Бернард Корнуэлл - 1356

— Свволочь!

Плачущий Хью бросился к де Верреку. Рыцарь рассказывал мальчику интересные истории и нравился ему. Дуглас смачно врезал зеленоглазому в третий раз, так что священник звучно приложился макушкой о пол.

— Ослепить её вздумал, мразь?! — прошипел Робби.

— Что… — начал Роланд.

— Надо уходить! — простонала Женевьева.

Лохмотья платья, более ею не удерживаемые, разошлись в стороны, обнажив грудь, на которую с удовольствием пялился Скалли:

— Ничего так сиськи!

Реплика Скалли подействовала на Робби отрезвляюще. До него дошло, что он натворил и перепугался:

— Уходить? Куда уходить?

— Ищи нору поглуше и забейся поглубже, — посоветовал лыбящийся Скалли, не отрывая восторженного взгляда от Женевьевы, — Маловаты, но ничего себе так.

— Объясните мне, что здесь произошло? — потребовал Роланд.

— Чёртов поп хотел ослепить её, — Робби пнул отца Маршана в бок.

— Сиськи я люблю, — сообщил Скалли в никуда.

— Да помолчи ты! — прикрикнул на него Робби.

Вступив в Орден Рыбака, Роберт искренне надеялся, что обретёт душевный покой и свободу от прежних клятв и обязательств. Тщетно. Совесть его осталась при нём, и в миг, когда натравленный зеленоглазым ястреб ударил Женевьеву в глаз, Робби прозрел. Не помня себя от возмущения, он выхватил меч и отсёк птице голову. В следующую секунду шотландец раскровянил попу физиономию эфесом оружия. И чувствовал себя при этом как нельзя лучше. А теперь, опамятовавшись, понятия не имел, что делать далее.

— Надо убираться, — сказала Женевьева.

— Куда? — спросил Робби.

— Подальше и поглубже, — захохотал Скалли, подумал и деловито осведомился у Робби, — Убьём кого-нибудь?

— Н-нет… — нерешительно произнёс Робби.

— Принеси мой плащ, — приказал Мишелю де Веррек.

Тот вернулся быстро. Рыцарь-девственник бережно обернул накидку вокруг плеч Женевьевы:

— Простите меня.

— Простить? За что?

— Я пообещал вам защиту, а не защитил…

Робби неуверенно прервал де Веррека:

— Нам и правда, наверно, лучше линять отсюда.

Гасконец кивнул. Его мир тоже только что рухнул. Что сейчас делать? Вернее, как правильно поступить в такой ситуации? Женевьева — еретичка. Он — член Ордена Рыбака, и духовник Ордена в крови и соплях стонет на полу у его ног после того, как натравил хищную птицу на еретичку. Еретичку, которой Роланд посулил неприкосновенность и защиту.

— Да, надо бежать, — подкрепил кивок словами де Веррек.

Они были заперты в чужом замке, битком набитом солдатами, по счастью, в столь поздний час или слишком пьяными, или слишком сонными, чтобы обращать внимание на крики и суматоху. Роланд надел пояс с ножнами и решительно выдохнул:

— Идём!

— Сапоги, господин, — напомнил Мишель.

— Времени нет.

Роланд лихорадочно соображал. Куда бежать? Как бежать?

Отец Маршан, охая, начал подниматься. Робби пинком уложил его обратно:

— Зашевелится опять, лупи его со всей дури, Скалли.

— Я, вообще, за кого драться должен? За него или за тебя? — озадачился Скалли.

— Ты кому служишь?

— Лорду Дугласу, конечно.

— А кто здесь Дуглас? Я или этот куль с требухой?

— Ты.

— Ещё вопросы есть?

— Убить стервеца? — с надеждой предложил Скалли, кровожадно косясь на священника.

— Нет! — отрезал Робби.

Вот только отлучения от церкви за убийство попа ему для полного счастья сейчас и не доставало!

