Шэрон Кэмерон - Кукла дядюшки Тулли

Я последовала за ним в полумрак шкафа.

Он провел меня через заброшенную, гниющую детскую, где по углам шебуршали мыши, и в дальнем конце комнаты оказалась дверь. Я поняла, что она была замаскирована обоями так же, как и дверь в бальный зал, и мы оказались в другой спальне, с потолком, изъеденным сыростью и плесенью. Мы прошли по коридору мимо портретов, и слабые лучи фонаря осветили лицо моей хранительницы, а затем Дэйви повел меня дальше по лестнице вниз, к нижней части Стрэнвайна.

Мы зашли за угол, миновали кухню, прошли по комнате с орнаментами с потухшим очагом и вышли прямо в заброшенный уголок сада, туманного и влажно поблескивающего под луной. Заржавевшая дверь теплицы слегка скрипнула, и я почувствовала под ногами осколки глиняных горшков, увядших листьев и куски сломанных рам. Дэйви поставил фонарь на пол и потянул за металлическое кованое кольцо. Открылся люк, мальчик взял фонарь и невозмутимо шагнул вниз, на ступеньки, ведущие прямо под землю. Тут я уже замешкалась и растерялась, но когда он повернулся и вдруг посмотрел на меня, я поняла, что пухленькие щечки и пушистые ресницы, на которые я умилялась множество раз, были только маской — глубоко внутри Дэйви был уже стариком. Я смирилась и последовала за ним.

Туннель оказался тесным, узким и мокрым, с голыми земляными стенами, кое-где подпертыми камнями и деревяшками. Я пригнулась, чтобы пройти, мои волосы растрепались и цеплялись то за потолок, то за стены. Когда мы подошли к следующей лестнице, я почувствовала странную слабость, мои ноги дрожали. Она поднималась к отверстию наверху, и Дэйви придержал маскирующий щит из ползучих растений, чтобы я могла вылезти наружу. Ахнув от удовольствия, я наконец-то выпрямилась во весть рост на прохладном ночном воздухе. Мы оказались в саду, поблизости виднелись белые стены домика, и из его окон сочился свет.

Дэйви позволил мне перевести дух и понаблюдать, как цветы покачиваются на своих длинных стеблях, а затем хватка на моей руке сжалась, и он потащил меня к двери. Мы вошли в обычный деревенский домик, не блещущий чистотой, и со странным запахом внутри — приторным и в то же время с горчинкой. Вокруг валялись разбросанные вещи, камин надо было вычистить, а на столе стояла грязная посуда. Окно прямо над столом было открыто и для надежности подперто старым ботинком. Я наконец поняла, где нахожусь — это дом старой миссис Дэниэлс, нынешний дом Бена.

— Дэйви, — обеспокоенно позвала я, впервые за все время нашего похода нарушив тишину, но он только снова дернул меня за руку и подвел к плите.

Приторный запах заметно усилился. Дэйви поставил фонарь, взял меня за обе руки и положил их на кастрюлю, запачканную какой-то черной липкой смолой. Я слегка воспротивилась, но он поднес мои ладони к самому моему носу, заставив убедиться, что это и есть тот самый странный запах. Затем он почти лихорадочно раскрыл застекленный кухонный шкаф, вытащил оттуда пустые стеклянные бутылки и одну за другой всучил их мне, предварительно откупорив пробки и заставив меня понюхать каждую. Снова сладость с противной горечью.

— Что это? — глупо спросила я.

Он развернул одну из бутылок этикеткой ко мне. Лауданум. Затем он поочередно вложил мои пальцы в сахарницу, поднес их к носу и затем приложил к моим губам. Я почувствовала вкус сахара и чего-то еще и ощутила слабый намек на тот самый приторный запах.

— Ничего не понимаю, — растерянно шепнула я.

Но Дэйви взял фонарь и потянул меня к другой двери в задней части домика, снова под землю. В этот раз за ней оказались не каменные, а деревянные ступени. Мы вошли в подвал, и я ощутила другой запах, едкий и опасный. Как-то раз так пахло от Бена. Я зажала нос рукой, и мы спустились вниз, в маленькую мастерскую. Она оказалась гораздо более скромной, чем мастерская дяди, даже на мой непрофессиональный взгляд. Здесь стояло несколько столов с бутылками, склянками, инструментами и какими-то чертежами, и, к моему удивлению, той самой лодкой, с которой развлекался дядя на моем дне рождения.

А затем я посмотрела в центр комнаты и ахнула. На верстаке в центре комнаты на двух металлических подставках покоилась копия дядиной рыбины. Она выглядела намного крупнее оригинала и смотрелась жутковато без декоративных плавников и яркой росписи Лэйна. Сбоку у нее приоткрывалась крышка, за которой виднелись зубчики, шестеренки и прочие металлические внутренности.

Дэйви подвел меня к верстаку, аккуратно поднес фонарь поближе к рыбе и положил мою ладонь на ее холодную металлическую обшивку. Он провел моей рукой по обтекаемому телу рыбины, чтобы я как следует прочувствовала все выступы. И я заметила разницу — ту самую, на которую он хотел обратить мое внимание. Там, где на дядиной рыбе ничего не было, у этой рыбы находился стык, похожий на сустав, будто ее голова отделялась от тела. Я снова посмотрела на Дэйви с немым вопросом во взгляде, и тогда он вложил мои пальцы в небольшую банку на верстаке и затем поднес их к моему носу. В ноздрях защекотало. Порох или что-то подобное, очень сухой. Неудивительно, что Дэйви так осторожен с фонарем. Затем, серьезно глядя на меня, он положил мою руку сначала на хлопковый пух, снова на порох, а затем на холодный металлический нос рыбы.

Я нахмурилась. Бен проявлял повышенный интерес к этой дядиной игрушке, особенно к ее способности сохранять глубину. Разве не ради того, чтобы осмотреть ее, он тайком проникал в мастерскую несколько раз? А почему тогда эта так непохожа на оригинал? И в носу у нее лежал порох, получается, при столкновении с чем-либо или при возникновении искры она тут же взорвется.

Тут в домике хлопнула дверь, раздались шаги, и с потолка над нашими головами, который одновременно служил полом дома, посыпалась пыль. Дэйви отпустил мою руку и забился под верстак, забрав с собой фонарь. Спустя мгновение он задул и его, и я осталась стоять в полной темноте.

Шаги наверху ускорились. Полилась вода, и затем раздалось позвякивание стекла и фарфора — похоже, Бен убирался. Я опустилась на грязный пол — усталые, ослабшие ноги больше не могли держать меня. Ужасный залах в мастерской создавал неприятный привкус и во рту. Интересно, хватит ли у меня духу взобраться по лестнице в дом и как-то объяснить свое присутствие здесь, не вовлекая Дэйви. А может быть, лучше составить ему компанию под верстаком? Или нам повезет и Бен уйдет из дома, так и не заглянув в подпол?

Но этому не суждено было произойти. Дверь распахнулась, и я заморгала в полосе света, спускавшейся по лестнице. Я посмотрела в сторону верстака и с облегчением обнаружила, что там все так же темно и ничего не видно. Когда я снова посмотрела вверх, на лестнице уже стоял Бен Элдридж с большим фонарем и глядел на меня со своей всегдашней галантной улыбкой.