Жорж Санд - Прекрасные господа из Буа-Доре

— Если бы любовь к Лориане не делала тебя слепым, — говорила она ему с ужасающим прямодушием, — ты позволил бы мне отомстить за тебя, потому что она тебя презирает и всегда будет презирать.

Однажды вечером, когда Марио уже стал вставать, он вышел на улицу один, опьяненный свежим воздухом и свободой. Он был полон решимости продолжать путешествие, как бы ни пришлось поступить с Пилар: временно лишить ее свободы или взять с собой и обращаться с ней уважительно.

Обдумывая свои дальнейшие действия, Марио медленно поднимался по направлению к Визитандинскому монастырю, невольно привлеченный высотой его башен. Вдруг он очутился лицом к лицу с каким-то человеком. Оба остановились. Оба были вынуждены посмотреть друг на друга.

Это была женщина благородного происхождения, если судить по ее виду и по тому, как она была одета, небольшого роста, худая, бледная, но молодая и красивая. Так по крайней мере казалось, потому что лицо ее закрывала черная полумаска, какие высокородные дамы носили тогда во время прогулки. На ней была вдовья шапочка, черное одеяние. Светлые с пепельным оттенком волосы разделены пробором и красиво уложены на висках.

Мягкая грация и сдержанность ее походки еще издали привлекли внимание Марио. При ее приближении его поразил цвет ее волос, контрастирующий с черным цветом одеяния. Сердце Марио забилось сильнее. Наваждение не проходило. Очутившись с ней лицом к лицу, он чувствовал волнение и смущение.

Дама в маске тоже казалась взволнованной. Наконец, она прошла мимо, ответив на приветствие Марио.

Марио прошел шагов двадцать, постоянно оборачиваясь. Затем он сделал еще двадцать и остановился. «Я боюсь показаться неучтивым и встретить холодный прием, но я должен узнать, кто эта дама!» — сказал себе Марио. Он вернулся бегом и снова оказался перед дамой в маске.

Стоя друг против друга, они все еще колебались, готовые во второй раз пройти мимо, так и не осмелившись заговорить. Но дама, наконец, решилась:

— Простите меня, — сказала она с волнением, — если я не ошибаюсь, вы — Марио де Буа-Доре?

— А вы — Лориана де Бевр? — воскликнул потрясенный Марио.

— Как же вы меня узнали? — изумилась Лориана, снимая маску. — Смотрите, как сильно я изменилась.

— Да, — ответил восхищенный Марио, — раньше вы и вполовину не были такой красивой.

— Право, не считайте себя обязанным говорить мне комплименты, — сказала Лориана. — Смерть моего отца, страдания наших единомышленников, поражение протестантов сделали меня старше моих лет. Но расскажите о себе и о ваших близких, Марио!

— Конечно, Лориана, возьмите меня под руку и давайте пойдем к вам, так как мне нужно поговорить с вами. Если у вас здесь нет надежной защиты, то, знайте, я вас не оставлю.

Лориану удивил возбужденный тон Марио, она подала ему руку и сказала:

— Я не смогу, даже если бы и захотела, отвести вас в мое убежище. Я живу в том монастыре, на холме. Но вы можете проводить меня до ворот, а по дороге мы расскажем друг другу все, что с нами произошло.

Она начала первой и поведала Марио, что после взятия Ла Рошели, когда ей не позволили разделить заключение мадам де Роган, она захотела вернуться в Берра. Но ей дали понять, что принц Конде приказал вновь ее арестовать, если она вернется туда.

Ее старая тетушка, единственная преданная родственница, была настоятельницей монастыря визитандинок в Гренобле: она когда-то была протестанткой, ее заключили в этом монастыре и в конце концов убедили переменить веру, когда она была еще очень юной. Но она по-прежнему очень участливо относилась к протестантам и настойчиво приглашала Лориану спрятаться здесь, обещая защищать ее до окончания войны на юге. Лориана нашла здесь покой.

