Бен Кейн - Серебряный орел

Тарквиний искоса наблюдал за ним.

Мы стоим куда больше любого среднего человека, сердито думал Ромул. Гиеро между тем повернулся, чтобы уйти.

— Мой друг обладает серьезными медицинскими познаниями, — сказал ему в спину Ромул. — Он может очистить и зашить рану не хуже любого армейского хирурга. Я тоже кое что могу, хотя мне далеко до его искусства.

Бестиарий резко обернулся и расплылся в улыбке.

— Что же вы сразу не сказали. Такие люди мне пригодятся. У меня много пораненных животных, которые умрут без должного ухода. — Он рассмеялся и добавил: — Да и кое-кого из рабов неплохо бы сохранить.

Ромул знал, что экзотические звери стоили огромных денег, но его оскорбило то, что их жизни считались важнее людских.

— Пойдемте, пойдемте! — нетерпеливо воскликнул Гиеро и направился вместе с двумя друзьями прочь от сетей и ловчих ям.

Гракх подозрительно смотрел им вслед. Пройти пришлось около полумили. На ходу старый бестиарий рассказывал о трудностях, какие довелось перенести в путешествии. В конце концов они оказались среди целого города из загонов и дощатых клеток, которые вытесали из срубленных здесь же деревьев. Там было много антилоп, от самых маленьких, с белыми животами и черными продольными полосами на боках, до больших, с изящными, завитыми в спираль рогами. Они держались вместе, то и дело бросаясь всем стадом из стороны в сторону и поднимая облака пыли. В других загонах содержались буйволы и зебры. Они без устали расхаживали по своим тюрьмам, скребли копытами землю и время от времени ревели, сообщая о своем бедственном положении. Чуть в стороне находился заметно более высокий загон. В нем содержалась пара жирафов.

— Диковинные звери, правда? — сказал Гиеро. — Впервые в жизни мне удалось поймать их целыми и невредимыми. Обычно они ломают ноги в сетях или ямах.

— Но как же ты повезешь их на корабле? — не скрывая любопытства, спросил Ромул.

— Вот это как раз и нужно решить, — хохотнул Гиеро. — Но они принесут мне в Риме такие деньги, что я придумаю, будь спокоен!

Именно в этот момент и пробудилось очень давнее воспоминание. Ромул теперь знал, почему ему знакомо имя Гиеро. Незадолго до того, как его продали в школу гладиаторов, он подслушал разговор между своим первым хозяином Гемеллом и его управляющим. Они говорили об организации экспедиции на дальний юг Египта для отлова диких животных. Главная трудность состояла в том, где найти необходимые деньги. А возглавить эту экспедицию должен был бестиарий из Финикии по имени Гиеро! Ромул украдкой взглянул на старика. Удивительно, но Гиеро мог иметь дело с Гемеллом. Застарелый гнев вспыхнул в сердце юноши, и он решил выяснить все, что только возможно.

Но тут его отвлек сердитый рев, донесшийся из соседней клетки.

Гиеро заметил, как он взглянул на крепкую решетку, сделанную из самых толстых брусьев.

— Вот тут-то мне особенно нужна ваша помощь, — сообщил старый бестиарий. — Там сидит большой лев, которого мы поймали несколько дней назад. Разодрал переднюю лапу шипом какого-то дерева, и рана загноилась. И с каждым днем становится все хуже и хуже.

Подойдя к клетке, Ромул заглянул в нее. Оттуда резко пахло мочой. Внутри он увидел льва с великолепной гривой; он расхаживал взад-вперед по клетке, тяжело хромая при каждом шаге. Когда зверь повернулся, Ромул увидел рану, о которой говорил Гиеро. Глубокая, уродливая и сильно воспаленная, она тянулась от левого колена до плеча. На запах гниющей плоти слетались тучи мух, они кружили вокруг животного и пытались добраться до раны. Лев яростно размахивал хвостом, но ему не удавалось отогнать маленьких мучителей дольше чем на одно мгновение. Ромул придвинулся поближе, чтобы лучше видеть. Рана действительно имела ужасный вид и несомненно погубит животное, если ничего не предпринять. Заметив дерзкого незнакомца, огромный зверь злобно зарычал, и Ромул отскочил, забыв даже о том, что их разделяют толстые брусья. Клыки льва не уступали длиной человеческому пальцу.

