Идиллия Дедусенко - Тайна Нефертити (сборник)

— Нет! — вскрикнула Анхен, словно чего-то испугавшись. — Здесь я не вижу достойных. — Неужели моим мужем может стать один из моих подданных, один из моих слуг? Нет! Я сейчас же напишу письмо Суппилулиуме.

Она тут же, у Тии, чтобы никто, кроме них двоих об этом не знал, принялась писать. Анхен решила, что для полной убедительности письмо должно быть коротким и ясным — ведь она обращалась к властителю давних врагов Египта. Суппилулиума должен поверить в искренность ее просьбы. Поэтому после приличествующих в таких случаях обращений Анхесенпаамон написала: «Мой муж умер. Сына я не имею. Но у тебя, говорят, много сыновей. Если ты пожелаешь дать мне одного твоего сына, он станет моим мужем. Я никогда не выберу своего слугу и не сделаю его моим мужем». [25] Содержание письма сохранилось в рассказах Мурсили II «Деяния Суппилулиумы» — сына этого хеттского царя.

Тии разыскала Омара и срочно отправила его к соседнему государю.

— Вот увидишь, он пришлет тебе своего сына, — подбадривала она юную вдову. — Кто же не захочет стать царем такой великой страны, как Египет?

Как оказалось, Тии ошибалась. Властитель бросил папирус на пол и стал топтать «грамотку», выкрикивая самые нелестные слова в адрес египтян, которые хотят заманить в ловушку его сына таким бесчестным путем: еще не остыли стрелы после сражений, а теперь на трон зовут! Гонцу велено было скакать назад с отказом и передать на словах презрение тем, кто хочет победить хеттов не силой, а обманом.

Анхесенпаамон и Тии в растерянности слушали вернувшегося Омара, когда вдруг вошел прибывший с южной границы Абдель. Узнав, в чем дело, он сказал:

— Я сам поскачу с небольшим отрядом, но об этом никто, кроме нас, не должен знать.

Он вышел, чуть не столкнувшись в дверях с сиделкой, которая еще оставалась во дворце по настоянию Эйе, якобы поддерживать здоровье Анхесенпаамон, совершенно убитой горем. Основные заботы о захоронении юного фараона взял на себя Эйе, но Анхесенпаамон все же находила в себе силы и лично отбирала вещи, необходимые любимому в царстве мертвых. Она заставила потратить на семь саркофагов столько золота, сколько ему не требовалось и при жизни. Эйе ежедневно навещал молодую вдову, по-отечески лаская, и заверял, что не даст ее в обиду никому. Сиделке велел неотступно следовать за царицей и почаще поить ее целебными настоями.

— Не нравятся мне эти настои, — говорила царице Тии в те редкие минуты, когда они оставались вдвоем. — Не они ли довели Тутанхамона до кончины? И сиделка мне не нравится, слишком усердная. И каждый раз, как мы обсуждаем что-нибудь втайне от всех, она у входа оказывается. Подслушивает! По приказанию Эйе.

— Не хочется в это верить, — сказала Анхесенпаамон. — Эйе все эти девять лет заменял нам отца и советчика.

— Не в его ли пользу эти советы? — высказывала сомнение Тии, давно оставившая мужа, чтобы жить рядом с дочерью Нефертити, тем более, что Эйе в последние годы сильно изменился, стал груб с ней и просто невыносим. — Пока фараон безропотно выполнял его волю, Эйе не о чем было беспокоиться, он сам управлял страной. А как только Тутанхамон стал проявлять самостоятельность, сразу «неизлечимо заболел».

— Твой намек ужасен, Тии! Я отказываюсь в это верить!

— Я прожила с ним много лет и хорошо его знаю. Хитрый он! Себе на уме. Он давно мечтал о египетском троне, вот и дождался!

— Что ты такое говоришь, Тии! Не может он на мне жениться, ему уже так много лет! Хотя… мне иногда его поведение тоже кажется странным.

— Да ты для него лакомый кусочек! Тем более с твоим троном! Нет, надо, чтобы Абдель поскорее привез соседнего царевича. Войско вас поддержит, и Эйе египетский престол не получит!

Без стука вошла сиделка, принесла успокоительное.

— Поставь на столик, царица потом выпьет, перед сном, — распорядилась Тии.

Сиделка не стала настаивать и быстро удалилась. Тии подозрительно посмотрела ей вслед:

— Неужели слышала, о чем мы говорили? Странно, что она согласилась сразу уйти.

— Я думаю, ты напрасно беспокоишься, — сказала Анхесенпаамон, — особенно теперь, когда Эйе знает о наследнике.

— Вот теперь-то ему твой наследник и не нужен! Он давно рвется на трон и ради этого может переступить через закон. Я это знаю, а ты очень молода и потому доверчива. Я боюсь, как бы тебе худа не сотворили.

— Абдель этого не допустит, он, наверное, уже доскакал со своим отрядом до хеттской границы.

Абдель действительно уже был близок к границе. А в это время сиделка, покинувшая царские покои, рассказывала Эйе обо всем, что удалось подслушать. Эйе, выслушав ее, сказал:

— Абдель — хороший войн, но слишком прост для политической борьбы. Напрасно он это затеял… Придется искать ему замену. Да и искать не надо, желающих занять его место много. А ты поскорее возвращайся, никто не должен заметить твоего долгого отсутствия возле царицы.

Анхесенпаамон и Тии сгорали от нетерпения, ожидая возвращения Абделя. Однако вместо него и царевича в Египет прибыл вельможа, посланный Суппилулиумой, проверить, действительно ли вдовствующая царица просила его прислать на египетский трон одного из сыновей. И только после этого в столицу хеттов срочно отправились их посол вместе с египетским послом Хани, [26] Хани — реальное лицо. которые везли подтверждение от царицы. Там были такие слова: «…так дай мне одного из сыновей. Мне он будет мужем, а в Египте будет царем».

Переписка сильно затянулась, а вмешательство послов невольно предало ее огласке, пусть в узком кругу наивысших вельмож, но слух о ней прошел. Царица и Тии очень волновались, ждали, чем закончится их затея. Еще несколько суток — и кончатся те семьдесят дней, которые отводились вдовствующей царице для поисков нового мужа. Министры настойчиво требовали собрать совет — у них были свои предложения. Эйе отвечал:

— Не время! Царица в большом горе. Дайте ей прийти в себя!

— Но она уже должна выбрать!

— В таких делах выбор чаще всего за Верховным жрецом, — парировал Эйе. — Я уже послал Абделя с важной миссией.

Услышав такие слова, царица сказала:

— Вот видишь, Тии, Эйе поддерживает нас, ты напрасно боялась.

— А откуда он узнал, что Абдель поскакал за соседним царевичем? — еще больше забеспокоилась Тии. — Он знал только про посла, которого скрыть было невозможно. Про Абделя никто не знал! Значит, сиделка доложила! Не нравится мне это!

Но делать было нечего, и царица с нянькой терпеливо ждали возвращения Абделя.

— Остался один день до захоронения, — сказал однажды Эйе царице. — Все готово к церемонии. Желаешь в последний раз взглянуть на царя?

Анхесенпаамон долго стояла в скорбном молчании перед тем, кого так сильно любила. Что там теперь, под этими бинтами и одеждами? Лишь золотая маска на лице повторяла знакомые черты. Но она была холодна, хотя и сверкала нестерпимым блеском. Накануне царица сходила в поле, туда, где она так часто гуляла с Тутанхамоном и где росли его любимые цветы. Она нарвала букетик и теперь держала его в руке, прощаясь с любимым.