Сергей Бузинин - Последняя песнь Акелы-3

— E manter as mгos а vista e nгo estragar [28] А ручки держи на виду и не балуй ( португ .) , - раздался над ухом пропахший чесноком шепот. — Eu nгo — desculpe… [29] не послушаешь — пожалеешь

Пелевин раздраженно дернул щекой, скосил взгляд в бок и, увидев еще чьи-то ноги в пыльных, воняющих дёгтем сапогах, аккуратно положил винтовку на пол.

— Вот это правильно, — простужено прохрипел чей-то довольный голос, коверкая слова жутким иберийским акцентом, и из-за спины вышагнул длиннорукий, похожий на гориллу мужик в кожаной безрукавке поверх красной рубахи. — Руки закинь за голову, — ибериец выразительно качнул стволами двуствольного дробовика перед носом охотника и покосился на оскалившегося Бирюша. — И шавку свою угомони. Дернется не так — разом всех положу.

Наблюдая, как Пелевин кладет свою шляпу перед Бирюшем и отдает команду охранять, горилообразный охранник довольно осклабился и снисходительно похлопал охотника по щеке. — А теперь замри и даже не дыши, — португалец озадаченно повертел головой по сторонам, обменялся с приятелем выразительными взглядами, и, не найдя ответа на мучавший его вопрос, повернулся к самому темному углу комнаты и заорал:

— Dom Pedro! Ramirez, Imbulu! Tudo bem! Vocк pode ir! [30] Дон Педро! Рамирес, Имбулу! Всё в порядке! Можно заходить!

В ответ на его призыв стена за саркофагом слегка вздрогнула, окуталась облаком темной пыли и бесшумно отъехала в сторону. В оседающем пыльном облаке замаячили расплывчато-желтые светлячки масляных и керосиновых ламп, кто-то шумно чихнул, и из проема, в окружении то ли послушников, то ли бодигардов, вышагнул дон Педро.

— Признаться, вам удалось меня удивить, — проповедник обдал Полину и Алексея пристальным взглядом, сплел пальцы на животе и уважительно покачал головой. — Даже дважды. Узнав о вашем интересе к истории Лулусквабале, я предполагал, что вы займетесь активными поисками, но что доберётесь до сокровищ раньше меня и представить не мог. Кстати! — португалец взмахнул указательным пальцем, словно дирижер своей палочкой. — А вы как сюда попали?

— Пришли, блин, — зло дернул щекой Пелевин и с досадой сплюнул на пол. — По дороге из желтого кирпича.

Охранник за его плечом, среагировав не столько на движение, сколько на агрессивные интонации в голосе пленника, с силой пнул Алексея в бок и что-то неразборчиво, но грозно пробурчал.

— Не стоит, друг мой, не стоит, — дон Педро движением руки остановил очередной удар, подошел к сундуку и, счастливо скалясь, погрузил руки в золото чуть не по локоть. — Во-первых, мы должны быть им благодарны… — заметив пренебрежительные гримасы на физиономиях подчиненных, португалец укоризненно покачал головой. — Да-да, друзья мои! Благодаря этим estranhos [31] чужакам , - он ткнул пальцем в пленников, — мы нашли всё это…

— Благодаря нам? — удивленно протянула Полина и вопросительно покосилась на траппера. Тот скорчил непонимающую физиономию и недоуменно пожал плечами.

— Вам-вам, — радостно ухмыльнулся дон Педро, удовлетворенно наблюдая за пантомимой пленников. — Ваш приятель, — проповедник небрежным взмахом указал на Пелевина, — попросил моего, — он с признательностью потрепал Имбулу по плечу, — разузнать о местных достопримечательностях. Имбулу великолепно справился с задачей, только сведениями поделился не с вами, а со мной. И вот результат! Мы все здесь! Но, судя потому, что вы здесь оказались первыми и следов ваших мы не видели, существует еще какой-то ход… Ну и Бог с ним, — проповедник покосился на груду сокровищ и азартно потер ладошки. — Итог и так известен…

— А что там во-вторых? — Полина прижала руки к груди и попыталась свернуться в клубочек. — Вы сказали, что благодарность это — во-первых, а значит, должно быть и во-вторых…

— Вы правы, дитя моё, — проповедник зачерпнул горсть монет и принялся неторопливо переливать золотой ручеек из ладони в ладонь. — Есть и во-вторых, только вряд ли оно вам понравится.

Выдерживая почти театральную паузу, дон Педро начал ссыпать монеты в сундук по одной. Дождавшись, когда последняя из них звякнув, присоединится к своим товаркам, португалец пристально посмотрел в глаза девушке.

— Во-вторых, encantador [32] прелестница , по моему скромному мнению, не стоит делать последние минуты тех, кто обречен, очень уж отвратительными. По крайней мере, запрещать дышать, как требовал мой непоседливый друг, — португалец подмигнул охраннику Пелевина, — это уже излишество. Вам скоро умирать, так что наслаждайтесь воздухом и жизнью, — дон Педро возвел очи горе, немного помолчал и ехидно ухмыльнулся. — По мере возможности.

— А почему вы не хотите нас отпустить? — игнорируя сочувственный взгляд траппера, робко поинтересовалась Полина и прижалась щекой к подрагивающей Фее.

— Почему? — проповедник задумчиво потер щепотью подбородок, флегматично пожал плечами и с оттяжкой врезал подзатыльник одному из своих клевретов, не вовремя потянувшемуся к золоту. — С одной стороны, вас можно было бы и отпустить. Сокровища — мои… — он настороженно стрельнул глазами влево и вправо и поправился, — наши. Да и добра здесь на десять жизней хватит…. Но есть одно НО! — проповедник без особой на то необходимости сдвинул револьверную кобуру на бок и назидательно поднял палец вверх. — Никто не гарантирует, что завтра вы не вернетесь во главе сотни-другой друзей-приятелей или просто проходимцев. Сокровищ много, это да! Но когда много делят на сто, а то и двести, его становится ощутимо меньше. А меня такой расклад совершенно не устраивает. Так что, — он снисходительно, почти по-отечески улыбнулся расстроенной девушке, — смиритесь с непреложным. И не бойтесь, мы вас не больно убьем. Чик, и вы на небесах….

— А может быть, — Полина, стараясь не коситься на направленное на нее оружие, осторожно шагнула к португальцу, — мы найдем способ остаться довольными друг другом и разойтись миром? — девушка расстегнула две верхние пуговицы куртки и демонстративно блеснула треугольником белой кожи внутри импровизированного декольте. — Скажем, — она чарующе улыбнулась проповеднику и снова шагнула вперед, — моя лояльность в обмен на вашу…

Дон Педро победоносно покосился на презрительно скривившегося Пелевина и сально подмигнул девушке:

— Ну если лояльность и покорность будут полны и всеобъемлющи, то почему бы и нет… Вот только одно условие, — он вновь покосился на Пелевина, — вы продемонстрируете свою добрую волю здесь и сейчас!

— А-а-а… как же эти? — Полина обвела испуганным взглядом охранников радостно скалящихся в предчувствии скорой забавы. — Я так не могу, чтоб на меня смотрели…

— Они отвернутся, — дон Педро резким шепотом отдал ряд распоряжений по-португальски и, дождавшись пока все присутствующие исполнят приказ, повернулся к девушке. — Все, кроме меня, закроют глаза, пока вы будете разоблачаться…