— Ну что, сможете вылечить его? — обеспокоенно спросил Гиеро. — Он стоит кучу денег — живой.

— Пока не знаю, — ответил Тарквиний. — Сначала нужно будет его связать.

Ромул вновь посмотрел на льва и почувствовал, что тонет в глубине его янтарных глаз. Он спрашивал себя, чувствует ли зверь сейчас то же самое, что будет чувствовать, сидя в клетке под трибунами перед тем, как выйти на арену. Запертый. Одинокий. Разъяренный. Как можно ловить этих великолепных кошек для развлечения? Так же как и его самого, вынужденного сражаться и убивать других гладиаторов? Только для того, чтобы позабавить кровожадных жителей Рима, этого льва и тысячи других зверей поймали, а потом будут долго везти, чтобы убить в амфитеатре. Можно охотиться на льва в пустыне, но это… Ромула переполняло отвращение, но он ничего не мог поделать. Это жизнь, такая, какая есть.

— А если моим рабам удастся связать его? — требовательно спросил Гиеро.

— Тогда мы посмотрим, насколько серьезна рана, — ответил гаруспик. — И только потом будем чистить и зашивать ее.

— А ваше лечение поможет? — продолжал допытываться бестиарий и добавил, чуть ли не подмигнув: — Если нет, то придется вам идти своим путем. Ладно уж, немного еды и пару фляг с водой я вам дам.

— Я уверен, что мой друг легко справится с этой раной, — отозвался Тарквиний.

У Ромула даже живот заболел от волнения. Ему никогда еще не приходилось врачевать такие серьезные раны. Что задумал гаруспик? Юноша бросил на Тарквиния сердитый взгляд.

— Тогда прекрасно, — сказал Гиеро и вновь посмотрел на своих новых попутчиков — теперь уже с надеждой. — Пойду соберу людей.

Прошло три месяца…

Озеро Мареотис, около Александрии, зима 48 г. до н. э.

Гиеро был в восторге. Долгий трудный путь из Эфиопии близился к концу. Оставалось лишь сравнительно короткое плавание в Италию, где он продаст всех до одного животных из своего каравана. Завершался очередной год тяжелой работы, и бестиарий всей душой предвкушал тот, момент, когда он скинет с себя эту обузу, а его кошелек раздуется от золота. Пойманных животных перевозили на сотни миль, перегружая клетки с повозок, запряженных мулами, на барки и снова на повозки. Конечно, не обходилось и без неприятностей — ведь невозможно наловить так много животных и довезти их без потерь.

Один из жирафов сломал заднюю ногу, просунув ее между досками клетки, и его пришлось убить. Много антилоп умерло без какой-либо видимой причины. Опытный Гиеро считал, что это случается от тревоги. Но больше всего расстраивался бестиарий из-за потери громадного слона. Когда его пытались перевести на одну из открытых плоскодонных барок, животное перепугалось и бросилось в море. На суше он мог никого не опасаться, но в море его сразу заметили враги, против которых и он оказался бессильным. Даже возле берега всегда было много акул-молотов и других громадных хищников. Гиеро знал, что в это время года они постоянно крутятся здесь. Все, оцепенев, смотрели, как первая, самая дерзкая акула набросилась на слона. Почувствовав укус, гигант яростно затрубил и быстро поплыл дальше. Эта ошибка его и погубила. На запах крови тут же собралось множество морских хищников — больше двух десятков, но расправиться со слоном им удалось далеко не сразу. Жалобные стенания животного размягчили даже давно ожесточившееся сердце Гиеро. В конце концов слон перестал сопротивляться, хотя маленький серый островок еще долго метался по окрашенной в красный цвет воде.