Ольга Крючкова - Демон Монсегюра

И ряды французов дрогнули. Граф де Монфор никак не ожидал внезапного нападения арагонских пехотинцев и рыцарей де Бланшефора. Он был уверен, что падение Тулузы предрешено, и он лично расправится с Раймондом VI и его верными вассалами, засевшими за стенами города. Когда де Монфор понял, что он зажат в кольцо и ситуация складывается не в его пользу, то взревел как раненый зверь.

– Вперёд, мои храбрые воины! Отдаю вам город на разграбление полностью!

Боевой дух французов несколько воспрял, ощутив близкую добычу, до которой вот-вот можно добраться, всего лишь преодолев крепостные стены!

Изготовив фашины [43], французы переправились через ров, наполненный гнилой водой, и слаженно устанавливали штурмовые лестницы у стен крепости. Жители Тулузы метали в осаждающих стрелы и камни. С мушараби [44]на головы неприятеля лилось раскалённое масло и смола.

Клермон верхом на коне яростно отбивался мечом от французских пехотинцев, пытавшихся вытащить его из седла. Вдруг раздался страшные вопли. Клермон не сразу и понял, что издаваемые крики могут принадлежать людям. Раскалённое масло окатило лица штурмующих французов. Кожа несчастных вздулась пузырями, слезла чулком и обнажила трепещущее мясо. Солдаты, ослепнув и дико крича, падали со штурмовых лестниц вниз прямо на фашины, агонизируя от боли. Многие, ничего не видя, натыкались на металлические острые колья вокруг рва, которые пронзали их тела насквозь, избавляя от невыносимых мук.

В этот момент на шевалье налетел конный французский рыцарь и сильным боковым ударом тарча вышиб из седла. Шевалье упал, утратив преимущество конного всадника, но быстро поднялся, поскольку облачение его составлял сравнительно лёгкий сетчатый панцирь, кольчужная юбка и армэт [45]. Тут же на помощь де Бланшефору пришли два арагонца, ловко зацепив француза крюками алебард и стащив из седла на землю. Шевалье успел заметить на сюрко француза герб в виде медведя с бычьим хвостом. Поняв, что перед ним отпрыск из древнего рода де Шательро, Клермон извлёк из ножен длинный тонкий стилет и пронзил рыцарю горло. Тот захрипел, изо рта хлынула кровь.

Шевалье огляделся: бой был в разгаре. Рядом огромного роста француз, в красном сюрко, расправился с одним из тамплиеров Клермона и уже наступал на него.

Клермон быстрым ударом, лезвием вниз, отразил нападение француза и успел разглядеть на тарче его герб – изображение вздыбленного белого льва на красном поле, увенчанного фигурой с тремя зубцами [46], – и похолодел. Он схватился с самим шевалье Ги де Монфором, старшим сыном жестокого и коварного Симона де Монфора! С первых же мгновений, Клермон чётко осознал: преимущество на стороне француза. Последние годы Клермон провёл в своём замке Бланшефор, а, увы, не на поле боя.

Ги де Монфор атаковал яростным фойном [47], пытаясь нижней заострённой частью тарча достать правую руку Клермона. Шевалье парировал удар мендритте [48], чувствуя, что слабеет. Монфор теснил шевалье, используя преимущество своего веса и роста. Он ударил тарчем настолько сильно, что Клермон почти потерял равновесие и чуть не упал.

Наконец Ги де Монфор, беспрестанно атакуя слабеющего шевалье, изловчился и ударил щитом по мечу противника, повредил кольчужную рукавицу, поранив нижней секущей кромкой его руку, и выбил меч. Клермон, не чувствуя боли и не обращая внимание на кровоточащую рану, тут же выхватил висевший за спиной фушарт. Монфор, оценив преимущество боевого топора, также извлёк из-за спины свой.

Шевалье отчаянно пытался достать француза, но тот мастерски отражал их тарчем. И сам не отставал. Мощными ударами фушарта он изуродовал Клермону весь тарч, изрыгая при этом оскорбления и издавая отвратительные боевые вопли. Они продолжали наносить удары друг другу, прикрываясь щитами, уже едва стоя на ногах.

Наконец, совершенно обессилив в схватке, оба бросили тарчи на землю и сняли армэты, решив освободиться от лишней тяжести. Из последних сил сошлись противники, нанося фушартами рубящие удары друг другу, изрядно помяв нагрудники и наплечники. Неожиданно выпущенная кем-то стрела, вонзилась в правую руку Ги де Монфора, чуть выше локтя. Француз взревел от боли, инстинктивно схватившись за стрелу левой рукой, попытался избавиться от неё, на секунду потеряв бдительность.

В этот момент металлическое острие фушарта Клермона достигло цели, пробив нагрудник Монфора. Хлынула кровь, заливая латы. Смертельно раненый Ги де Монфор застонал и рухнул на истоптанную землю. Клермон тоже упал на колени, ему не хватало воздуха.

Кое-как отдышавшись, шевалье огляделся: ничего более зловещего, даже при осаде Монсегюра он не видел. Арагонцы хорошо поработали своими алебардами. Всюду лежали изуродованные тела французов, земля вокруг Тулузских стен приобрела красноватый цвет. Не отставали от арагонцев и тамплиеры, закалённые в битвах с сарацинами.

Монанконы [49]тулузцев продолжали стрелять и осыпали врагов градом камней. Теряя силы, французы штурмовали стены, понимая, что попали в окружение, из которого выход лишь один – захватить город. Горожане из мушараби поливали их кипящим маслом, забрасывали камнями, лучники метко стреляли, укрываясь за зубцами стен. Покалеченные французы гроздями сыпались с штурмовых лестниц в ров на металлические колья. Клермон увидел небольшой отряд французов у ворот, пытающихся выбить их боевым бефроем из брёвен. Невдалеке на коне возвышался сам граф Симон де Монфор в окружении вассалов, прикрывающих его и себя тарчами от летящих со стен города камней и стрел.

Клермона захлестнуло чувство дикой ненависти, он начал прорубаться сквозь ряды противника к старшему Монфору. И вдруг камень, пущенный из монанкона, стоявшего на надвратной башне, попал прямо в цель – графа Симона де Монфора. Клермон увидел только одно, как армэт графа разнесло в клочья, брызнули в разные стороны куски черепа и кровавые ошмётки. Всё это месиво попало на окружавших его французов.

Клермона затошнило, он отвернулся. Но долго в себя приходить не пришлось. На него наступал обезумевший от крови и смерти французский рыцарь. Он рубил мечом как заведённый. Клермон, не в силах более оказывать сопротивление, опустился на колени, француз нанёс сильный удар по левому плечу, отчего латный наплечник раскололся пополам, и шевалье, почувствовав резкую пронзающую боль, упал. Рыцарь, собираясь добить противника, занёс меч для удара и неожиданно рухнул. Последним, кого увидел Клермон, прежде чем потерять сознание, был тамплиер, пронзивший француза своим мечом.

Клермон пробыл без сознания почти до позднего вечера, пока дело дошло до раненых. Очнулся уже в Монсегюре. Открыв глаза, он увидел, что лежит в комнате, в которой провёл юность.