Бен Кейн - Серебряный орел

Но причин для того, чтобы быть довольным, у него больше, думал бестиарий. Ромулу удалось полностью вылечить льва, который мог умереть от раны на лапе. Они с Тарквинием смогли помочь многим другим животным, а также и нескольким раненым рабам. В общем, экспедиция заканчивалась на редкость успешно. Удалось сохранить множество животных попроще, прежде всего антилоп и буйволов. Помимо вылеченного крупного самца было еще несколько львов, четыре леопарда, жираф и три слона. Но самой лучшей добычей следовало считать громадного, покрытого броней зверя с мощным рогом на носу. Гиеро поймал такого впервые в жизни. Казалось, что у носорога непропорционально короткие ноги, но на бегу он легко обгонял человека. Его толстая кожа походила на металлическую кирасу, и он был почти неуязвим. Прежде чем его связали, это злобное создание, обладавшее плохим зрением, но острым нюхом, насмерть забодало двоих рабов, а еще несколько до сих пор мучились от ран.

Но это нисколько не заботило бестиария. Он заранее предусмотрел подобные мелкие потери. А если боги будут и дальше улыбаться ему так же, как с самого начала этой экспедиции, то он вернется в Александрию еще богаче, чем был. Одна-две такие поездки, и он сможет уйти на покой. Гиеро искоса посмотрел на Ромула. Этот молодой человек и его тихий спутник со страшными шрамами по всему телу, так неожиданно появившиеся из пустыни, оказались очень полезным дополнением к его команде. На протяжении минувших недель он не раз уговаривал их остаться у него на службе. Они делали вид, что предложение их интересует, но хитрый бестиарий, конечно же, понял, что им просто нужно добраться до Италии. Впрочем, ему не на что было жаловаться. Пришельцы более чем окупили и свое питание, и провоз.

— Ну? — спросил бестиарий, сойдя на берег. — Что вы об этом скажете?

Ромул с трудом заставил себя поверить своим глазам. Над дальним берегом озера возвышались протянувшиеся на несколько миль могучие стены. Столица, основанная почти триста лет назад Александром Македонским, оказалась огромной.

Ромул давно уже не видел больших городов. Последним был Барбарикум, а перед этим — Селевкия. Но эта протянувшаяся с востока на запад метрополия затмевала оба города. Даже Рим, сердце могущественной Республики, не мог сравниться с нею.

Тарквиний же не мог найти слов. Для него достижение Александрии явилось кульминацией всей его жизни. Все прошедшие годы он убеждался в правоте Олиния. Это ошеломляло его — и страшило. У Тарквиния было такое ощущение, будто рок неудержимо несет его куда-то.

— Великолепное зрелище, верно? — кричал Гиеро. — Да здесь каждая улочка шире самых больших улиц Рима, а дома построены из белого мрамора. И еще тут есть маяк. В десять раз выше любого дома, какой вы когда-нибудь видели, а ведь он построен двести с лишним лет назад.

— Не забудь про библиотеку, — напомнил гаруспик. — Ей нет равных во всем мире.

— Ну и что? — Бестиарий махнул рукой. — Мне-то зачем все эти древности?

Тарквиний рассмеялся.

— Может быть, ты и не любишь читать, но многие любят. Ученые приезжают сюда со всего света, чтобы учиться. Ту есть книги по математике, медицине и географии, каких не найдешь больше нигде.

Гиеро поднял брови от изумления. Худощавый белокурый человек то и дело чем-нибудь удивлял его. Было заметно, что и он, и Ромул хорошо образованы, и потому их общество оказалось куда более привлекательным для бестиария, нежели компания Гракха или кого-то другого из его наемников. И бестиарий стремился нанять их к себе на службу еще и по этой причине. Во время странствия они провели вместе долгие часы, и между ними сложилось определенное доверие. Гиеро также поймал себя на том, что побаивается Тарквиния, хотя и не мог объяснить почему.

— Смотрите! — сказал Ромул.

Где-то в центре города поднималась к небу тонкая струйка дыма.

— Это не домашний огонь, — выдохнул бестиарий. — Может быть, большой похоронный костер?

— Нет, — пояснил Тарквиний. — Там идет сражение.

Ромул растерянно смотрел на дым.

— Откуда ты знаешь? — вскинулся Гиеро. Пока что он ни разу не упомянул о гражданской войне между Птолемеем и его сестрой Клеопатрой, а остальные и вовсе не разбирались в этих делах.

— Так написано в небесах, — сказал гаруспик.

Бестиарий не сразу нашелся что сказать (и это было для него очень необычно), только открыл, а потом закрыл рот.

Ромул постарался скрыть улыбку.

— Ты прорицатель?

Тарквиний склонил голову.

Гиеро явно расстроился.

— Вы никогда прежде не говорили об этом.

Темные глаза Тарквиния остановились на лице бестиария.

— Незачем было.

Гиеро громко сглотнул.

— Ну, как знаешь.

— А кто сражается? — спросил Ромул.

— Недавно фараон и его сестра напрочь рассорились, — пояснил Гиеро, пытаясь вновь взять разговор под свой контроль. — Вероятно, потому и начались какие-то беспорядки. Наверняка не о чем волноваться.

Ромул всмотрелся в небо над городом. В нем что-то было. Воздух изменился, что ли? Он плохо понимал, что видит, но испытывал нехорошее предчувствие и отвел взгляд.

— Там участвуют и чужестранные войска, — сказал Тарквиний.

— Греческие или иудейские наемники, — с победоносным видом ответил Гиеро. — Их очень много в Египте.

— Нет…

Гиеро, напуганный зловещим тоном гаруспика, умолк.

— Я вижу легионеров, их тысячи.

Мои соотечественники? Здесь? Ромулу хотелось кричать от радости.

— Римляне сражаются с египтянами?! — воскликнул он.

Тарквиний кивнул.

— Они в очень тяжелом положении. Врагов гораздо больше, чем их.

Ромул сам изумился своему стремлению кинуться на помощь легионерам. Прежде его не слишком озаботила бы мысль о том, что может случиться с гражданами Рима или его войсками. В конце концов, римляне ведь не заботились о рабах. Но жизнь изменила его. Теперь он был взрослым мужчиной и не принадлежал никому. Пройдя как гладиатор, солдат и пират через множество кровавых боев, Ромул обрел непоколебимую веру в себя.

И я понял, кем являюсь, горделиво думал он. Я римлянин. Не раб. А мой отец — аристократ.

Тарквиний, стоя рядом, незаметно для Ромула наблюдал за ним. Ему нравилось то, что он видел.

Ромул вздохнул. На самом деле все это были пустые мысли. Он не имел никаких доказательств статуса гражданина и постоянно подвергался угрозе обвинения в том, что он беглый раб. Татуировка Митры на плече не полностью скрывала шрам на том месте, где было выжжено клеймо. Достаточно нарваться на кого-нибудь вроде Новия, а таких людей, без всякого сомнения, среди солдат, осажденных врагами в чужом городе, нашлось бы немало. И новоприобретенная уверенность Ромула поколебалась.

— Что они тут делают? — спросил он.