Богдан Сушинский - Саблями крещенные

Чем напряженнее становились раздумья полковника, тем все более тесным и мрачным казался ему карцер, измерять который хотелось уже не по полу, а по потолку.

«Если разобраться, моя судьба одинаково безразлична сейчас и польскому королю и Анне Австрийской. Ни тот ни другой двор ни одного злотого не выделят, чтобы швырнуть его в мешочек с деньгами для выкупа. У меня один выход: бежать или покончить с собой. А еще лучше — погибнуть в схватке с охраной. Вот именно — погибнуть в схватке. Гибель, достойная воина».

— Лейтенант! — постучал он в запертую дверь каюты. — Матрос, позови лейтенанта! То есть я имел в виду капитана судна. Капитана д’Эстиньо!

Охранник не знал французского, но все же сумел понять, чего от него требует пленник, и крикнул кому-то из находящихся рядом матросов, чтобы тот позвал капитана.

— Слушаю вас, полковник. Что случилось? — в голосе д’Эстиньо не прозвучало ничего такого, что свидетельствовало бы о его встревоженности столь срочным вызовом.

— Нам нужно поговорить.

Капитан открыл дверь каюты и вошел внутрь. Охранник остался у приоткрытой двери, подстраховывая капитана. Однако Гяур не собирался бежать. Сейчас это было просто невозможно.

— Говорите, полковник. Но прежде чем вы что-либо произнесете, я хочу поблагодарить вас. Занявшись приемом судна, я как-то совершенно забыл, что, если бы не вы, генерал д’Арбель вряд ли окончательно решился бы назначить капитаном «Альмансора» меня.

— Если вы действительно желаете отблагодарить меня, то вам предоставляется иная возможность. Так что, желаете вы этого?

— Такие вопросы не задают, господин полковник. Я ваш должник. Разумеется, пока речь идет о чем-то таком, что не заставит меня нарушить главное условие генерала — не освобождать вас без его личного приказа.

— Не заставит. — Гяур нервно прошелся по каюте — три шага вперед, три шага назад. Сколько раз он успел проделать этот скорбный путь позора! — Вы слышали о том, что известные вам принц Ян-Казимир и графиня де Ляфер уже находятся в городке?

— Это должно было случиться, дьявол меня рассмеши.

— Могли бы вы найти способ поговорить с графиней де Ляфер? Или, в крайнем случае, с принцем?

— Считаете, что с наследником престола связаться значительно легче? — озабоченно нахмурился капитан.

— Это не столь важно. Куда важнее другое: вы должны предупредить графиню, чтобы она ни в коем случае не вела переговоры о моем выкупе. Просто отпустить — пусть даже с условием, что я никогда больше не буду воевать против Испании, — это да. Но только не выкуп.

— О чем вы говорите, полковник?! Только выкуп. Речь может идти о большей или меньшей сумме — это уж как они там договорятся. Но стоит ли сомневаться, что генерал не отпустит вас, не получив той суммы, на которой они сойдутся?

— Ах, да, я на время забыл, что вы тоже заинтересованы в выкупе. Очевидно, какая-то доля по праву должна принадлежать вам.

— Должна, сеньор, — честно признался капитан. — И она не помешала бы мне. Но если вы считаете, что это оскорбит вас или же будет проявлением неблагодарности к человеку, который, невзирая на все причиненные ему неприятности, все же помог мне, я откажусь от этой своей доли.

— Мы опять говорим не о том, о чем нужно. Ради бога, получайте свою часть денег, если уж дойдет до них. Мне совершенно безразлично, в чьих кошельках осядут золотые, которые затребует командующий. Речь идет о другом. Я не могу позволить, чтобы мной торговали как живым товаром. Все-таки я — рыцарь, воин, а не какой-то там африканский раб. Но еще важнее для меня, чтобы этими торгами не занималась графиня де Ляфер.

Капитан задумался. Он понимал, что полковник прав. Но что он мог посоветовать в сложившейся ситуации?

— Такова традиция, полковник. Были случаи, когда выкупали даже наследников престола. А возможно, и королей. Во всяком случае, хорошо известно, что однажды пират Пауль Бенеке [36] Пауль Бенеке. Из плеяды знаменитых пиратов, промышлявших во второй половине XV века у берегов Северной Европы. В расцвете своей карьеры и славы был произведен в адмиралы и назначен командующим флотом ганзейских (портово-торговых) городов. захватил в плен английского короля Эдуарда IV, который во время Войны Алой и Белой розы пытался найти спасение в Нидерландах. Подробностей не знаю, но что за короля был затребован оч-чень большой выкуп и король согласился с ним, так это уж точно.

— Что ж, это дело короля. В таких вопросах каждый решает сам за себя. Я же не могу допустить, чтобы графиня де Ляфер рисковала своей честью, торгуясь с генералом д’Арбелем.

— Ах, вот что вас тревожит! — понимающе кивал капитан. — Честь графини де Ляфер. Из этого следует, что все-таки вы основательно знакомы с ней?

— Конечно, знаком, — обронил Гяур. — А в беседе со мной генерал откровенно дал понять, что его условия могут выходить далеко за пределы названной суммы, а значит, и за пределы порядочности.

— На генерала д’Арбеля это похоже. Да и стоит ли осуждать его, если графиня действительно красива? Во всем городке не наберется и десяти незамужних фламандок, но и они выглядят так, что поневоле преисполняешься состраданием к местным мужчинам. Нет-нет, я не собираюсь оправдывать генерала. Но существует выход. Пусть тогда графиня не принимает участия в переговорах. Разве недостаточно заступничества принца? К тому же вместе с ним приехал то ли какой-то французский священник, то ли просто монах.

— Теперь говорить об этом поздно. Зная, что графиня здесь, генерал сделает все, чтобы вовлечь ее в переговоры.

— Ваша трагедия заключается в том, что вы слишком правильно рассуждаете, — вновь задумался капитан. — Забывая при этом, что упускаете единственную и наверняка последнюю возможность не только получить свободу, но и спасти свою жизнь. Ведь если принц уедет ни с чем, генерал не станет долго содержать вас, а прикажет повесить как пирата, нападавшего на корабли Испании. В лучшем случае, вас отправят в метрополию, где тоже повесят, но уже по приговору суда.

— Как видите, вы тоже не лишены способности мыслить «слишком правильно», капитан, — развел руками Гяур.

— А если попытаюсь договориться о вашей встрече с графиней? Ясное дело, здесь, на борту «Альмансора»?

— Это было бы прекрасно, — мгновенно просветлело лицо князя. — Вы подали чудесную мысль, которая почему-то даже не приходила мне в голову.

— Вам не приходило в голову, что не мешало бы повидаться с графиней де Ляфер? — не поверил д’Эстиньо. — Кстати, она, говорят, вовсе не в том возрасте, когда…

— Она достаточно молода. И я конечно же мечтал увидеться с ней. Но не в этой же конуре!

— Не забывайте, что на корабле существует еще и каюта штурмана. Каюта капитана, наконец, дьявол меня рассмеши.