Бернард Корнуэлл - Пустой Трон (ЛП)

- Мой муж, - сказала она, - дал Эрдвульфу большие привилегии, но Эрдвульф не имел права требовать от вас приносить клятвы в верности ему вместо моего мужа. Он был слугой моего мужа и сам дал ему клятву. Но мой муж мертв, да упокоит Господь его душу, и теперь вы должны хранить верность мне вместо него. Есть ли кто-либо, кто отказывается принести эти клятвы?

Они покачали головами.

- Конечно, они присягнут тебе на верность, - буркнул я, - ублюдки хотят жить. Просто убей их.

Она снова меня проигнорировала, посмотрев на Ситрика, стоявшего у груды захваченного оружия.

- Раздай им мечи, - велела она.

Ситрик взглянул на меня, но я пожал плечами, и он подчинился. Он отнес груду мечей и позволил воинам выбрать свои. Они стояли, держа в руках оружие, по-прежнему неуверенно, гадая, не собираются ли на них напасть, но вместо этого Этельфлед спешилась. Она отдала поводья лошади Ситрику и подошла к четырнадцати воинам.

- Дал ли вам Эрдвульф приказ меня убить? - спросила она.

Они колебались.

- Да, госпожа, - ответил один из старших.

Она засмеялась.

- Значит, вы получили такую возможность.

И она широко раскинула руки.

- Госпожа... - начал я.

- Помолчи! - огрызнулась она, не поворачивая головы. Она глядела на пленников. - Либо убейте меня, либо преклоните колени и присягните в верности.

- Охраняй ее! - рявкнул я сыну.

- Назад! - велела она Утреду, который вытащил Воронов Клюв и двинулся в ее сторону. - Еще дальше! Они мерсийцы. Меня не нужно защищать от мерсийцев.

Она улыбнулась пленникам:

- Кто из вас командует? - спросила она, но никто не ответил. - Тогда кто из вас будет лучшим предводителем?

Они переминались с ноги на ногу, но в конце концов двое или трое подтолкнули вперед самого старшего. Это был тот, который признался, что Эрдвульф намеревался убить Этельфлед. У него было покрытое шрамами лицо, короткая борода и бельмо на глазу. В драке он потерял половину уха, и кровь чернела на волосах и шее.

- Твое имя? - спросила Этельфлед.

- Хоггар, госпожа.

- Тогда с сего момента ты командуешь этими людьми, - объявила она, указав на пленников, - пришли их ко мне одного за другим, чтобы принесли клятвы в верности.

Так она и стояла в одиночестве, освещенная пожарищем, а враги один за одним подходили с мечом в руках, вставали на колени и клялись в верности. И конечно, никто не поднял меч, чтобы ее убить. Я видел их лица, видел, что они были околдованы ею и давали клятвы от чистого сердца. Она умела творить такое с мужчинами. Хоггар последним принес свою клятву, и в его глазах я заметил слезы, когда ее ладони сомкнулись на рукояти его меча, а он произнес слова, связавшие его жизнь с ней. Этельфлед ему улыбнулась и прикоснулась к седым волосам, словно благословляя.

- Спасибо, - сказала она, а потом повернулась к моим воинам. - Эти воины больше не пленники! Теперь это мои люди и ваши товарищи, и они разделят нашу судьбу, и добрую, и худую.

- Но только не этот! - вскричал я, указывая на человека Этельхельма, Гриндвина.

- Не этот, - согласилась Этельфлед, снова прикоснувшись к голове Хоггара. - Перевяжи свои раны, Хоггар, - мягко произнесла она.

А потом вывели на свет пятнадцатого пленника, того длинноволосого всадника, чья лошадь споткнулась передо мной. На нем была длинная кольчуга и шлем с красивой гравировкой, который Эдрик с него стащил.

Это была сестра Эрдвульфа Эдит.