— Мне нетрудно, — просительно забубнил Скалли, — Я уже неделю никого не убивал. А, нет. Дольше. С месяц, небось. Иисусе! Мы, что, никого сегодня не убьём?

Де Веррек тоже смотрел на Робби:

— А удастся выйти миром?

— Вряд ли. Только выбора-то нет.

— Ну, так пошли! — простонала Женевьева.

Она отыскала относительно чистую тряпицу, прижала к глазу одной рукой, а второй придерживала у шеи плащ.

— Мальчика возьмёшь, — приказал Мишелю Роланд.

Высунувшись в коридор, он оглянулся на Дугласа:

— Меч оботри.

— Зачем?

Роланд выразительно посмотрел на прилипшие к окровавленному лезвию перья, и Робби засуетился:

— Ага, сейчас.

— И что будем делать? — спросил у него Скалли.

— Сражаться за честь Дугласов.

— Ага! Всё-таки будем убивать?

— За Дугласов!

— Орать-то зачем? — довольно пробормотал Скалли, обнажая свой длинный меч, — Пальцем покажешь, кого прикончить. Уделаю в лучшем виде!

— Пока уделывать некого, — на всякий случай уточнил де Веррек.

Робби добавил:

— И потише.

Оба рыцаря нервно переглянулись, и Робби выдохнул:

— Пошли.

Тёмные пустынные коридоры вывели беглецов во двор. Там горели несколько костерков, на которых те из солдат Лабрюиллада, что потрезвее, жарили лепёшки. Ярко светила луна, и тени были непроницаемы. Появившаяся во дворе группа ничьего внимания не привлекла. Женевьева куталась в плащ, Хью цеплялся за его полы. Мужчины прокладывали путь среди лошадей и спящих. Солдаты у костров передавали по кругу бурдюки с вином, пьяно переговаривались, кто-то хихикал. В надвратной башне горел фонарь.

— Найди моего коня, — скомандовал де Веррек оруженосцу.

— Думаешь, сможем удрать верхом? — негромко поинтересовался Робби.

— Мишель, стой. Не ищи, — со вздохом произнёс Роланд.

— Сапоги наденете? — вновь предложил Мишель.

— Не сейчас, — раздражённо бросил Роланд.

Погубил он душу спасением еретички или нет? Честь спас точно.

— Прикажу им мост опустить, — сказал Роланд Дугласу, устремляясь к надвратному укреплению.

— Остановите их! — раздался истошный вопль сзади.

Отец Маршан, шатаясь, застыл в дверном проёме, указывая на беглецов:

— Именем Господа, остановите их!

Солдаты во дворе, хоть и медленно, зашевелились. Скалли выругался и толкнул Робби:

— Ну, что, теперь убивать можно?

— Можно.

— Кого?

— Всех подряд!

— Наконец-то! — взревел Скалли, обрушивая меч на выбравшегося из-под плаща сонного вояку.

Тот свалился, а шотландец подскочил к кольцу в стене и перерезал поводья привязанных к нему трёх лошадей. Кольнув по очереди всех остриём меча, он пустил их скакать по двору, топча лежащих, сшибая стоящих, внося сумятицу и переполох.

— Мост! — заорал де Веррек.

Двое бойцов с обнажёнными клинками возникли перед ним, и на гасконца снизошло успокоение. Предстояло привычное дело. Да, доселе ему приходилось сражаться лишь на ристалищах, но его победы были куплены часами тренировок и реками пота. Де Веррек хладнокровно отразил выпал врага, шагнул вперёд и разворотом кисти распорол тому живот. Второму он вбил в солнечное сплетение локоть. Противник задохнулся.

— Он — мой, — подал сбоку голос Робби, будто дело происходило на турнире.

Роланд учтиво отступил назад, и шотландец прикончил солдата. Из двери надвратного укрепления выскочили двое дозорных. Один из них, перепуганный юнец, неуклюже ткнул копьём. Роланд уклонился и рассёк молокососу лицо. Обливаясь кровью, дозорный рухнул под ноги товарищу. Тот взвизгнул по-бабьи и юркнул в башню.