Вольф Серно - Странствия хирурга: Миссия пилигрима

С воинственным воплем Витус бросился на бойцовых петухов и попытался отодрать лапищу Фабио от горла Гвидо. У него ничего не вышло — наоборот, на кирургика обрушился град ударов и пинков. Болезненные ушибы отнюдь не умиротворили его. Он вонзил зубы в руку великана и изо всех сил укусил.

— Ооооааах! — Фабио взвыл от боли, как раненый зверь, и разжал руки. Если кто-то подумал, что освобожденный Гвидо будет рад и наконец угомонится, он жестоко ошибся: как только к скрипачу вернулась способность дышать, он вновь осыпал великана непристойными оскорблениями и начал бесноваться, как полоумный.

В конце концов, Витусу все же удалось протиснуться между дерущимися.

— Прекратите! — гаркнул он в очередной раз и вновь впустую. Скрипач и торговец продолжали молотить друг друга, и кто-то из них ощутимо дал ему в ухо.

— Да перестаньте же вы, черт возьми!!!

Однако потасовка продолжалась с удвоенной силой, но вдруг все трое застыли, словно громом пораженные.

Собственно, так оно и было: грохот, настолько оглушительный, что у них чуть не лопнули барабанные перепонки, заставил драчунов замереть. У входа стоял Магистр, держа в руке дымящийся мушкет.

— Простите, если помешал. Но у вас было немного шумно. — Маленький ученый был серьезен, как никогда. — У вас что, солома в головах? С каких пор здесь правит закон кулака? Деретесь, как уличные хулиганы! Неужели нельзя обсудить расхождения во взглядах другим путем? Sancta simplicitas! О, святая простота! Я должен присесть.

Мигом отрезвевшие забияки последовали его примеру.

Буссола тоже опустилась. Приземлившись на прутья своей клетки, она начала чистить перышки.

Магистр прищурился:

— Радуйтесь, что ни один из вас не схлопотал дырку в шкуре. Что случилось?

— В самом деле, что случилось? — подхватил Витус, глядя на Фабио и Гвидо. — Вы налетели друг на друга, как разъяренные фурии! — А Магистру он пояснил: — Собственно говоря, я хотел положить конец потасовке, а в итоге сам впутался.

Маленький ученый покачал головой:

— Да, эта сторона твоей натуры мне доселе была неизвестна… Но сейчас не в этом дело. Я хочу знать, что произошло, — он строго посмотрел на Фабио и Гвидо.

Получить ответ на этот с виду простой вопрос оказалось сложно, поскольку оба противника заговорили одновременно, непрестанно перебивая друг друга и сверля ненавидящими взглядами.

После долгой перебранки картину происшедшего все же удалось восстановить: Фабио решил прилечь на часок и зашел в мужскую палатку. Поскольку торговец так долго был в разлуке со своей «несравненной красавицей», он прихватил с собой клетку, поставил ее рядом с собой и сначала нежно поболтал со своей любимицей. Потом заснул. Однако он забыл запереть дверцу клетки.

Гвидо, который все это время спал в палатке, в свою очередь, тоже страдал забывчивостью: он забыл положить свою возлюбленную с изумительной деревянной кожей назад в футляр.

Такова завязка несчастья. Буссола выбралась из своей клетки, склонила головку набок, с любопытством огляделась и отправилась побродить по палатке, вероятно, в поисках чего-то съестного. Иногда она что-то клевала на пробу и тут же оставляла свидетельства своего отменного пищеварения. Постепенно она добралась до скрипки и пометила возлюбленную Гвидо изрядной порцией.

Не нужно обладать богатым воображением, чтобы представить себе, что случилось, когда Гвидо проснулся и взял в руки инструмент…

— Просто какой-то дом для умалишенных! — фыркнул ученый. — Ведь это было так просто стереть. О Господь, истинно велик Твой «двор овчий»!

— Уи, забияк повсюду хватает! — Глаза рассерженного Коротышки, стоявшего у входа, метали молнии. — Будет наконец тишина? Нелле нужен покой! Смотрите, как голосит, просто сердце разрывается!

Малышка, которая обычно смеялась и гукала, в самом деле надрывно плакала.

— Видите, что вы натворили, задиры! — возмущенно воскликнул Магистр. — Устроили потасовку, перепугали младенца — эх вы!

Досадливо покачав головой, он вернулся на свой пост.

Витус сидел у костра перед большой миской и с любопытством разглядывал дымящееся блюдо.

— А что это за суп? — спросил он Фабио.

— Овощной суп из бобов и репы, — не без гордости объявил Фабио.

— А что там зеленое плавает?

— Листочки львиного зева. В последний момент выхватил их из-под носа у Бородача. — Словечко Коротышки стало козе неплохой кличкой. — Они чуть горчат, но зато придают дополнительную остроту, сейчас сам увидишь.

Витус с опаской попробовал и одобрительно кивнул.

— Суп действительно хорош. Все будут в восторге.

— Правда, amico mio ? Но я еще кое-что приготовил, пока ты был в дозоре. Магистр мне помог. Вот! — Фабио сунул руку в ящик и вытащил оттуда лепешку. — Сам испек. Истолок пшеницу и сделал из нее муку. На вкус немного пресная, но если макать в суп, сгодится.

— Потрясающе! Хлеб! Как давно мы не ели хлеба!

Фабио отломил большой кусок и протянул Витусу. Потом сел рядом и в предвкушении удовольствия начисто вытер свою деревянную ложку об рукав.

— Приятного аппетита, кирургик. Признаюсь, приготовление еды немного подняло мне настроение.

— Рад слышать. Еда тело с душой связывает. Живот крепче — на сердце легче — так, кажется, говорят? Мне давно надо было попросить тебя готовить для нас.

Фабио улыбнулся:

— Миабелла тоже всегда говорит, что во мне погиб хороший повар. Завтра сделаю соус из растопленного сала с кусочками ветчины. Увидишь, это еще вкуснее. Соус с лепешками — bellissimo! Сказать тебе, что я задумал на послезавтра?

Витус с удовольствием узнал меню на ближайшие дни, но в этот момент показался Гвидо, тесно прижимающий к себе футляр со скрипкой. Не здороваясь, он присоединился к остальным, вытащил свою ложку и хотел было уже опустить ее в миску, однако не успел. Лапища странствующего торговца молниеносно вцепилась в его запястье и сжала железной хваткой.

— Ой-ой-ой! В чем дело?

— В чем дело? — рявкнул Фабио. — Ах, ничего особенного! Просто меня интересует, отстоял ли господин сегодня свою вахту? Нет? Или, может быть, господин ухаживал сегодня за Неллой? Нет? А может, господин сегодня готовил еду? Тоже нет? Сдается мне, что за целый день господин пальцем о палец не ударил, а только на боку лежал и еды не заслужил.

— Отпусти меня!

— С удовольствием, но горе тебе, если ты съешь хотя бы ложку!

— Ну и ладно, я вовсе не хочу твоего дурацкого супа! — Гвидо откинулся назад, но по глазам было видно, что он голоден.

Витус с самого начала хотел было вмешаться, но передумал: малейшей искры было достаточно, чтобы снова разгорелся скандал. С другой стороны, это мог быть единственный шанс заставить Гвидо работать. Ведь в конечном счете Фабио прав: если живешь в коллективе, изволь вносить свою лепту в общее дело. Поэтому Витус молчал, ничего не сказав и тогда, когда скрипач ушел не солоно хлебавши.