Мы приехали в лагерь Эрдвульфа на заре. Я не рассчитывал найти его там, да его там и не было. Те воины, что отказались сопровождать его ночью, сидели у костров или седлали лошадей. Они запаниковали при нашем появлении, некоторые вскочили в седла, но Финан повел полдюжины человек, чтобы отрезать им путь, и вид обнаженных мечей оказался достаточным, чтобы загнать бегущих обратно к товарищам. Несколько человек были в кольчугах, но никто не выглядел готовым к битве, а все наши воины были верхом, в доспехах и с оружием. Я заметил, как несколько людей Эрдвульфа перекрестились, ожидая, что сейчас начнется резня.

- Хоггар! - резко выкрикнула Этельфлед.

- Госпожа?

- Ты со своими людьми будешь меня сопровождать. Остальные, - она обернулась и пристально посмотрела на меня, - будут ждать здесь.

Она настаивала, что не нуждается в защите от мерсийцев, и в точности так же, как околдовала в ночи Хоггара и его людей, наложила свои чары и на остальное войско Эрдвульфа.

Мне она приказала оставаться в стороне, но я всё равно подъехал поближе, чтобы расслышать ее слова. Священники-близнецы, Цеолнот и Цеолберт, встретившись с ней, уважительно склонились, а потом заявили, что удержали остальных людей Эрдвульфа от участия в ночной атаке.

- Мы сказали им, госпожа, что задуманное - грех, который накажет Господь, - заявил отец Цеолнот. Его беззубый близнец с готовностью кивал в знак согласия.

- А ты сказал им, - громко спросил я, - что не предупредить об этом - тоже грех?

- Мы хотели предупредить тебя, госпожа, - сказал отец Цеолнот, - но они поставили стражу.

Я засмеялся.

- Их было сорок против двух сотен у вас.

Оба священника проигнорировали это замечание.

- Благодарим Господа, что ты жива, госпожа, - прошепелявил Цеолберт.

- Как вы возблагодарили бы Господа, если бы Эрдвульф добился успеха и прикончил леди Этельфлед, - сказал я.

- Хватит! - призвала меня к тишине Этельфлед. Она снова посмотрела на двух священников. - Расскажите мне о муже, - потребовала она.

Оба колебались, переглядываясь, но потом Цеолнот осенил себя крестным знамением.

- Твой муж умер, госпожа.

- Так я и слышала, - произнесла она, и я уловил в ее тоне облегчение от того, что слухи подтвердились. - Я помолюсь за его душу.

- Мы все помолимся, - согласился Цеолберт.

- Он умер мирно, - сообщил другой близнец, - и над ним были совершены все обряды, спокойно и благочестиво.

- Значит, лорд Этельред отправился за своей наградой на небеса, - сказала Этельфлед, а я прыснул от смеха. Она предупреждающе на меня посмотрела, а потом в сопровождении людей, что еще несколько часов назад пытались ее убить, поскакала к остальным мерскийским воинам. То была стража ее мужа, лучшие воины Мерсии, что многие годы являлись ее заклятыми врагами. Хотя я и не мог расслышать, что она им говорит, но видел, как они преклонили перед ней колени. Финан подъехал ко мне, оперевшись на луку седла.

- Они ее любят.

- Да.

- И что теперь?

- Теперь мы сделаем ее правительницей Мерсии.

- Как?

- А ты как думаешь? Убьем всех ублюдков, которые ей мешают.

Финан улыбнулся.

- А, - сказал он, - то есть с помощью убеждения.

- Именно, - согласился я.

Но сначала нам нужно было добраться до Глевекестра, и мы поскакали туда с отрядом из более трех сотен воинов, что еще несколько часов назад сражались друг с другом. Этельфлед приказала поднять свое знамя рядом с флагом мужа. В тех местах, мимо которых мы проезжали, она объявляла, что Мерсией по-прежнему правит ее семья, хотя мы до сих пор не знали, согласятся ли ожидающие в Глевекестре люди с этим заявлением. Я гадал, как Эдуард Уэссекский отнесется к притязаниям сестры. Именно он мог ей помешать, и она подчинилась бы ему, потому что он король.