Жорж Санд - Прекрасные господа из Буа-Доре

— Совсем нет; но я знаю, что здесь нет ни дыры, ни дерева, которые могли бы нам помочь. Есть пруд, граничащий с внутренним двором, но я еще не умею плавать. С тех пор, как я здесь, было слишком холодно для того, чтобы я мог научиться. Конечно, есть маленькая лодка, которую нам могли бы прислать из замка, если бы знали, что мы здесь. Но как сделать, чтобы нас увидели и услышали? Сейчас слишком темно; шлюз слишком шумит! Ах! Мой бедный Аристандр взят в плен или убит, раз…

— Вовсе нет, мой маленький бесценный граф! — произнес снаружи грубый голос, старавшийся казаться таинственным. — Аристандр здесь, он ищет вас, и он вас слышит.

— Ах, дорогой мой Аристандр! — воскликнул Марио, обхватив руками большую голову, просунувшуюся в низкое окошко тесного убежища. — Это ты! Но какой ты мокрый, Боже мой! Не кровь ли это?

— Слава Богу, нет! Это вода, — ответил каретник, — и очень холодная вода! Но к счастью своему, я ее не хлебнул! Меня толкали наши чертовы отступающие крестьяне и увлекли помимо моей воли во внутренний двор. Я увидел, что тоже вынужден туда войти, и что я больше не смогу выйти, чтобы найти вас. Тогда я сделал свой последний выстрел из пистолета и прыгнул в реку. Шельма это река! Я думал, что никогда из нее не выберусь, тем более, что из замка в меня стреляли, принимая за врага. Ну вот, я и здесь! Уже четверть часа, как я вас разыскиваю; я подозревал, что вы в этой «чесалке для льна» (Аристандр называл так лабиринт), я знаю ее вот уже десять лет, но все еще не умею из нее выбираться. Ну, нам надо выйти отсюда, давайте попробуем! Предоставьте мне действовать! Но с кем вы здесь, черт возьми?

— С кем-то, кого тоже надо спасать, с маленькой несчастной девочкой.

— Из поселка? Ах, право же, мне это безразлично, мы спасем ее, если сможем. Прежде всего вы! Я пойду взгляну, что делается на заднем дворе; оставайтесь здесь и говорите потише.

Аристандр вернулся через несколько минут. Он был озабочен.

— Уйти отсюда нелегко, — тихо сказал он детям. — Ох, эти люди из поселка! Надо же допустить такую оплошность — позволить захватить ферму! А теперь, когда эти мерзавцы там пьянствуют, можно было бы перерезать их, как свиней, до последнего, если произвести вылазку из замка. Люди подумали, что на них напали демоны, а я говорю, что это переодетые бродяги, настоящий сброд! Послушайте только, как они кричат и поют!

— Ну что ж, воспользуемся их разгулом, — сказал Марио. — Перейдем эту часть двора, где, возможно, никого нет, и быстро доберемся до башни ворот.

— О, конечно же, да! Но они заперлись, негодяи! Они прекрасно знают, что господин маркиз может вернуться ночью, и ему придется осаждать собственную дверь!

— Да! — воскликнул Марио. — Вот почему я видел идущих в ту сторону Санчо с Ла-Флешем!

— Санчо? Ла-Флеш? Вы узнали их? Ах, как мне хочется отправиться одному напасть на этих знаменитых главарей!

— Нет, нет! — сказала Пилар. — Они сильнее и хуже, чем вы думаете!

— Но если они только заперли ворота, мы можем снова открыть их, — сказал Марио, соображавший быстрее, чем каретник. — А если они поставили сторожей… что ж, Аристандр, вдвоем мы можем попытаться убить, их, чтобы пройти. Ты раздумываешь! Видишь ли, друг мой, так надо. Надо поспешить предупредить моего отца. Иначе наши люди, поскольку они слишком напуганы, позволят захватить замок. Когда мерзавцы насытятся, они попытаются поджечь его. Кто знает, что может случиться? Ну же, Аристандр, друг мой, — прибавил храбрый малыш, вытащив свою маленькую рапиру, — бери кол, дубину, дерево, все равно что, и идем!

