Энтони Ричес - Раны чести

— Вряд ли он побеспокоит тебя после сражения. Судя по тому, что я слышал из разговоров его солдат в последнюю пару минут.

Марк недоуменно посмотрел на него.

— Не обращай внимания. Всему свое время.

Когда легко раненные оттащили тяжелых и тела вверх по склону, офицеры подвели итог. Две центурии потеряли еще двадцать человек. Шеренга цеплялась за позицию, но даже с подкреплением из восьми сотен человек их было слишком мало.

Сквозь дым Марк увидел гарнизон Петрианы; кавалерия по-прежнему стояла на гребне, редкий лес копий не двигался. Юлий проследил за его взглядом и сплюнул на окровавленную траву.

— С той стороны помощи ждать не стоит. Проклятая кавалерия все та же — хорошо догоняет проигравших, но в пекло не полезет.

Марк мрачно кивнул, наблюдая, как варвары собираются для очередной атаки. Юлий снова сплюнул на истоптанную землю и проверил лезвие меча.

— Вот и все. На этот раз они бросят на нас все силы, сюда, на фланги, всюду, есть тут Вторая Тунгрийская, или нет. Готов умереть за империю?

— За когорту. Империя может поцеловать мою волосатую задницу.

Юлий мрачно рассмеялся, в его глазах сверкала ярость боя.

— Сказано настоящим тунгрийцем. Пошли в шеренгу. Если умирать, то красиво.

Выше по склону префект перебирал варианты, наблюдая, как медик оказывает первую помощь Фронтинию. Медик очистил влажной тряпкой входную и выходную раны от стрелы и осторожно потрогал оперенный конец древка, торчащего из ноги старшего центуриона. Префект вздрогнул, увидев, насколько больно его другу. Фронтиний устало лег на траву и прикрыл глаза, когда медик покрепче взялся за древко. Внезапно медик резким движением сломал стрелу, потом быстро ухватил зазубренный наконечник и выдернул древко из раны. Фронтиний, прищурившись, следил, как медик умело забинтовал ногу и туго затянул повязку. На ткани сразу проступила кровь.

— Старший центурион, вы можете стоять, но не сгибайте ногу. И не налегайте на нее.

Префект протянул руку, Фронтиний принял ее и с трудом поднялся.

— Сынок, очень скоро у меня не будет головы. Так что колено может…

Он умолк, заметив какое-то движение у кромки леса, выше по склону.

Тунгрийцы следили, как к ним медленно ползет стена варваров; воины осторожно перебирались через вал из своих мертвецов. В этот раз кланы не рвались вперед, словно безумные, а спокойно надвигались на когорту. Тысячи воинов были уверены в своем численном преимуществе, но вид и запах сотен мертвых тел, устилающих землю, заставлял их соблюдать осторожность. Солдат неподалеку от Шрамолицего заскулил от страха, но притих, когда ветеран посмотрел вдоль линии и рявкнул его имя. Под-офицер Второй когорты одобрительно кивнул:

— Парни, уже поздно передумывать. Не стоило вербоваться, если шуток не понимаете. Главное, позаботьтесь прихватить с собой через реку этих ублюдков.

Верная гибель была уже близка, и солдаты стискивали скользкими от пота и крови руками щиты и мечи, дожидаясь возможности в последний раз убить врага.

Варвары преодолели вал из мертвецов и спешили пересечь линию препятствий. Отсутствие у римлян копий делало препятствия всего лишь помехой, а не смертельной ловушкой, которой они были утром. В двадцати ярдах от тунгрийцев варвары остановились. Из их рядов вышел посланник Кальга.

— Тунгрийцы, повелитель Кальг предлагает вам последнюю возможность выжить. Сдайтесь сейчас, и о вас будут хорошо заботиться…

Голос варвара затих, когда вперед вышел Юлий. Его доспехи покрывала кровь десятка людей, из изрубленного щита торчали древки трех стрел.

— Еще один шаг, и я отправлю повелителю Кальгу твой член, пока все остальное будет валяться здесь. Хочешь сразиться…

Он взял щит и меч на изготовку и неторопливо отступил к шеренге. Солдаты поднимали щиты, готовясь к бою.

— …тогда иди сюда и сражайся, кусок дерьма.

Посланник равнодушно пожал плечами и исчез в массе варваров. Свежие воины кланов начали стучать мечами по щитам, этот грохот волной обрушился на тунгрийцев. Вперед двинулся один варвар, за ним другой, некоторые размахивали мечами или кричали, как сейчас разорвут врагов. Тунгрийцы с ввалившимися глазами ждали, когда варвары бросятся через узкую полосу и завершат неравный бой.

Отряды варваров собирались с духом, чтобы наброситься на врага, орда длинноволосых воинов жаждала крови. Тунгрийские когорты угрюмо ждали атаки. И в эту минуту над полем боя прозвучал громкий голос Фронтиния. Меньше всего Марк ожидал услышать такую команду.

— Тунгрийцы, на землю! На землю!

Секунда растерянности, и солдаты упали. Самые догадливые понимали, что это должно значить, и выкручивали шеи, стараясь посмотреть назад. Ряды варваров вздрогнули, когда из дыма появились свежие шеренги суровых солдат, еще не побывавших в бою. Они отличались от тунгрийцев: пластинчатые доспехи вместо кольчуг и зазубренные шипы на тонких наконечниках копий. Шрамолицый и под-офицер Второй когорты обменялись восторженными взглядами.

— Легионеры? Трахните меня, это же Шестой, вернее, его остатки. Им пришлось здорово напрячься, чтобы попасть сюда.

Под-офицер кивнул, прижимаясь к пропитанной кровью траве.

— Похоже, они немного разозлились.

— Стой!

Властный голос префекта Лициния перекрыл шум варваров, в отрывистых командах уже не слышалась его обычная любезность. Подошедшие силы растянулись позади тунгрийцев во всю ширину маленького поля боя, три шеренги солдат держали копья на изготовку. За их спинами из дыма выходило еще больше людей. Намного больше.

— Первая шеренга, метнуть!

Наступающие солдаты дружно пробежали последние три шага и выпустили град копий в первые ряды варваров.

— Первая шеренга, на колено! Вторая шеренга, метнуть!

На варваров посыпался новый дождь копий.

— Вторая шеренга, на колено! Третья шеренга, метнуть!

При третьем броске варвары дрогнули, за несколько секунд пали сотни воинов. Голос Лициния стал жестче.

— Шестой легион, встать! Строиться в шеренгу для атаки!

Легионеры вскакивали на ноги, спустя мгновение их шеренги были готовы к бою. Перед пораженными врагами внезапно предстала стена щитов и мечей.

— Шестой легион, в честь павших…

От голоса префекта волосы на голове Марка встали дыбом. Внезапно на поле боя воцарилась тишина, варвары с опаской смотрели, как легкая победа превращается в неизбежную катастрофу. Слышались только стоны и крики раненых. Лициний прорычал последнюю команду, знаменующую начало бойни; его резкий голос разнесся от одного края шеренги до другого.

— …пленных не брать!

Центурионы поредевшего легиона повторили команду, приказывая уцелевшим когортам наступать размеренным шагом. Когорты миновали тунгрийцев; временами легионеры, взгляд которых был прикован к врагам, наступали на спины лежащих солдат. Первые ряды варваров дрогнули перед неумолимо приближающимся противником, но не могли отступить, припертые плотной массой людей сзади. Легионеры сблизились с врагом и принялись за дело с безжалостной эффективностью и плохо сдерживаемой яростью.