Еремей Парнов - Собрание сочинений в 10 томах. Том 8. Красный бамбук — черный океан. Рассказы о Востоке

Пока в придорожной часовне наш шофер раскалывал перед изображением белого коня — покровителя транспорта — кокосы, я спустился к озеру набрать голубых гиацинтов. Девушка в желтом сари уже вышла из воды и беспричинно улыбалась окружающему великолепию.

Мне показалось, что я знал ее раньше. Сразу вспомнились стихи на «зеркальной» стене:

«Счастлив тот, кто видит эти розовые пальцы…»

«Ее глаза подобны голубой кувшинке, кто же она, эта очаровательная дева?..»

Это о ней писали древние поэты.

Это для нее светило солнце сегодняшнего дня…

Райской жизни никогда не было под роскошной кокосовой сенью реального Тапробана. Португальцы, голландцы, британские экспедиционные корпуса — кто только не прошел с крестом и мечом по заповедным тропам, хранящим память о посольствах царя-миротворца Ашоки, проклявшего саму идею войны.

В британской короне Цейлон считался жемчужиной далеко не первой величины, рядовым заморским владением, куда Альбион посылал своих сыновей «на службу полудетям, а может быть, чертям».

Киплинг, кстати, побывал на Цейлоне.

На вершине Адама, бросающей четкую тень на редеющую с каждой минутой завесу розовых облаков, вновь вспоминает Аннапурна и Киплинг:

Что там, за жемчужным туманом? Что там, за спиралями самых удаленных галактик?

Все люди произошли от общих предков — от беспредельного Неба, простирающегося над нами, и от лежащей под нами Земли.

Предками всего, что существует, были Ранги (Небо) и Папа (Земля). Сначала Ранги и Папа еще не были разделены и лежали, прильнув друг к другу, поэтому на земле и на небе была тьма…

…И тогда встал Ронго-матане, бог и отец возделываемых плодов, и попытался отделить Небо от Земли. Он напряг все силы, но не смог этого сделать.

Затем поднялся Тангароа, бог и отец рыб и гадов, но и он не смог оторвать Небо от Земли…

…За ним встал Хаумиа-тикитики, бог и отец дикорастущих плодов, но и ему оказалось не под силу оторвать Ранги от Папы…

…И наконец медленно поднялся Танемахута, бог и отец лесов, птиц и насекомых… Помедлив, Танемахута твердо уперся головой в Землю, а ногами в Небо и мощным усилием оторвал Ранги от Папы.

Нашими предками были Папа и ее муж Вакеа. Из Кахики они приплыли на остров Оаху и поселились в горах над ущельем Килохана. Здесь, на Оаху, они нашли плодородную землю, на которой в изобилии росли бананы, сахарный тростник и таро.

Предки полинезийцев приплыли с берегов Юго-Восточной Азии во втором тысячелетии до н. э. Плавание на бальсовом плоту Кон-Тики в сущности доказывает лишь одно: из Центральной и Южной Америки в принципе можно доплыть до острова Пасхи. Гипотеза Тура Хейердала не подтверждается ни историческими источниками, ни этнографическими наблюдениями, ни мифами, включая полинезийские.

Последние, напротив, указывают на единую прародину всех, за исключением аборигенов Тонго и Самоа, «мореплавателей солнечного восхода». Этот потерянный рай, куда, тем не менее, обязательно возвращаются души, зовется Гаваики. Он расположен где-то на западе, как и положено стране мертвых, и никак не связаны с Гавайским архипелагом, который вполне заслуженно называют земным Эдемом.

Полинезийцы уподобляют схему миграций своих далеких предков гигантскому осьминогу. Гавайка была головой, а щупальца протянулись до самых дальних островов океанического треугольника: Новая Зеландия (запад) — Рапанди, или остров Пасхи (восток) — Гавайский архипелаг (северная вершина).

Где находилась обетованная земля Пасифиды, история умалчивает. Новозеландский этнограф Те Ранги Хироа полагает, что на Ранатеа (Острова Товарищества). Но хотя на этом острове существует общеполинезийский культовый центр, проблема пока остается открытой для дискуссий. Морские просторы и время сделали свое. Расходились пути, трансформировались мифы, да и некогда общий язык расщепился на несколько близкородственных диалектов.

Согласно древним космогоническим представлениям полинезийских аборигенов, исключая опять-таки острова Самоа и Тонга, мир возник из хаоса (Коре) и тьмы (По). Местная мифология не дает ответа на вопрос, смущавший еще древнего китайского поэта Цюй-Юаня, об изначальной природе миротворения, хотя и содержит намеки на дерево с корнями и листьями, подобное Мировому.

Здесь, как и всюду, приходится принимать за точку отсчета всепланетарный акт разделения земли и неба. Он стал возможен, когда у Ранги (Неба-Отца) и Папы (Матери-Земли) появились дети: семьдесят сыновей и дочерей — будущих богов Океании.

В принципе эта дуальная пара ничем не отличается от египетской четы Мут — Геб или греческой Уран — Гея.

Процесс разъединения стихий, как о том рассказано в мифе, был достигнут титаническим усилием ими же порожденного Тане, который стал богом солнца и света. Казалось бы, подвиг мог возвысить его над близнечными братьями, но на верхнюю ступень пантеона вместе с Тане (Кане) поднялись и бог войны Ту (Ку), и громовик Ронго (Роо, Лoo), покровитель мира и земледелия, и владыка океана Тангароа. Последний и сам претендует на ведущую роль в космической битве. Изменяя свое имя от архипелага к архипелагу, Тангароа (Тангалоа, Тагалоа, Тааро, Таалоа, Каналоа) всюду почитался «хозяином» моря. Этот полинезийский Посейдон покровительствовал мореплаванию, строительству лодок, рыболовству. Он защищал людей от тайфунов, опустошавших острова, помогал плавающим и путешествующим укрыться от бурь и штормов. Ему поклонялись повсюду, даже в западной части Полинезийского треугольника, с ее сугубо местными обрядами, сопровождающимися непременным питьем кавы, и отличным от прочих мест календарем.

Сами условия жизни островитян, покрывавших на своих утлых челнах колоссальные расстояния, предопределили подобное предпочтение.

Как «хозяин» морей Тангароа иногда принимает облик обитателей вод. Например, тюленя на острове Пасхи…

И хотя прародителем повсюду считается великий культурный герой Тики, океанийского Посейдона почитают как «предка», преобразившегося в небесного бога-творца.

Между братьями то и дело вспыхивали жестокие схватки, отражавшие не столько извечные оппозиции «вода — земля», «война — мир», сколько соперничество племен и жреческих кланов. У маори, как и положено, воинственный бог Ту противостоит миролюбивому громовержцу Ронго, а солнцеликий покровитель лесов и зверей Тане сражается с Тангароа. Зато на острове Мангаиа Ронго, оставив при себе земледельческие функции, вместо пальмовой ветви поднимает копьё. Став местным богом войны, он ведет борьбу за передел мира с хозяином морской стихии. Светловолосые люди считаются потомками Тангароа, темноволосые — Ронго. Первый одерживает верх над соперником на Таити и Самоа, второй — на Мангаиа.