Александр Дюма - Граф Монте-Кристо ( с иллюстр. )

– Полно, разве такой человек, как вы, может где-либо попасть в затруднительное положение? – сказал Монте-Кристо.

– Но если никого не знаешь… – заметил приезжий из Лукки.

– Зато вас все знают.

– Да, меня знают, так что…

– Я вас слушаю, дорогой господин Кавальканти.

– Так что вы вручите мне эти сорок восемь тысяч ливров?

– По первому вашему требованию.

Майор вытаращил глаза от изумления.

– Да присядьте же, пожалуйста, – сказал Монте-Кристо, – право, я не знаю, что со мной… Я держу вас на ногах уже четверть часа.

– Помилуйте!

Майор придвинул кресло и сел.

– Разрешите что-нибудь предложить вам, – сказал граф, – рюмку хереса, портвейна, аликанте?

– Аликанте, если позволите; это мое любимое вино.

– У меня найдется отличное. И кусочек бисквита, не правда ли?

– И кусочек бисквита, раз уж вы настаиваете.

Монте-Кристо позвонил. Явился Батистен.

Граф подошел к нему.

– Ну что?.. – тихо спросил он.

– Молодой человек уже здесь, – ответил так же тихо камердинер.

– Отлично; куда вы его провели?

– В голубую гостиную, как велели ваше сиятельство.

– Превосходно. Подайте бутылку аликанте и бисквиты.

Батистен вышел.

– Право, сударь, – заметил приезжий из Лукки, – я очень смущен, что доставляю вам столько хлопот.

– Ну что вы! – сказал Монте-Кристо.

Батистен вернулся, неся вино, рюмки и бисквиты.

Граф наполнил одну рюмку, а в другую налил только несколько капель того жидкого рубина, который заключала в себе бутылка, вся покрытая паутиной и прочими признаками, красноречивее свидетельствующими о возрасте вина, чем морщины о годах человека.

Майор не ошибся в выборе: он взял полную рюмку и бисквит.

Граф приказал Батистену поставить поднос рядом с гостем, который сначала едва пригубил вино, потом сделал одобрительную гримасу и осторожно обмакнул в рюмку бисквит.

– Итак, сударь, – сказал Монте-Кристо, – вы жили в Лукке, были богатым человеком, благородного происхождения, пользовались всеобщим уважением, у вас было все, чтобы быть счастливым?

– Все, ваше сиятельство, – отвечал майор, поглощая бисквит, – решительно все.

– И для полного счастья вам недоставало только одного?

– Только одного, – ответил приезжий из Лукки.

– Найти вашего сына?

– Ах, – сказал почтенный майор, беря второй бисквит, – этого мне очень не хватало.

Он поднял глаза к небу и сделал попытку вздохнуть.

– Теперь скажите, дорогой господин Кавальканти, – сказал Монте-Кристо, – что это за сын, о котором вы так тоскуете? Ведь мне говорили, что вы холостяк.

– Все это думали, – отвечал майор, – и я сам…

– Да, – продолжал Монте-Кристо, – и вы сами не опровергали этого слуха. Грех юности, который вы хотели скрыть.

Приезжий из Лукки выпрямился в своем кресле, принял самый спокойный и почтенный вид и при этом скромно опустил глаза – не то для того, чтобы чувствовать себя увереннее, не то, чтобы помочь своему воображению; в то же время он исподлобья поглядывал на графа, чья застывшая на губах улыбка свидетельствовала все о том же доброжелательном любопытстве.

– Да, сударь, – сказал он, – я хотел скрыть эту ошибку.

– Не ради себя, – сказал Монте-Кристо, – мужчинам это не ставится в вину.

– Нет, разумеется, не ради себя, – сказал майор, с улыбкой качая головой.

– Но ради его матери, – сказал граф.

– Ради его матери! – воскликнул приезжий из Лукки, принимаясь за третий бисквит. – Ради его бедной матери!

– Да пейте же, пожалуйста, дорогой господин Кавальканти, – сказал Монте-Кристо, наливая гостю вторую рюмку аликанте. – Волнение душит вас.

– Ради его бедной матери! – прошептал приезжий из Лукки, пытаясь силой воли воздействовать на слезную железу, дабы увлажнить глаза притворной слезой.

– Она принадлежала, насколько я помню, к одному из знатнейших семейств в Италии?

– Патрицианка из Фьезоле, граф!

– И ее звали?..

– Вы желаете знать ее имя?

– Бог мой, – сказал Монте-Кристо, – можете не говорить; оно мне известно.

– Вашему сиятельству известно все, – сказал с поклоном приезжий из Лукки.

– Олива Корсинари, не правда ли?

– Олива Корсинари!

– Маркиза?

– Маркиза!

– И, несмотря на противодействие семьи, вам в конце концов удалось жениться на ней?

– В конце концов удалось.

– И вы привезли с собой все необходимые документы? – продолжал Монте-Кристо.

– Какие документы? – спросил приезжий из Лукки.

– Да ваше брачное свидетельство и метрику сына.

– Метрику сына?

– Метрику Андреа Кавальканти, вашего сына; разве его зовут не Андреа?

– Кажется, да, – сказал приезжий из Лукки.

– То есть как это кажется?

– Видите, я не смею этого утверждать, он так давно исчез.

– Вы правы, – сказал Монте-Кристо. – Но документы у вас с собой?

– Граф, я должен вам с прискорбием заявить, что, не будучи предупрежден о необходимости запастись этими документами, я не позаботился взять их с собою.

– Черт возьми! – сказал Монте-Кристо.

– Разве они так нужны?

– Необходимы!

Приезжий из Лукки почесал лоб.

– A, per Вассо! – сказал он. – Необходимы!

– Разумеется, а вдруг здесь возникнут какие-нибудь сомнения в том, действителен ли ваш брак, законно ли рождение вашего сына?

– Вы правы, могут возникнуть сомнения.

– Вашему сыну это было бы крайне неприятно.

– Это было бы для него роковым ударом.

– Из-за этого он может потерять великолепную невесту.

– О, peccato! [47] как жаль (ит.) .

– Во Франции, понимаете ли, на это смотрят строго; здесь нельзя, как в Италии, пойти к священнику и заявить: «Мы любим друг друга, повенчайте нас». Во Франции установлен гражданский брак, а для совершения гражданского брака нужны документы, удостоверяющие личность.

– Вот беда, у меня нет этих документов.

– Хорошо, что они есть у меня, – сказал Монте-Кристо.

– У вас?

– Да.

– Они у вас есть?

– Есть.

– Вот уж действительно, – сказал приезжий из Лукки, который, видя, что отсутствие бумаг лишает его путешествие всякого смысла, испугался, как бы это упущение не вызвало затруднений в вопросе о сорока восьми тысячах, – вот уж действительно это большое счастье. Да, – продолжал он, – это большое счастье: ведь я об этом и не подумал.

– Еще бы, охотно вам верю; обо всем не подумаешь. Но на ваше счастье, аббат Бузони об этом подумал.

– Уж этот милый аббат!

– Предусмотрительный человек.

– Замечательный человек, – сказал приезжий из Лукки, – и он вам переслал их?

– Вот они.

Приезжий из Лукки в знак восхищения молитвенно сложил руки.

– Вы венчались с Оливой Корсинари в церкви Святого Павла в Монте-Каттини; вот удостоверение священника.

– Да, действительно, вот оно, – сказал майор, с удивлением разглядывая бумагу.