Александр Холин - Екклесиаст

– Там, на вершине, располагается храмовый альков, в котором уже сейчас присутствует богиня Иштар. Сегодня она выбирает себе мужа. Зрелище удивительное, тем более, что вы этого раньше никогда не видели и, может быть, больше не увидите.

Сейчас вашему физическому телу, оставшемуся в том измерении, где вы до этого жили, приснится чудный сон божественного праздника. Но сознание не воспримет полностью наше путешествие, ибо человеческому телу снятся другие сны. Почему телу? – да просто потому, что духовные ощущения никогда не смешиваются с физическими.

Любой живой человек – двуличен, как минимум, то есть состоит из света и тьмы. И каждый из нас идёт дорогой, которая проходит сквозь день и ночь, сквозь грозу и солнце, сквозь ложь и правду. Не бывает в этом мире ничего одностороннего. Вспомните «реверс» и «аверс», которые примеряют к себе люди всех времён и народов. Вот эти две стороны одной медали вы увидите сегодня. Правда, не увидите саму богиню. Она – награда только для избранного ею же. Но, повторяю, мы неплохо проведём время.

– Зачем же богиня выбирает себе мужа? – попытался съехидничать я. – Одной не так уж хорошо в пустой постели, или всё же признаёт, что двое друг для друга – плоть едина?

– Я могу рассказать, как эта мистерия происходила много раньше и во все времена, – мой собеседник довольно лукаво посмотрел исподлобья. – Одна из жриц храма Ашторет [55]выполняла роль царицы, выбирала себе мужа и он проводил с ней бурную ночь. Но наутро, если выживал, жрица вонзала ему в левую ключицу длинную узкую заколку для волос, очень похожую на кинжал. Так женщины определяли положение мужчин на земле.

– Нефертити так же делала, – хмыкнул я. – Ибо ниже по течению Нила наутро так же вылавливали мёртвых мужчин.

– Это царица, жившая для удовольствия своей плоти, а Иштар… Иштар богиня любви!

– Подождите, Иштар во имя любви наутро убивает своего избранника, с утробным криком: «Так не доставайся же ты никому!», принося его в жертву любви, или чтоб никому больше не достался? – я поднял невинные глаза на Сабациуса. – Если так, то это у нас называется: ни себе, ни людям, и сам не ам, и другим не дам. На наш сермяжный дикорусский взгляд любовью здесь и не пахнет. Где вы видели любовь, питающуюся потоками крови?

– А что есть любовь в вашем понимании? – усмехнулся он. – Что говорит на этот счёт ваше alter ego? [56]

– Моё «alter ego» на этот счёт отвечает, если человек анализирует происхождение любви, то это отнюдь не означает, что он дарит любовь окружающим, – сформулировал я. – Гораздо страшнее тот, кто причиняет другим боль, даже зло, будучи совершенно уверенным в раздаче чистой бесплатной любви. Но что есть любовь: жалость? сострадание? та же боль? понимание? терпение? алчное обладание? Или всё это вместе взятое, плюс ещё косой десяток определений? Возможно, даже ваша богиня, любезная Иштар, согласится, если это чувство является высшей целью. Цель близка, и от неё можно утром избавиться. Но когда человек живёт понятием Христоцентричности мира, любовь становится процессом, философией и даже самой жизнью. Только вам этого не понять, к сожалению. Христоцентричность мира известна даже у нас не всем православным.

– Вот как? – удивился Сабациус.

– Да, именно так, – подтвердил я. – Что такое Христоцентричность мира могут объяснить только старообрядцы, потому что они берегут молитвы и христианскую мистерию без изменения с тех времён, когда в Россию принёс Слово Божье апостол Андрей Первозванный. Позже не только протестантизм, католичество, но и православие подвергалось нападкам душегубов. Стоит вспомнить хотя бы того же патриарха Никона, который устраивал кровавые бойни, сжигал людей целыми деревнями, если те отказывались креститься «щепотью», то есть триперстно. Что же говорить о молитвах, если даже псалмы пророка Даниила писари по указу Никона неузнаваемо переделали! Видимо, Никону захотелось попасть в соавторы пророка. Но старообрядчество живёт на Руси до сих пор. Может быть, именно поэтому всяческим басурманам и нелюдям не удаётся до сих пор опоганить нашу державу! Кстати, на древней Руси почитали Ладу так же, как сейчас Богородицу…

Надо сказать, здешняя богиня меня прельщала не очень, поскольку Иштар, Ашторет, Венера – это плоды одного дерева, только с разными именами. То есть Венера одна, но что-то венерическое есть во всех трёх. К тому же эта богиня давно уже стала всемирной историей и не удивлюсь, если скоро вылетит в тираж.

А мистерии Иштар и Ашторет производятся по сей день. Очень важным является тот факт, что у всех этих богинь любви в багаже имеется знак пентаграммы, то есть пятиконечная звезда.

Вернее, он поначалу был знаком любви, но сказано в Писании, что дьявол – обезьяна Бога. А поскольку никакая обезьяна не может стать Творцом, то она просто ворует и присваивает себе всё, что плохо лежит.

В данном случае очень не повезло пятиконечной звезде. Символ чистой любви, нежных духовных отношений между двумя половинами человечества – пятиконечная звезда вдруг превратилась в обыкновенного рогомёта, особенно если перевернуть её вверх ногами, то есть вверх рожками. Ну что ж, у каждого свой путь, у символов тоже. Причём, мне с богининым праздником исключительно повезло. На такого рода мистерии никто из посторонних никогда не допускался, только Сабациус где-то перед кем-то замолвил за меня нужное словечко, и сам потащил в горы одному ему известными тропами.

Наша дорога кончилась на площади и мы принялись пробираться меж праздно гуляющей толпы поближе к центру, где раздавались звуки бубнов. В центре площади полукругом, лицом к востоку, сидели на земле мужчины в ватных таджикских халатах и монотонно стучали в бубны. Перед ними дервиш в остроконечной шапке и длиннополом халате, согнувшись в поясе, монотонно вращался на месте против часовой стрелки.

Я обратил внимание на ритуальное вращение дервиша потому, что патриарх Никон в семнадцатом веке тоже ввёл в церковный обряд крестный ход вокруг церкви, но противусолонь, то есть, против солнца.

Известно, что против Солнца, против потока времени, против природы и человека настроен идти только проклятый аггел Сатана. Но Никон убедил царя Алексея Михайловича, прозванного Тишайшим, что это-де веление Божие. Вот Русь и хромает с тех времён противусолонь и всё никак не доберётся до ворот земного рая под таинственной, долгожданной, сакральной, необъяснимой вывеской «Коммунизм».

Вероятно, двери заветного рая кто-то спрятал за толпой памятников идолу, взирающему добрыми глазами в завтрашний день и показывающему каменной рукой направление пути – «Вперёд!», то есть «Назад, откуда пришли!». Ведь любой шаг вперёд равносилен двум шагам назад – это ли не знать «русскому» человеку.