Николай Дмитриев - Третья причина (сборник)

Полковник прикрыл глаза и живо представил себе лицо Кованько [31] Кованько — начальник воздухоплавательных частей России. , лёгкую ивовую корзину и наполняющуюся перед полётом, густо пахнущую резиной оболочку шарльера. Тем временем Деллер зачем-то сделал паузу и только потом уточнил:

— Должен заметить, полёты братьев Райт не имеют ничего общего с воздухоплаванием.

— А они действительно летают? — оживился полковник. — Я слышал, они не слишком себя афишируют. Вы-то сами видели?

— Да, — с какой-то сухостью подтвердил Деллер и уточнил: — Год назад я случайно заехал в Китти-Хаук и сам всё видел. Им удаётся взлететь и, пролетев какое-то расстояние, садиться по собственному желанию.

— Фантастика! Как это им удалось?

— Видите ли, Томбер, ветер может поднять в воздух что угодно. Надо только, чтобы поток был плотным. Вам приходилось видеть летящий планер?

— Конечно!

— Так вот, они взяли большой планер, установили на нём мотор, а на крыльях два винта. Вращаясь, они создают поток воздуха, он обтекает крылья, и аппарат летит.

— Значит, — Иртеньев напрягся, — он может взлетать и садиться в любом месте?

— Не совсем, — Деллер сделал непонятную паузу. — Для взлёта им нужна специальная вышка, а сесть их аппарат действительно может на любую ровную площадку.

— Да… — задумчиво протянул полковник. — У Сантос-Дюмона на его дирижабле это получается лучше…

— Так вы и его полёты видели? — Деллер как-то странно посмотрел на Иртеньева.

— Да, видел, — подтвердил полковник. — В Париже.

— Писали, что он будто бы пользуется своим дирижаблем почти как автомобилем… — начал было Деллер, но тут двери распахнулись, в гостиную вошла Ревекка и кокетливо, чисто по-женски объявила:

— А я уже соскучилась!

— О, — Деллер с готовностью вскочил. — У меня есть, чем вас удивить!

Он подошёл к маленькому столику, взял лежавший на нём альбом и вручил Ревекке.

— Вот, можете полюбопытствовать!

Ревекка с интересом начала переворачивать страницы, а Иртеньев, тоже заинтересовавшись, встал и, заглянув через плечо женщины, увидел, что в альбоме собраны фотографии.

— Узнаёте? — так и оставшийся стоять рядом Деллер показал на большую кабинетную фотографию молодого негра.

— Так это же Мбиа! — ахнул Иртеньев. — Когда вы это сделали?

— Сразу после того, как вас прихватила та африканская болячка.

— Джек, а ты про это мне ничего не говорил, — Ревекка укоризненно посмотрела на Иртеньева.

— А что говорить, если я в беспамятстве был?

— Совершенно верно, — тут же подтвердил Деллер и, перевернув пару страниц, показал следующую фотографию. — Вот…

На фотографии было видно, как вокруг лежащего у палатки белого столпились вооружённые негры.

— Это кто, Джек? — Ревекка посмотрела на Деллера.

— Совершенно верно, — подтвердил Деллер и, повернувшись к Иртеньеву, спросил: — Вы не забыли тот разговор, Томбер?

Иртеньев мгновенно понял, что именно имеет в виду Деллер, и, не спуская глаз с хозяина, утвердительно кивнул…

Задержавшись у Деллера почти на неделю, Иртеньев с Ревеккой снова сели в поезд и отправились дальше. Правда, теперь полковник категорически отказался продолжать путешествие, как он выразился, «в третьем классе», и они взяли себе отдельное купе пульмановского вагона.

Причиной такого решения послужил, ясное дело, вовсе не пресловутый «третий класс», хотя, конечно, и это имело значение, а непреодолимое желание Иртеньева всё время быть с Ревеккой наедине. Полковник и сам боялся признаться себе самому, насколько захватила его эта, в общем-то, случайно встреченная женщина.

Ему было приятно, сидя на мягком диване и откинувшись на спинку, время от времени надолго зажмуриваться с одной-единственной целью. Только чтобы знать, что, снова открыв глаза, он обязательно увидит её, сидящую напротив и ласково улыбающуюся ему одному.

Страх, время от времени накатывавший на него, вызывался, пожалуй, его собственными опасениями, а не реальной угрозой, которой, скорее всего, не было. К тому же встреча с Деллером, так напугавшая полковника в первый момент, привела, в общем-то, к неожиданному результату.

Сейчас, поглядывая в окно и жмурясь, полковник с удовольствием вспоминал, как всё происходило. Хотя, если честно, вывод, к которому со своей стороны пришёл Деллер, поначалу просто сбил полковника с толку, зато потом, оценив полученное предложение, Иртеньев понял, как ему повезло.

Дело в том, что, выяснив обиняком материальное положение гостей, Деллер почему-то решил, будто Томбер выбрался тогда из африканских дебрей не с пустыми руками. Больше того, если теперь у Томбера есть деньги, значит, он получил-таки доступ к сокровищам вождя и, следовательно, знает, как добраться до них.

Когда Деллер наконец-то высказался напрямую, Иртеньев чуть было не раскрыл рот от удивления, но вовремя спохватился и постарался придать себе загадочный вид. Увидев такую реакцию, Деллер воодушевился ещё больше, и предложил совместную на этот раз воздушную экспедицию.

Какое-то время они всерьёз обсуждали возможности дирижаблей по сравнению с Райтовским аппаратом и в конце концов обоюдно пришли к выводу, что пока это невозможно. Во всяком случае, полное взаимопонимание было достигнуто и, уезжая, Иртеньев оставил Деллеру адрес: Гамбург, Зеештрассе 7, гостиница «Золотой якорь», Томберу [32] Когда в 1908 г. Райты предложили Главному инженерному управлению русской армии поставить десять аэропланов своей конструкции, генерал Кованько на совещании у шефа авиации великого князя Петра Николаевича заявил, что деньги на «никчемные» аппараты тратить не следует. К началу Первой мировой войны «райты» устарели окончательно, так что американские лётчики воевали на английских и французских машинах. .

И теперь, пересекая в комфортабельном вагоне американский континент, Иртеньев то и дело возвращался к мысли, что в случае необходимости у него тут, в Штатах, есть свой человек, к которому можно обратиться без опаски. И ещё раз подумав об этом, полковник взглянул на высунувшийся из-под полки уголок чемодана. Там, в кармане крышки, лежал подаренный Деллером в знак заключённого соглашения портрет Мбиа…

Мысли Иртеньеву оборвал голос проводника, громко предупреждавшего пассажиров, что поезд приближается к Ниагарскому водопаду. Полковник встал, обнял Ревекку за плечи и так, обнявшись, они следили через окно, как поезд медленно вполз на мост.

Далеко внизу кипела вода реки, а со скал потоком лилась вода, чтобы, вспенившись, скрыть в туманном облаке огромный водопад и своим падением создать там глухой и ровный шум, который, казалось, сначала медленно наполз на окно, а потом как-то сразу заполнил всё пространство небольшого купе.