Эмма Орци - Возвращение рыцаря

Кое-кто в толпе смутно припомнил что-то о замке д’Ор, который находился где-то в лесу, прилегавшем к Булони. Но о часовне никто не слыхал: в те времена никто не интересовался часовнями.

— Кажется, я хорошо знаю дорогу туда, гражданин Шовелен, — сказал один из разведчиков, повернувшись в седле, — по крайней мере до Булонского леса.

— Прекрасно, — ответил Шовелен, справляясь со своими записями. — В таком случае, когда вы доедете до верстового столба, который стоит у самого леса, поворачивайте круто направо и поезжайте вдоль опушки до деревушки… как бишь ее?.. Да, до деревушки Лекрок; это внизу, в долине.

— Кажется, я и деревушку эту знаю, — сказал солдат.

— Вот и прекрасно! В этом месте начинается проезжая дорога, ведущая в лес; по ней и надо ехать, пока налево не будет каменной часовни с колоннами при входе, а направо — ограда и ворота парка… Верно, сэр Перси? — спросил он, как только карета тронулась с места.

Полученный ответ, очевидно, удовлетворил его, потому что он быстро скомандовал: «Вперед!» — и поспешил к своей карете.

— Знаете вы замок д’Ор, гражданин Сен-Жюст? — спросил он, лишь только карета тронулась с места.

— Знаю, гражданин, — ответил Арман, пробуждаясь от обычного теперь у него оцепенения.

— И часовню знаете?

— И часовню.

Он действительно хорошо знал и замок, и часовенку, куда ежегодно стекались рыбаки из Булони и Ле-Портеля, чтобы прикоснуться сетями к чудотворной святыне. Теперь часовня была заброшена. Со времени бегства владельца замка никто за ней не смотрел, а рыбаки боялись ходить туда на поклонение, так как их «суеверие» казалось подозрительным правительству, упразднившему христианского Бога. Там же нашел приют и Арман, когда полтора года назад Блейкни спас его от смерти, рискуя при этом собственной жизнью. При этом воспоминании Сен-Жюст чуть не застонал, а Маргарита невольно вздрогнула, услышав название места, где ее муж назначил свидание де Батцу. Теперь весь план Блейкни должен был рушиться ввиду остроумной выдумки Шовелена и Эрона. Доблестному предводителю Лиги Алого Первоцвета предлагалось на выбор: выдать царственного ребенка низким негодяям или пожертвовать жизнью жены и друга.

Эта задача была так ужасна, что Маргарита невольно стала желать скорейшего окончания путешествия. Может быть, сам Перси потерял надежду на спасение и покорился неизбежному; может быть, теперь его единственным желанием было кончить жизнь под открытым «Божьим небом», как он выразился, чтобы над ним проносились грозные тучи, а буйный ветер, шумя в вершинах деревьев, пел ему отходную?

Медленно двигались кареты по глубоким колеям грязной дороги. Чувствовалось, что море уже близко. Сырой воздух оставлял на губах солоноватый вкус, а ветви всех без исключения деревьев были обращены в сторону, противоположную господствовавшим ветрам. У леса дорога разделялась, огибая его с двух сторон. Сильный юго-западный ветер гнул высокие вершины стройных сосен и елей, ломая сухие ветки, так что они с жалобным стоном падали на землю.

Конвойные, бодро выступившие из Креси, утомились от четырехчасовой безостановочной езды верхом, под пронизывающим дождем, а соседство темного, мрачного леса удручающим образом действовало на их воображение. Из чащи доносились то крики ночных птиц, то заунывный голос филина, то быстрые, крадущиеся шаги хищных животных. Холодная зима и недостаток пищи выманили волков из их убежищ, и, по мере того как понемногу угасал дневной свет, все чаще слышался зловещий вой, и там и сям сверкала в темноте пара блестящих глаз.

Люди беспрестанно вздрагивали, не столько от холода, сколько от суеверного страха. Они охотно пришпорили бы коней, но колеса карет вязли в глубоких колеях, и приходилось часто останавливаться, чтобы счищать грязь, налипшую на осях и колесных спицах.

Багряная полоса на западе начала постепенно бледнеть и, наконец, совсем погасла. Со всех сторон надвигалась темнота, словно чьи-то невидимые гигантские руки все шире раскидывали над землей бесконечный черный плащ. Дождь все еще не переставал, насквозь промочив шинели и шапки путников.

Вдруг весь поезд остановился; раздался целый поток ругательств со стороны кучеров, и из второй кареты выглянуло худощавое лицо Шовелена.

— В чем дело? — спросил он.

— Разведчики вернулись, гражданин, — ответил ехавший возле кареты сержант.

— Позовите сюда кого-нибудь из них.

— Там начинается проселок, гражданин, — послышался в темноте ответ подъехавшего к карете разведчика. — Он ведет прямо в лес, а направо в долине лежит деревушка Лекрок.

— Осмотрели ли вы лесную дорогу?

— Да, гражданин. За две мили отсюда есть лужайка с маленькой каменной часовенкой, как раз напротив высокой ограды с железными воротами на углу, а от них через весь парк идет широкая аллея. Мы только немного проехали по ней. Мы думали, что надо сперва доложить вам, что все благополучно.

— А далеко от ворот до замка?

— С милю будет, гражданин. Недалеко от ворот амбары и конюшня, точно заброшенные строения мызы.

— Хорошо. Ясно, что мы на верной дороге. Поезжайте вперед со своими людьми, но не удаляйтесь далеко… Стойте! — крикнул Шовелен, словно ему пришла в голову новая мысль. — Подъезжайте сначала к той карете и спросите арестанта, по верной ли дороге мы едем.

— Да, гражданин, — доложил через несколько минут посланный. — Он говорит, что все в порядке. От ворот до замка добрая миля; но есть другая, короткая дорога к замку и часовне. Узник говорит, что по ней мы в полчаса доедем до часовни. Там теперь очень темно, — прибавил он, выразительно кивнув в сторону леса.

Шовелен молча вылез из кареты. Сначала Маргарита видела, как его маленькая фигурка смело пробиралась между беспокойно фыркавшими лошадями, пока не исчезла в темноте.

— Мы теперь у цели нашего путешествия, гражданин, — послышался его ровный, тонкий голос. — Если наш узник не обманул нас, через час маленький Капет будет у нас в руках.

В ответ ему раздалось лишь глухое ворчание.

— Если же нет, — донесся до слуха Маргариты знакомый ей грубый голос Эрона, — то на завтра на пищу волкам здесь останутся два трупа, а арестант будет на обратном пути в Париж вместе со мной.

Раздался чей-то смех. Может быть, смеялся один из конвойных, менее сердобольный, чем его товарищи, но Маргарита уловила в этом смехе что-то знакомое, напоминавшее ей что-то давно прошедшее.

— Я считаю, — послышался снова голос Шовелена, — что арестант должен теперь передать мне безусловно ясный приказ своим товарищам беспрекословно выдать мне Капета. Тогда я мог бы, взяв с собой несколько человек, по возможности скорее добраться до замка и завладеть Капетом и всеми, кого найду с ним. Так дело пойдет быстрее. Один из солдат может дать мне свою лошадь, а сам пусть сядет на козлы вашей кареты. Экипажи могут не спеша ехать шагом. Сколько людей я могу взять с собой?