Монахини, так же как и сестры в Бурже, не преследовали ее. Из уважения к ее тетушке они даже сделали вид, что не знают о том, что Лориана еретичка. Она могла, скрыв свое лицо, выходить одна за ворота, чтобы утешать и помогать несчастным протестантам, прятавшимся в пригородах.

— Лориана, — сказал Марио, — вам не надо выходить и не надо показываться людям, пока я вам не разрешу. Лишь милосердие Провидения уберегло вас от встречи с опасным и невидимым врагом. Мы уже у дверей монастыря, поклянитесь, что не покинете его, пока я не приду повидаться с вами.

— А когда я увижу вас?

— Завтра. Мы сможем поговорить в приемной?

— Да, в два часа.

— Поклянитесь, что не покинете монастырь.

— Клянусь вам.

Марио дождался, когда дверь монастыря закрылась за Лорианой. Он считал, что она здесь в безопасности, даже если ее обнаружит Пилар. Марио внимательно осмотрелся, чтобы убедиться, что Пилар за ним не следила и не преследовала его. Он знал, что она готова будет уничтожить весь монастырь, лишь бы добраться до соперницы.

Марио вернулся к себе, но Пилар там не обнаружил. Клиндор не видел ее после ухода хозяина.

Марио почувствовал, что волнение опять проникло в его сердце. На всякий случай он вышел на улицу и тут услышал шум, заставивший его остановиться. Он увидел Пилар: ее вели лучники при свете факелов. Она кричала, кричала свирепо и жалобно. Когда она увидела Марио, она протянула к нему руки с такой мольбой и таким отчаянием, что он на миг содрогнулся.

— О, жестокосердный! — крикнула Пилар. — Вот как заплатил ты мне за мою любовь и заботы: бросил в темницу. Мерзавец! Хочешь отделаться от меня? Будь ты проклят!

Марио не стал с ней разговаривать, а обратился к начальнику стражи, уводившей Пилар:

— Скажите, вы забираете ее на ночь просто за бродяжничество или же надолго по подозрению в преступлении или каком-то проступке?

Ему ответили, что ее обвиняют в преступлении. Врач, который так неудачно лечил Марио, был недоволен тем, что ему помогла какая-то бродяжка, и обвинил ее в том, что она отбивает у него больных, причем изложил это в форме обвинения в незаконном занятии медициной. Подобное обвинение могло привести в ту эпоху к гораздо более серьезным последствиям, чем в наши дни, потому что всегда мог возникнуть вопрос о колдовстве, преступлении, за которое самые важные магистраты карали смертью.

«Что бы с ней ни случилось, — сказал себе Марио, — надо, чтобы эта опасная цыганка потеряла след Лорианы, если она уже не нашла его».

На следующий день он помчался в монастырь.

— Теперь, — сказал он Лориане, — мы можем вздохнуть свободней, но не следует забывать об опасности.

И он рассказал ей всю историю с цыганкой. Лориана внимательно его выслушала.

— Теперь, — сказала она, — я все понимаю. Знаете, Марио, почему я так разволновалась, увидев вас вчера, и почему набралась храбрости и обратилась к вам, хотя и не была уверена, что вас узнала? Знаете, почему я сначала заколебалась, решив, Что мое воображение обмануло меня? Восемь дней назад я получила анонимное письмо, полное угроз и проклятий, в котором мне писали, что вы погибли в битве в Сузском ущелье. Это известие потрясло меня. Я оплакивала вас, Марио, как оплакивают брата. Я сразу же написала вашему отцу и отправила письмо с почтой. Однако, поразмыслив, я почувствовала сомнения: уж очень подозрительно было письмо. Когда я вас встретила, я как раз направлялась в город, чтобы по возможности выяснить, кто из дворян погиб в сражении. Я решила, что, если среди убитых окажется и ваше имя, поеду к вашему отцу и постараюсь поддержать его и останусь ухаживать за ним в этом смертельном испытании. Это был мой долг, не правда ли? Ведь он когда-то был так добр со мной.