Николай Дмитриев - Майор из Варшавы

Малевич встряхнул головой и начал тереть ладонью лицо. Ожидая Дубяка, он так и так прилаживался к стволу, пытаясь заснуть, но голод давал о себе знать, и теперь только отпечаток коры на щеке напоминал о безуспешной попытке «кемарнуть».

Стараясь малость скоротать еле ползущее время, Малевич, начавший уже испытывать беспокойство, не выдержал и спросил:

— Слушай, Бирюк, а с Дубяком, как оно? Я, знаешь, волк стреляный, как бы чего не вышло…

— Не веришь… — Бирюк завозился на своей подстилке из лапника. — Я тебе, комиссар, тоже не верил, пока ты двух полицаев из винта не ссадил. А Дубяк… Я с ним вырос… А потом мы в 19-м из Сибири с фронта пишки пивроку шли.

— Да? — Малевич посмотрел на Панасюка. — Ну если так, тогда дело другое…

Внезапно порыв ветра прошелся по верхушкам, ветви глухо зашелестели, и неожиданно в их шум влился стук, как будто неподалеку ударили палкой по дереву. Бирюк с Малевичем враз встрепенулись и прислушались. Стук повторился, и Бирюк первым вскочил на ноги.

— Дубяк пришел! Я ж тебе говорив, комиссар, прийде…

Все остальные тоже повылезали из-под елок, и через минуту коротенькой цепочкой, пригибаясь под низкими ветками, товарищи Малевича по одному выбрались из ельника и зашагали по неширокой просеке.

Еще через пару минут Малевич, возглавлявший отрядик, увидал в туманной мороси три шедшие навстречу фигуры и про себя чертыхнулся. Упрямый дядько таки забрал племяшей с собою. Однако в глубине души Малевич не слишком осуждал Дубяка: пожалуй, как ни крути, а для хлопчаков-комсомольцев в лесу риска меньше.

Наверно, о том же думал и сам Дубяк, потому, едва приблизившись, он первым делом сказал:

— Ты, комиссар, не ругайся, так склалось. Племяши мои як раз тикаты збиралысь, а тут ще й полицаи в селе…

— У вас что, пост полицейский?

Малевич посмотрел на жавшихся за спиной Дубяка хлопцев. Были они щупловатенькие, белобрысые, скорее всего, погодки, и рядом с кряжистым Дубяком выглядели совсем мальчишками. Один из них, чуть повыше, видимо, старший, выдвинулся из-за дядькиной спины и довольно бойко ответил:

— Ни, поста немае. То полицаи так приехали, по хатам ходят, сало, та всякий провиант сбирают. Казалы, що поки пидводу не наберуть не поидуть…

— Сколько их? — быстро спросил Малевич.

— Двое, с фурманкою. Озброени…

— А вы что, из-за них убежали?

Малевич спрашивал сейчас машинально, мысль о подводе с салом гвоздем засела в мозгу.

— Навищо вы так? — похоже было, что мальчишка малость обиделся. — Нам староста, дид Степан, давно казав, щоб тикаты, мы вон и зброю дисталы, а тут як раз й дядько прийшлы…

Словно боясь, что его словам не поверят, хлопец потянул с плеча длинное, какое-то нескладное ружье и потряс им в воздухе.

— Ге, хлопче, а де того дристопала здобув? — стоявший рядом Бирюк со смехом развел руками.

— А-а-а… — в свою очередь, усмехнулся Дубяк. — То моя була. Це як я колысь в пана Цихоцького обьезчиком був… Зосталася. Але стрелялка добра и патронив ще штук зо тридцять е…

Все вокруг заулыбались, новичков обступили, и Малевич, не выдержав, тоже усмехнулся. Старое ружье напомнило ему молодость, такой же «Бердан-2» был на ихней веске у старого егеря…

Воспоминания Малевича оборвал Бирюк, который, потянувши его за рукав, негромко сказал на ухо:

— Решай, комиссар. Нам все одно, або жебрачиты, або грабуваты, а полицаи те, мабуть над вечир с села поидуть. От тильки зброи обмаль.

