Григорий Кроних - Неуловимые Мстители. Наследство Эйдорфа

– Ну и что? Я их больше не пью.

– Почему, Лара?

– Кончились.

– Ты их у Инны брала?

– Нет, у парня одного. Ксанка, мне некогда, я тороплюсь в Дом культуры.

– Зачем, занятия же закончились, завтра уже конкурс.

– Мы с мамой хотим посмотреть нашу гримерную и все такое.

– Чего ради, ты там и так не заблудишься.

– Просто мама обо мне заботится, – ответила Лариса. – Если твоя была бы в городе, а не уехала отдыхать…

– А, Ксаночка? – в коридоре появилась Галина Викторовна. – Что же ты не проходишь?

– Некогда, Галина Викторовна.

– К завтрашнему дню готовишься? Мы вот тоже еще украшения Ларисочке не подобрали, не у всех же есть такие красивые серьги, как у тебя!

– Это же бабушкины.

– Обязательно их надень, и ты всех покоришь.

– У меня все равно ничего другого нет, Галина Викторовна.

– Конечно, – криво улыбнулась мамаша. – Ларисочка, заканчивайте, нам пора.

– Да, мама.

– Ларка, что за парень тебе таблетки продавал?

– Парень как парень, он и Инку снабжал, а что?

– Как его зовут?

– Без понятия. Я его в лицо только знаю. Послушай, Ксанка, мне действительно пора, завтра увидимся.

– Ладно, пока.

Ксения поднялась к себе.

– Я, кажется, знаю, о ком идет речь, – сказал Витя. – Поехали, навестим больного.

– Я не могу, мне химанализ делать надо, – вздохнул Андрей.

– Хочешь, я с тобой пойду? – самоотверженно предложила Ксанка.

– Хочу, – немедленно согласился кавалер.

– Тогда я с Витей, – сказал Степка.

– А про меня опять забыли? – почти с обидой спросил дед Даня.

– Ты же красный командир, дед, поэтому должен оставаться в штабе, – Ксанка чмокнула Даниила Ивановича в щеку.

– Подлиза, и в кого ты такая уродилась? – сразу сдался тот.

Водки вокруг действительно много, Фридрих специально проверял. В каждой бакалеи – прилавок, да еще и на разлив подают, в гастрономах обязательным атрибутом является мини-кафе. Зашел как-то в булочную, рядом с хлебом в закутке торгуют спиртным. И спрос на товар в обоих отделах одинаковый. По милицейским отчетам половина продаваемой водки является поддельной, а, по словам русских знакомых, органы правопорядка статистику сильно занижают в свою пользу. В таких условиях, все больше убеждался Корф, ему с его фирменной водкой действительно на этом рынке делать нечего. Зато новое дело процветает само собой.

Антон Петрович оказался по-настоящему деловым человеком, он мгновенно свел Фридриха с местными коммерсантами, добился лицензий, сертификатов и всего, что полагается в аптечном бизнесе. Сомнения по поводу предложенного товара рассеялись быстро, первая партия была закуплена у него на корню, и сразу поступил заказ на вторую. Маленькая фабрика, купленная на паях с русскими партнерами, работала с полной загрузкой. Правда, до расширения дела пока не дошло, но объем продаж сохранялся на постоянном стабильном уровне. Какое-то время это Фридриха устраивало, потом стало беспокоить. Он решил помочь русским коллегам и занялся маркетингом. Каково же было его удивление, когда обнаружилось, что ни в одной аптеке Москвы нет в продаже его продукции. Партнеры, от которых немец потребовал объяснений, успокоили Фридриха, объяснив, что у них налажена собственная дилерская сеть, что позволяет уменьшить количество посредников и снизить торговые скидки. Таким образом, при более низкой цене они получают более высокую прибыль.

Корф действительно получал свою долю регулярно, жаловаться было не на что, тем более в перспективе предполагалось, что сеть дилеров будет расти. Антон Петрович и его друзья-коммерсанты так быстро наладили выпуск и сбыт товара, что Корф, как глава фирмы, почувствовал себя ненужным. Система работала сама по себе, без сбоев, кризисов и проволочек. Наверное, Волков тоже получал долю от реализации, что при его кресле вице-префекта было нарушением законов, но в этой загадочной стране так уж было принято.

Единственной неудовлетворенной претензией Корфа осталось легкое ощущение скуки, но это по-русски называется «с жиру беситься». Все его знакомые немецкие бизнесмены, которые старались вести дела без русских партнеров, тратили массу усилий и денег и чаще всего оставались с носом. На их примерах Фридрих каждый раз убеждался, что ему крупно повезло. Хотя, наверное, в его пользу сыграло знание русского языка. Он заметил, что российские бизнесмены иностранных языков не знают и испытывают по этому поводу определенный комплекс. И общаться через переводчика они не любят, словно боятся, что тот их обманет или ошибется. Российские предприниматели привыкли рассчитывать на собственные силы и предпочитают ни на кого не полагаться.

Зато регулярным развлечением для Фридриха стали командировки в Москву. Его партнеры почему-то очень настаивали, чтобы он лично сопровождал каждую партию товара. Корф приезжал, оформлял бумаги и селился в гостинице «Ленинградская». Ее интерьеры середины века напоминали ему о молодых годах, о том, что сложись его судьба иначе, и он мог бы жить в этой стране и даже не знал бы как следует немецкого, как это случилось с другими российскими немцами. Его отец покинул Российскую империю в Гражданскую навсегда, а погиб в советской Украине, сам Корф начал жизнь немецким офицером, а теперь чуть не каждый месяц приезжает в Москву. Обе страны не отпускают его семью, оставляя на линии судьбы странные узоры…

В дверь постучали, и мысль оборвалась. Он сегодня задержался в номере, а горничной уже пора убирать.

– Да, да, фходите, открыто. Я сейчас ухожу и не стану фам мешать.

– Лучше останься.

Корф повернулся к двери, на пороге комнаты стоял какой-то сумасшедший старик. Он улыбался.

– Ну здравствуй, Фридрих.

– Здрафстфуйте. Разфе мы знакомы?

– Еще как!

– Фы меня с кем-то путать. Я фас не знаю. Прошу фас фыйти фон!

– Знаешь, знаешь, я вот с тобой вообще дважды знаком: как с Корфом и как с… Вернером, офицером гестапо.

– Это профокация! Я буду жалофаться ф посольстфо!

– Пригласил бы лучше сесть, невежливо дорогого гостя в дверях держать.

Фридрих внимательнее присмотрелся к старику.

– Даниил? Мститель? Не может быть…

– Он самый. Поговорим?

– Да я тебя!.. – Корф взорвался, в одну секунду его респектабельная жизнь перестала казаться скучной. Военные преступления не имеют срока давности, и если Ларионов его разоблачит, то кончиться все может очень плохо. Такой гость действительно дорого Фридриху обойдется. Он бросился вперед и замахнулся на Даньку.

– Раньше можно было и подраться, а теперь не рискну, – заявил призрак из прошлого и вытащил из кармана именной маузер. Реальность дула, упершегося в грудь, помогла осознать, что все это не сон или бред наяву.