Энтони Ричес - Раны чести

Фронтиний выглянул из двери, выпучил глаза и шагнул под дождь. Четверо солдат решительно уставились в светлеющее небо, а Марк неуютно ежился, ожидая приговора начальства. Фронтиний в гробовом молчании обошел вокруг конструкции, его безупречно начищенные сапоги покрывались бисером дождевых капель. Наконец старший центурион обернулся к нервничающему Марку.

— Должен признаться, я поражен до глубины души, впервые за все двадцать два года службы. Ты, Шрамолицый, что все это значит?

— Девятая центурия заботится о своих, господин. Мы не допустим, чтобы наш молодой командир умер от холода…

И замолчал. Ответить на вопрос старшего офицера когорты стоило солдату таких усилий, что он покраснел.

— Ясно…

Центурион и его люди, затаив дыхание, ждали приговора.

— Нигде в уставе не сказано, что офицер не может отбывать дисциплинарное взыскание под укрытием от ливня в виде четырех солдат с палаткой, привязанной к деревянной раме. Даже если, по крайней мере, один из этих солдат известен во всей когорте как человек, по мнению которого большинство офицеров не годятся даже для уборки сортиров…

«Шрамолицый» из красного стал багровым.

— …так найдется тут местечко еще для одного?

Марк указал на место рядом с собой. Не обращая внимания на возмущенные взгляды крышеносцев, Фронтиний зашел в укрытие, снял шлем и стряхнул воду с подмокшего гребня. Он косо посмотрел на Марка и смахнул с лысины одинокие капельки дождя.

— А теперь, центурион Два Клинка, раз уж ты получил в свое распоряжение слушателя поневоле, можешь поведать мне о своих вчерашних подвигах.

Префект Лициний, который явился после завтрака, тоже не сразу справился с собой при виде укрытия. Пикантности ситуации, как позднее Морбан признался Дубну, добавило то, что конструкция с шестами в этот момент находилась в процессе передачи. Кавалерист, потеряв дар речи, следил, как четверо солдат торжественно, будто легионного орла на параде, вручают ширму новой четверке. Когда передача завершилась, сменившиеся солдаты, печатая шаг, завернули за угол штабной палатки и там попадали на землю, корчась от сдавленного хохота. Префект подошел ближе, к молчащему центуриону и его начальнику. Фронтиний непринужденно вещал о боевых привычках врагов, притворяясь, что не замечает старшего офицера.

— …вождь племени тычет, куда бежать, орет на них до исступления, а потом они неистово мчатся вперед. Но если по какой-то причине им нужно развернуться, возникают трудности, поскольку ты не можешь просто…

Он вытянулся по стойке «смирно», скомандовав Марку и крышеносцам последовать его примеру. Лициний, присутствие которого сейчас было официально признано, подошел ближе и кивнул Фронтинию. Дождь молотил по промасленной накидке префекта, и он с явной завистью смотрел на передвижную крышу.

— Вольно, старший центурион.

Фронтиний встал вольно и отдал трибуну безупречный салют.

— Префект Лициний, добро пожаловать в лагерь Первой Тунгрийской.

Префект привычно ответил на салют и встал так, чтобы укрытие хоть немного защищало его от непрекращающегося дождя.

— Старший центурион Фронтиний, могу я осведомиться о назначении этого…

Он неопределенно махнул рукой и поднял бровь при виде серьезного лица Фронтиния.

— Префект, этот центурион находится под дисциплинарным взысканием, один день смотра в полной форме и без права разговаривать. За нарушение письменных приказов префекта Эквития, заключающееся в том, что он вывел центурию за Вал ради спасения своего солдата и в результате был спасен вами.

— А сам префект?

— Отбыл на патрулирование с четырьмя центуриями, господин, в сторону Северной дороги.

— А это?

Лициний вновь указал на тент. Крыша уже немного провисла под тяжестью воды, пропитавшей кожу.

— Все просто, господин. Видимо, этот молодой офицер привил своим людям достаточно гордости, чтобы они сочли себя обязанными отбыть наказание вместе с ним.

Префект мягко улыбнулся, признавая, что такое объяснение отклоняет любые замечания, которые он мог бы сделать о правомерности использования укрытия.

— Понятно. Ладно, старший центурион, тогда сообщите, пожалуйста, этому центуриону, что мне жаль упускать возможность должным образом познакомиться с ним. Петриане приказано провести разведку боем в западном направлении, чтобы установить точное расположение наших синеносых приятелей. Однако не сомневаюсь, что мы еще сможем увидеться. Просто удивительно…

Он развернулся и ушел, недоуменно покачивая головой.

Фронтиний подождал, пока префект не скроется из вида, вышел из-под укрытия и критически осмотрел неуклонно светлеющие тучи.

— Еще час, и он перестанет. Хорошо, центурион Два Клинка, настоящим я заменяю ваше наказание на заключение в палатке до заката. Поспи немного, твоя центурия в ночной страже. Не сомневаюсь, что Принц захочет познакомить тебя с искусством активного ночного патрулирования…

Несмотря на шум в лагере, Марк крепко спал, пока Антенох снова не разбудил его на закате. Молодой человек жадно заглотил кусок холодного мяса с хлебом и, в сопровождении своего писаря, отправился на поиски оптиона. Дубн был погружен в расписание ночных караулов, разбивая центурию на палатки и определяя для каждой группы зону патрулирования в лагере тунгрийцев. Когда он закончил, перед штабной палаткой осталась последняя группа из восьми человек постарше, с множеством шрамов от былых схваток. Оптион прошептал Марку на ухо:

— Это лучшие люди для ночного патруля, они надежнее прочих. Мы перебираемся через Вал, выбираем высотку в лесу, потом слушаем и ждем. Здесь хороший лагерь, но мы часто пользовались им раньше, так что враги должны о нем знать. Племена отправят разведчиков, они попытаются просочиться сюда, изучить лагерь, а может, даже утащить часового или офицера из палатки. Мы слышим их, подкрадываемся и убиваем. Все просто. Этой ночью узнаешь пару новых приемов. Пока мы в лесу, Морбан останется за дежурного.

Он протянул Марку толстую палку и отрез черной ткани.

— Плащ спрячет тебя в лесу и защитит от холода. Намотай тряпку на голову, чтобы заполнить место под шлемом. Будет теплее, и вдобавок поможет, если тебя ударят по голове. В ночном бою дубинка лучше меча, но у тех парней своих дубинок хватает.

Антенох ждал рядом, с большим и явно неуставным мечом, привязанным к спине. Дубн махнул ему рукой.

— Сегодня ты не нужен. Оставайся здесь, охраняй палатку.

Антенох невозмутимо развернулся и исчез в окружающих тенях.

— Я все еще ему не доверяю. Лучше оставить его здесь, не будет риска получить нож в спину.

Дубн неторопливой рысью повел группу через проход в земляной стене и дальше, вверх по пологому склону, к темной линии деревьев. Когда они добрались до леса, патруль вжался в холодную землю и молча ждал, пока Дубн решит, безопасно ли двигаться дальше. Марк вглядывался в лабиринт древесных стволов; по мере того как глаза привыкали к темноте, его ночное зрение улучшалось. Дубн прошептал ему в ухо: