Александр Холин - Дневники сына человеческого, или Хроника Кумранских манускриптов

– Хорошо, – чуть помедлив, сказал шах, – будь по-твоему. Милостыню ты получишь их моих рук, но с одним условием: подскажи решение мучающей меня задачи, над которой я сейчас думаю. А причину ты должен угадать сам.

– О великий шах, да будут благословенны твои дни, – отвесил безбоязненный поклон дервиш, – наказать женщину – дело и простое, и нелёгкое. Я скажу тебе, как это сделать, если ты тоже выполнишь моё условие.

Ашурбанипал удивился: откуда странник мог знать мысли шаха, но, наверное, на то он и дервиш.

– Говори, я выполню любое твоё желание.

– Моё желание ничтожно, о великий, – снова отвесил поклон нищий. – Наполни драгоценными камнями вот эту дорожную сумку.

Шах улыбнулся. Небольшая сумка, висящая на плече дервиша, не представляла опасности для казны, и наполнить её драгоценностями не составляло труда. Ашур хлопнул в ладоши.

– Эй! – приказал он подбежавшим слугам. – Принесите из моей сокровищницы драгоценностей, да поскорее.

Слуги покорно побежали выполнять приказ владыки, а сам шах все так же с любопытством разглядывал собеседника. Но тот стоял, смиренно опустив голову, пребывая в раздумье или молитве, не обращая ни на что внимания. Тут послышался скрип гравия и голоса. Слуги несли сундук с драгоценностями.

– Наполните ему сумку, – приказал шах.

Слуги принялись сыпать самоцветы в старую дорожную сумку дервиша, но, сколько они ни сыпали, а сума оставалась пустой, как и была. Вскоре сундук опустел. Ашурбанипал, не веря глазам своим, подошел, заглянул внутрь сумы и ничего не увидел. Лишь темнота ночного неба предстала пред его взором, лишь где-то в этой темноте мелькали искорки, словно звёзды в безоглядной вселенной. Но эти искорки совсем не походили на высыпанные в ночную суму сокровища.

– Несите еще драгоценности, – закричал шах, – я наполню эту суму, чего бы мне это ни стоило!

Слуги таскали драгоценности целый день. Целый день они сыпали золото и самоцветные камни в сумку дервиша, но она так и оставалась пустой. Под вечер к калитке вышел казначей шаха и сказал, что казна опустела, и что ничего больше не осталось. Ашурбанипал медленно подошел к дервишу, опустился перед ним на колени и, утирая слёзы, спросил:

– Скажи, святой странник, кто ты? Теперь я такой же, как ты – я нищий. И ты можешь мне ответить. Скажи, из чего сделана твоя сума? Куда девались сокровища всей моей казны? Зачем мне богатство, если оно исчезает, как вода?

Дервиш посмотрел на шаха долгим, как его нелегкий путь взглядом:

– Да, теперь ты уже не владыка, не шах и тебе не нужно решать задачу как наказать ни в чём не повинную девушку, её отца и жениха. Снимай свой парчовый халат, надевай плащ дервиша и иди за мной – будешь моим учеником. А сума? Сума у меня скроена из ума. И что против него все сокровища мира?

– И для чего ты это нам поведал, индус? – поинтересовался Закхей. – Ты ведь не сможешь подарить нам эту суму, как признательность за то, что мы явились на свадьбу?

– Нет, конечно, нет. Но знание необходимо каждому человеку, – улыбнулся индус. – А вам оно пригодится, когда продолжите путь и придёте к воротам Лхасы, священного города всех городов мира. Особённо он вспомнит обо мне, – переводчик ткнул пальцем в грудь Иисуса. – Вспомнит, когда будет разговаривать со своим Отцом.

Этот короткий эпизод вспомнился послушнику потому, что почти не знающий его индус предрекал будущее. Но так ли недостижимы знания о будущем? Возможно, многие могут овладеть знаниями, чтобы заглядывать в грядущее. Весь вопрос в том – а нужно ли это? Ведь прочитав конец рукописи, никогда не будешь знать, как всё начиналось.

«Мистерии посвящения в религиозные знания тебе пройти необходимо. Так предвещал пророк Исайя, так сказано в Писании», – вспомнились Иисусу слова Закхея. Может быть, первосвященник прав, что решил познакомить Иисуса с другими религиями, что ведёт его к центру Вселенной, ибо в Лхасе соединяются все дороги, а оттуда расплываются по земле волны радости и бытия. Если Иисусу предначертано быть Христом в теле человеческом, то он должен, просто обязан знать какие молитвы, какие жертвы приносит человек Богу, что совершает для обустройства этого мира и что оставляет после себя для тех, кто идёт следом.

Размышляя так, Иисус не вступал в разговоры ни с первосвященником Закхеем, ни с любопытным погонщиком, ни с попутчиками до самого монастыря, расположившегося на краю обрыва недалеко от высокогорного поселения.

К воротам монастыря стекались паломники со всех концов земли, ибо каждый надеялся найти здесь что-то для себя, решить какие-то свои неразрешимые проблемы и попросить Бога о какой ни есть помощи, либо прикоснуться к той Божественной силе, после которой каждый становится сверхчеловеком. Как это достигается, не знал никто, но многие надеялись за дары или золото уговорить монахов для получения желаемого. Лишь один Иисус приехал сюда не за энергией силы и власти, не за обладанием неизведанным, а за простым человеческим знанием.

Высокая стена монастыря из обтёсанного базальта напоминала наружную крепостную стену города, хотя здешнее горное поселение, раскинувшееся неподалеку, не пряталось ни за какой стеной. Да и от кого прятаться мастеровому люду и пастухам в горах?

Перед монастырскими воротами на небольшой площади ютились также другие паломники. Из них особо выделялись одеждой и шумными разговорами такие же смуглые и черноволосые, как погонщик, приведший сюда Иисуса и Закхея. Недаром проводник почти сразу же подошёл к ним и заговорил на каком-то диковинном языке. А сидящая неподалёку женщина, волосы которой поразило время своим мимолётным касанием, вдруг подняла на Иисуса чёрные глаза и сделала знак рукой:

– Джя курды, Иисус. [98]

Послушник понял, что женщина зовёт его и оглянулся, ища глазами Закхея. Но тот как на грех куда-то запропастился в толпе паломников, хотя народу на площади собралось не очень много. Всё также оглядываясь, он подошёл к женщине. Она сидела прямо на земле, а на цветастом платке перед ней были разложены карты из тонких деревянных пластинок. Иисус никогда раньше не видел такой занимательной вещи и уставился на раскидывающую карты цыганку, как на жрицу, владеющую тайнами мира.

– Сар о сас типэ, [99]Иисус? – подняла она глаза на послушника.

Тот промолчал, потому что не понял языка, на котором обратилась к нему женщина. А та невозмутимо продолжала на арамейском:

– Я скажу тебе одну вещь, которая пригодится на твоём сложном пути. На земле много живёт разных людей. Власть во многих странах захватывают люди, не достойные управлять народами и не смыслящие ничего в делах управления. Такие почти всегда нападают на соседей, стремясь отнять то, что им никогда не принадлежало, и проливают реки безвинной крови.