Валерий Привалихин - Клад адмирала

— Как? — удивился Зимин.

— Просто. Не приехал — и все.

— Странно… — Зимин не знал, что и сказать.

— А что тут странного? Я еще вчера был уверен, что ждать его бесполезно.

— То есть? Что-то вчера произошло между вами?

— Ничего особенного. Он, когда отвозил меня, сказал, что завтрашний день — это он про сегодня — наверняка зря потеряем, потому что в одном дворе вряд ли два клада. Вот, видимо, и решил не тратить день зря.

— Хотите сказать, он копает сейчас? — спросил Зимин.

— Странно было бы, если он еще вчера не копал. — Оператор биолокации усмехнулся. — Любопытство распирает, место известно, сила еще есть, слава Богу, десяток-другой кубов земли перекидать, кругом никого. По-моему, любой бы на его месте за лопату ухватился.

— У него же рука болит, — напомнил Зимин.

— Ну, я бы не сказал, что очень уж болит, — усмехнулся биолокаторщик. — Так лихо на бездорожье руль крутит… Я со здоровыми руками не справлюсь.

— Что же вы вчера молчали?

— А меня не спрашивали. Да и какое мое дело?

Возникла пауза.

— Ладно, — ежась от холода и поплотнее запахивая куртку, сказал оператор биолокации, — он передо мной не должник, и дальше разбирайтесь сами. Вам говорю исключительно затем, чтобы потом толков не было, что я с ним что-то копал, делил, утаивал. — Считая разговор исчерпанным, он зашагал прочь не попрощавшись.

Зимин некоторое время смотрел ему вслед, потом торопливо направился в горотдел милиции.

Сергея на месте не было. Как объяснил встретившийся в коридоре старший лейтенант Мамонтов, он вот-вот должен приехать: звонил минут сорок назад, сообщил, что выезжает в Пихтовое, а из места, откуда звонил, как раз сорок минут добираться.

— Что-нибудь срочное? — спросил Мамонтов.

Зимин и сам для себя толком не мог уяснить, срочное или же нет: сообщить Сергею, что Бражников копает, — возможно, что копает, — в своем собственном дворе?

— Вроде бы не срочное, — ответил.

— Тогда жди. — Мамонтов куда-то спешил.

Ожидание растянулось на час. Наконец Сергей появился в компании двух розыскников и немолодого грузного цыгана с поцарапанным до крови лицом, со всклокоченными кудрявыми волосами, одетого в блестящую, как асфальт после дождя, кожаную куртку, и в наручниках.

Завидев Зимина, Сергей шагнул к нему.

— Ты чего здесь? На три же договорились.

— Я помню…

— Копает со вчерашнего дня? — озабоченно повторил Сергей, выслушав беглый рассказ Зимина о встрече с биолокаторщиком. — А куда этот народный академик стопы направил, не знаешь? Хотя на кой он сейчас… Подожди-ка меня, определюсь с этим, — кивнул на цыгана с поцарапанным лицом.

Не прошло и четверти часа, а они уже катили на Пятнадцатый километр по знакомой, окаймленной густыми и высокими высохшими зарослями полыни и пижмы гравийной дороге вдоль железнодорожного полотна.

— Ну Иван Артемьевич, ну артист, отлично сыграл. Как у меня в голове ни разу не шевельнулось, что фальшивит, — говорил, прибавляя скорость, Нетесов. — Да ему, когда рамка ходуном заходила, на любые поиски наплевать было. Он этого момента десятки лет ждал. Должен был упереться, как бык, потребовать: «Копать!» Знаешь, почему не потребовал?

— Не знал, имеет ли право копать?

— Именно! Тем более поэтому надо было запретить ему копать.

— Ты же ему запретил.

— Плохо значит. Надо было от твоего имени.

— Как от моего?

— Соображай. Колодец-то — твоя идея. На это надо было напирать. Ладно, потом об этом.

— Да ты нервничаешь, — попытался успокоить Зимин Сергея. — Копает и пусть себе копает.

— Если бы это грядки были, — сказал Сергей. — Я ж тебе говорил, даже мы своими поездками к нему внимание припечатали, а еще дважды или сколько там раз этот академик появлялся, кочегар был. Сам он шороху вокруг себя неизвестно сколько наделал.

— Ну и ничего особенного. Почти сто лет вокруг этого клада возня.

— Это — когда бесполезная, тупая возня. Как у кочегара. А тут…

Сергей умолк на полуслове. Чем ближе был Пятнадцатый километр, тем заметнее становилось, как он взвинчен. Состояние друга передалось и Зимину. Он сидел, вглядываясь вперед, испытывая одно желание: скорее бы уж доехать.

…Мелькнули между бальзамических тополей яркий домик, колышущиеся на ветру, сохнущие на натянутых веревках между деревьями пододеяльники и простыни. Из конуры навстречу машине с лаем выскочил лохматый черный пес. Возникла на крыльце жена Бражникова с полным тазом отжатого выстиранного белья, с ниткой висевших на шее, как бусы, пластмассовых разноцветных прищепок.

— Видишь, не так уж все и плохо, — успокаиваясь, сказал Зимин.

— Вижу, — буркнул Сергей, вылезая из машины и направляясь к Бражниковой. — Анна Григорьевна, а супруг дома?

— На Лесном он, — кивнула в сторону железной дороги Бражникова.

— Давно?

— С вечера там пропадает.

— И с вечера вы не виделись с ним?

Нет. Я с ночевкой в Пихтовое к племяннице ездила. А что?

— Просто спросил.

Судя по поведению Бражниковой, муж скрыл от нее все, что происходило вчера на кордоне. И от этого отступившая было тревога прихлынула с новой силой.

— Мы к Ивану Артемьевичу сходим сейчас. За машиной присмотрите, — попросил он Бражникову.

— Пригляжу, конечно, — ответила она.

…Перевалив через железнодорожное полотно, устремились по тропе-тротуару в сухом кочковатом болоте к ельнику. В спешке, выезжая из Пихтового, не переобулись в сапоги. На самом выходе из болота, где на тропе не было деревянного настила, Нетесов не рассчитал, ступил в скрытую жухлой травой мелкую зыбь и, провалившись ногой выше щиколотки, зачерпнул полный ботинок ледяной жижи. Останавливаться, чтобы вылить ее из ботинка, однако, и не подумал, наоборот, ускорил и без того быстрый шаг.

Миновали еловый лес, и огромный, под железной крышей дом, запоминающийся тем, что срублен из необычно крупных бревен, предстал глазам. Сараи заслоняли обзор дома. Считанные секунды потребовались, чтобы приблизиться к ним и очутиться во дворе.

После короткого разговора с женой Бражникова уже не надеялись, что хозяин сдержал свое слово — не копает. И все же при виде открывшейся картины замерли: в центре двора, там, где Бражников ровно сутки назад вбил неошкуренную короткую жердинку, помечая расположение старого колодца, зияла яма. Земляные вперемешку с глиной высокие холмы были наворочены вокруг горловины этой ямы. В беспорядке на свежеразрытом грунте и на отлете от земляных холмов были разбросаны короткие бревнышки с характерными затесами на концах. Невольно Зимин и Нетесов приметили и то, что вчера отсутствовало во дворе, — валявшиеся как попало близко от поленницы большие эмалированные бачки, ведра, длинную и тонкую металлическую лестницу, одним концом зацепившуюся за верхушку поленницы, размотанную бухту троса тонкого сечения.