Валерий Привалихин - Клад адмирала

Воронкообразная яма, по краям которой земля была натоптана подошвами бражниковских кирзовых сапог со стершимся узором, уходила, сужаясь, в глубину метров на шесть-семь, и на дне этой ямы отчетливо прорисовывался тщательно очищенный от земли квадрат уцелевшей части колодезной клети.

— Смотри-ка, как быстро докопался, — сказал Нетесов, чуть отступая от края ямы. — Где же сам-то?

Нетесов быстро огляделся, кинул взгляд на дом, громко позвал:

— Иван Артемьевич!

Прислушался: вдруг да отзовется. Перебравшись через высокий холм влажноватой рыхлой земли, устремился в дом, но долго там не задержался.

— Никого. Чайник теплый, часа два назад грел, — выйдя, бросил на ходу, направляясь к сараю, который Бражников использовал как гараж.

Зимин, глядя невольно под ноги, чтобы ненароком не споткнуться от торчащие из земляной насыпи концы бревнышек, тоже хотел было ринуться от ямы к гаражу-сараю. Молочного цвета кругляш, похожий на крупную пуговицу, втоптанный каблуком сапога в глинистую темно-желтую землю, привлек его внимание. Наклонившись, Зимин пальцем выковырнул его из земли.

…Вовсе это была не пуговица, как показалось в первый момент, а покрытая белой эмалью медаль, в центре которой тускло мерцал красный, тоже эмалевый, накладной крест. Дужка для присоединения к колодке была припаяна к кругляшу, но колодка отсутствовала. Оборотная сторона медали была сплошь залеплена грязью. Машинально стирая грязь, Зимин провел медалью по рукаву куртки и вздрогнул от неожиданности, увидев проступившую на обороте серебристого кругляша гравированную надпись: «Шагалову П. И.» На поле медали была и еще гравировка — надпись по окружности «Западная Сибирь», «1910–1911» и «Р.О.К.К.» над фамилией и начальными буквами имени и отчества. Зимин, все еще не веря своим глазам, впился взглядом лишь в одну выгравированную строчку — «Шагалову П. И.».

— Куда этого стахановца-землекопа унесло? «Москвич» на месте, — послышался голос Сергея. — Откуда это? — Сергей, подойдя, взял из рук Зимина медаль.

— Здесь валялась… — Зимин указал себе под ноги. — Ты не на крест, на надпись на обороте взгляни.

Сергей перевернул медаль и присвистнул:

— Тот самый купец Шагалов? Убитый на Орефьевой заимке?

— Думаю, тот, — не сразу ответил Зимин. — «П. И.» — Петр Иннокентьевич. И, значит, его шкатулка была здесь.

— Кедровая шкатулка, которую взял у застреленного бандита Скобы наш герой Мусатов, а у него — Тютрюмов?

— Да, — сказал Зимин. — И еще — о которой полковник госбезопасности Малышев писал в дневнике, что она стоит миллионы царских рублей. Выше цены всего золотого колчаковского клада, который тут ищут…

Повисла долгая пауза.

— Боюсь, что в таком случае будет чудом, если Бражников жив, — нарушил тревожную тишину Нетесов.

— То есть? — вскинул голову Зимин, глядевший на медаль в руке у Сергея.

— A-а, что теперь говорить… — с досадой отмахнулся Нетесов. Кинув в наружный боковой карман куртки медаль, из внутреннего кармана достал телефон мобильной связи.

— Мамонтов, — зазвучал его голос, — твой заявитель Бражников — помнишь, да? — раскопал колодец, что-то нашел и исчез. Боюсь, помогли ему пропасть. Знаешь, где лесокордон Силантия?.. Да-да, рядом с плитой Агриппины, с татарским кладбищем. Высылай срочно ко мне сюда оперативно-следственную группу. И Таймыра прихвати… Дальше слушай внимательно. Народный академик Мазурин в гостинице живет. Ты должен знать. Лучший друг кочегара. Пусть академика найдут срочно. Просто пока найдут. Дальше. Пошли кого-нибудь к жене Бражникова. Нет, пока не надо, — тут же отменил это распоряжение. — Пусть немедленно начинают искать мужика: рыжий, лет тридцати, живет, по крайней мере бывал, в Таловке, из Пихтового часто ездил на электричке. Не исключено, что последние три-четыре года отбывал срок… Ну и Бражникова пусть ищут… — Последнюю фразу Сергей произнес не очень уверенно и на усталом выдохе. — Доигрались, — сказал он зло, коротким резким движением вгоняя антенну внутрь телефонного аппарата.

— Считаешь, что Бражникова… — начал было Зимин.

— Розыск надо вести, вот что считаю, — прервал Сергей. — Здесь его нет, к жене не пришел, машина на месте… Знать бы хоть, что там в этой шкатулке.

— Я примерно, в общих чертах знаю, — сказал Зимин.

— Откуда?

— Дочь священника, твоя учительница рассказывала.

— Анна Леонидовна?

— Да. Она детально знает. Доверенный купца Шагалова чудом уцелел после боя на Орефьевой заимке. Приходил потом к матери Анны Леонидовны… Учительница ведь жива?

— Жива.

Сергей вынул из кармана медаль. Разглядывая ее оборот, спросил:

— P.O.К.К. — это Русское общество Красного Креста?

— Так, наверное.

— Хоть бы не обернулась для Бражникова шкатулка могильным крестом, — сказал Нетесов, крепко сжимая в руке медаль…

— Сережа, я так рада вас видеть. У меня очень важное к вам дело. Хотела вам позвонить, просить приехать. А вы будто прочитали мое желание, опередили… Вы извините, Андрей Андреевич. Вам я тоже рада. Но Сережа мой ученик. Такой славный был мальчик. Выдумщик и сорванец. А теперь видный мужчина, известный человек. Офицер…

Такими словами Анна Леонидовна Непелина, дочь священника Градо-Пихтовского храма Леонида Соколова, встречала Нетесова и Зимина в просторной внуковой квартире в шахтерском городе, где жила последние годы, покинув Пихтовое.

Неожиданным визит Нетесова и Зимина для нее не был. Они накануне в телефонном разговоре, условливаясь о свидании, назвали даже час, когда ждать. Она приготовилась к встрече: оделась в торжественное черное платье с белым кружевным воротничком, приколола на грудь красную серебряную брошь, особенно тщательно зачесала на пробор сплошь седые волосы, обрамляющие морщинистое светлое лицо. Она немного волновалась, и это было более всего заметно по тому, как сухонькие ее старческие пальцы, держа подаренный Сергеем букет хризантем, непроизвольно сжимались и разжимались, тревожа стебли цветов.

Волнение наконец улеглось, и Анна Леонидовна, проведя Нетесова и Зимина из коридора в просторную гостиную, извинилась и оставила их вдвоем.

Зимин всего два месяца назад был в этой квартире, помнил просторную гостиную с высоким лепным потолком, с круглым столом посередине и особенно хорошо — висевший на стене большой, наклеенный на плотный картон фотоснимок с видом красивой каменной церкви Градо-Пихтовского храма во имя святого Андрея Первозванного. Зимин первым делом бросил взгляд на стену, где два месяца назад висел этот снимок. Он и теперь был на прежнем месте.

— Видел когда-нибудь церковь, где сейчас железнодорожные склады, в первозданном виде, когда она действующей была? — спросил он у Сергея.