На щеках у Малевича проступили желваки. Да, Бирюк прав, нужно было решать. Надежда наткнуться на нетронутое поле боя оказалась призрачной, значит, все равно оружие придется брать у врага, а тут две винтовки и подвода с провиантом сами идут в руки…

Слова Бирюка только помогли Малевичу осознать зревший подспудно замысел, и он с неожиданно прорвашимися в голосе командирскими нотками прикрикнул:

— А ну, хлопцы, тихо! — потом обратился к Дубяковым племянникам: — Полицаи какой дорогой поедут?

Воцарившая после окрика тишина враз сменилась одобрительным гулом:

— Верно, комиссар… Скильки можна… Захопыты треба!

Малевич никак не ожидал такой митинговой реакции и уже собрася повторить приказание, но его опередил Дубяк:

— Ну чого вы гармидер вчинылы? Раз дило до стрельбы иде, то все треба по-вийськовому… Наказуй, комиссаре!

Через десяток минут, выяснив все подробности и отправив младшего Дубяка в село на разведку, Малевич повел отряд к намеченному месту засады. Нужно было успеть обойти село и выйти туда, где по словам хлопцев лес вплотную подходил к дороге…

Под вечер «мжичка» стала пронизывающей, сырой туман окутал деревья и заставлял людей с сожалением вспоминать даже сухой утренний ельник. Цепочка из восьми человек, возглавляемая Дубяком, пробравшись звериным ходом, сбилась с шага, и небольшой отряд сгрудился на мокрой поляне. Дубяк долго вглядывался в неясные силуэты и только потом повернулся к Малевичу.

— Ну, комиссар, здаеться пришли…

Малевич встряхнул головой и, стирая морось, начал тереть ладонью лицо. И правда, впереди едва различимая сквозь деревья проглядывала разъезженая, местами залитая водой, дорожная колея.

Обходный путь оказался долгим, и младший Дубяк, шедший через село прямиком, уже ждал их в обусловленном месте. Едва увидев продиравшегося через кусты Малевича, он бросился навстречу и, захлебываясь от волнения, поспешно доложил:

— Все майже повызбиралы, товаришу комиссар! Таки злодиюки, таки злодиюки, усе хапають и на фурманку грузять…

— Погоди, — приостановил Малевич слишком эмоциональный доклад. — Оружие хорошо посмотрел?

— А як же!.. Автоматив немае, ну, може, в кого пистоль е, но так не видно. Гранат теж не бачив, тильки винтовки.

— Хорошо. Теперь беги на опушку и смотри. Как они из села выедут, сразу к нам, понял?

— Поняв…

Паренек нырнул под деревья, потом выбрался на дорогу и обочиной побежал в указанном направлении. Проводив его взглядом, Малевич, прикинув, что и второму племяннику Дубяка здесь тоже не место, распорядился:

— А ты, хлопче, отдай дядьке берданку, а сам давай в другую сторону. Там вроде дорога через поляну идет, вот и смотри, а то, не дай бог, еще полицаи подъедут, тогда нам будет засада…

Племянник умоляюще посмотрел на дядьку, но старый Дубяк забрал ружье и полез в карман за патронами.

— Рано тебе тут, еще насмотришься. Делай що говорять. Ноги молодые, от и беги…

Обиженно шмыгнув носом, молодой Дубяк послушно помчался куда сказано, а Малевич, проводив его взглядом, жестко сказал:

— Мужики, помните, они нас не пожалеют. Главное — внезапность. Стрелять, когда упряжка поравняется с этим кустом. — Малевич показал на чахлые веточки, торчавшие у самой колеи. — Все стоим с одной стороны. Двое из винтарей, а я с наганом, значит, на подхвате. Твой выстрел из «бердана» тоже резервный, понял, Дубяк?