— Погодите, погодите, мой милый господин! — ответил Аристандр. — Здесь есть инструменты… дайте мне поискать. Вот, я держу лопату; нет! долото! Это мне больше нравится, я никого не боюсь! Но послушайте меня: знаете ли вы, где ваш отец?

— Нет! Ты отведешь меня туда.

— Да, если выпутаюсь из этого дела! Иначе вам придется отправиться туда одному. Знаете ли вы, где находится Эталье?

— Да, я там был. Я знаю дорогу.

— Вы знаете постоялый двор «Красного Петуха»?

— «Красного петуха»? Да, я два раза останавливался там. Его нетрудно найти, это единственный дом в этом уголке; и что же?

— Ваш отец будет там до десяти часов вечера. Если вы приедете слишком поздно, отправляйтесь в Брильбо! Он там будет.

— Внизу Кудре?

— Да. Он будет там со своими людьми. Путь долгий! Ты не сможешь проделать его пешком.

— Я сейчас же пойду в Брильбо, — сказала Пилар. — Я знаю дорогу, я доберусь!

— Да, — сказал возница, — беги, малышка! Ты предупредишь господина Робена. Ты его знаешь? Ты нездешняя?

— Все равно, я найду его.

— Или господина д'Арса, запомнишь?

— Я знаю его, я его видела однажды.

— Так идем! Ах, господин Марио, если бы я мог поймать вашего коня! Вы бы быстро туда добрались…

— Я могу бежать! — сказал Марио. — Не мечтай о коне, это невозможно.

— Еще минутку, — продолжал Аристандр, — и слушайте внимательно. Мост поднят; вы сумеете опустить настил? Это не тяжело!

— Это очень просто!

— Но решетка опущена! Все же не тревожьтесь, я поднимусь в камеру управления. Если там есть люди, тем хуже для них, я стану драться, убивать, я подниму кол! Не теряйте времени на то, чтобы ждать меня. Пробирайтесь, бегите, летите! Если кол упадет на малышку, тем хуже для нес: вы ничем не поможете, и я тоже. Хрцни вас Господь! Бегите, я догоню вас.

— Но если тебя…

Марио, со сжавшимся сердцем, умолк.

— Если меня отправят на тот свет, хотел ты сказать?. Что ж, как вы ни станете об этом горевать, от этого ничего не изменится. Жалея обо мне, вы потеряете голову и ноги! Вы должны думать лишь о том, чтобы бежать.

— Нет, друг мой, это слишком опасно для тебя; спрячемся здесь.

— А пока мы продолжаем скрываться, могут сжечь мадам Лориану, вашу Мерседес, Адамаса… и моих бедных лошадок из упряжки, которые там остались! Впрочем… Я пойду один. Когда путь будет открыт, вы пройдете.

— Идем! Идем! — сказал Марио. — Все, что угодно, ради Лорианы и Мерседес.

И он собрался выбежать из сада, но Пилар удержала его.

— Будь осторожнее, сюда должны прийти другие окаянные, я знаю это. Если ты встретишь их, спрячься хорошенько, потому что твой наряд с золотыми пуговицами сверкает в темноте, словно алмазы, и, чтобы заполучить твой наряд, они убьют тебя!

— Придумал! — воскликнул Марио. — Я быстро переоденусь в мои нищенские лохмотья, они здесь!

Читатель помнит о сельском трофее, сентиментальном и философском, повешенном в хижине.

Марио проворно снял его, и за две минуты, сбросив шелка, бархат и позументы, облачился в свое прежнее рубище; после чего он направился к воротам, ступая бесшумно и не говоря ни слова.

Надо было пройти всего лишь пятьдесят шагов вдоль стены вне пределов сада. Они прошли их если не в безопасности, то по крайней мере благополучно, под звуки смеха, проклятий, крики и хриплое пение, доносившиеся с фермы.