Константин Паустовский - Бригантина, 69–70

Погодные условия должны были благоприятствовать путешественнику: так, в это время года ветры имеют преимущественно южное, юго-западное и западное направление силой до 5 баллов. Крепкие ветры силой более 7 баллов весьма редки, их вероятность составляет не более 1 %, а продолжительность их не более 6 часов. Рассмотрение карт анализа погоды за период плавания яхты показало, что действительно путешественника сопровождали ветры южных направлений силой 4–6 баллов.

Определенный интерес представляет рассмотрение погодных условий в районе плавания яхты в период с 17 по 21 июля, так как в первой половине июля над Северной Атлантикой располагалась область высокого давления со слабыми ветрами.

17 июля ветер юго-восточного направления стал усиливаться и достиг 7 баллов, давление продолжало падать, был обложной дождь. 18, 19 и 20 июля ветер сохранял силу 7 баллов и переходил к юго-западному направлению. 21 июля ветер стих до 5–6 баллов. Особо следует подчеркнуть, что эти данные приводятся по мелкомасштабным картам, дающим обобщенную картину условий на большой акватории, не исключено, что в районе плавания яхты ветер мог достигнуть и большей силы. Однако даже ветер силой 7 баллов в океане может принести немало хлопот такой маленькой яхте, как яхта Уиллиса. Ведь это самая маленькая яхта из тех, на которых кто-либо отваживался пересекать океан.

Состояние рангоута и такелажа яхты после катастрофы говорит о том, что в период плавания яхта попадала в условия, когда ветер достигал штормовой силы — грот разорван, мачта переломилась, вероятно, в двух местах — в районе брюканца (у выхода из палубы) и выше на расстоянии 1 метра. Это предположение основано на том, что передняя шкаторина грота имеет длину на 1 метр больше длины сохранившейся части мачты. Учитывая, что мачта не могла одновременно переломиться в двух местах, а также обилие обрывков тросов, закрепленных за предметы на верхней палубе яхты, можно с определенной вероятностью допустить, что Уиллис после первой поломки мачты пытался закрепить мачту с помощью растяжек.

Теперь мы с большим сожалением можем сказать, что рулевое устройство, узлы крепления мачты и такелаж не выдержали испытания при встрече со штормом: петли руля обломились и руль был утерян, вант-путенсы также обломились, петли крышки люка сорвались.

Можно себе представить семидесятипятилетнего смельчака в океане на трехметровой яхте без руля, без парусов, без „крыши над головой“, без пищи, лишенного возможности сообщить о своем бедствии миру.

Да, ему пришлось хлебнуть лиха, старому капитану, дрейфовавшему на разбитой лодке по воле взбесившихся волн и ветров, уносивших его в сторону от океанских трасс, откуда могла прийти помощь, в пустынные районы Атлантики. После катастрофы — за два месяца — бескрылая и неуправляемая яхта прошла всего около 240 миль, прежде чем ее обнаружили советские рыбаки.

Но этот человек умел находить выход даже из безнадежных положений, которые заставляли других капитулировать. И на этот раз он стоял до конца. Он пытался соорудить из остатков такелажа нечто вроде руля (о чем свидетельствуют зарубки на корме „Малышки“), затянуть подручными средствами (в ход пошли водонепроницаемая одежда, клочки паруса) горловину люка, чтобы хоть немного уберечься от захлестывающих яхту волн, откачивал тонны воды, сшивал паруса, надеясь водрузить их на обломке мачты…

О единоборстве с Атлантическим океаном Уиллис хотел написать книгу. Но так получилось, что на этот раз у него не было времени даже на записи в бортовом журнале — в разгаре сражения никто не станет писать мемуары. Но лодка, его верная истерзанная „Малышка“ — Уиллис назвал ее так в честь ждущей на берегу жены Тедди, дошла к людям и рассказала о последнем плавании, о мужестве своего капитана.

Это была третья попытка Уиллиса совершить одиночный переход из Нью-Йорка в Плимут на маленькой яхте.

Помню, когда В. Войтов в статье „Патриарх поднимает перчатку“ („Вокруг света“ № 12 за 1966 год), посвященной плаванию Уиллиса через Тихий океан на плоту „Возраст не помеха“, рассказал о решении знаменитого морехода „померяться силами с Атлантическим океаном“, многими это заявление было воспринято с недоверием.

Планы Уиллиса показались бравадой мечтателя, который всю жизнь тщетно пытался заглянуть за убегающий горизонт в стремлении вырваться из пут обыденности, засасывающей человека, желанием, которому не дано осуществиться. Ведь в 1966 году ему уже исполнилось 73 года и предстояла операция двусторонней грыжи, измучившей его во время плавания на плоту к берегам Австралии.

Но у него были свои собственные устоявшиеся представления о возрасте. Он его мерил не десятилетиями, а состоянием своего здоровья.

„Я никогда не ощущал своих лет и, видя, как с годами меняется мир, стареют и начинают болеть люди, никак не мог понять, почему я остаюсь прежним? Может быть, это объясняется моим образом жизни и мыслей? Во всяком случае, я еще ни разу в жизни не испытывал настоящей усталости, которая заставила бы меня подумать, что пора успокоиться, усесться в уютное кресло или ограничиться прогулками вокруг дома. Энергии физической и умственной, жизнелюбия было во мне не меньше, чем в молодые годы“,

— писал Уиллис, готовясь к первому плаванию через Атлантику.

Уиллис считал, что после 55 лет для мужчины только наступает пора свершений.

Даже жена, участник всех его начинаний, когда Уиллис сказал, что собирается в Атлантику на маленькой яхте, потеряла терпение и спросила: „Когда же жизнь тебя чему-нибудь научит?“ — „Чему? — поинтересовался Уиллис. — Быть стариком или вести себя по-стариковски?“

И 22 июня 1966 года он отправился на яхте в Англию из Нью-Йорка. Зная, что сезон, благоприятный для плавания, уже почти прошел, он сказал характерную для него фразу: „Но что поделаешь“, означавшую, что никакие препятствия не удержат его на берегу.

Отнюдь не дилетантство забросило его в океан на крошечном деревянном суденышке без современных навигационных приборов и средств радиосвязи. С детских лет приучив себя рассчитывать только на собственные силы, точно взвешивать свои возможности, Уиллис, знал, что теперь ему уже не справиться с большим судном.

Мысль о небольшой яхте не раз приходила ему на ум в грудные минуты еще пять лет назад, когда он совершал на плоту беспримерный переход из Перу через Тихий океан к берегам Австралии:

„Куда легче и приятнее плавать на судне с косым парусным вооружением! Там главное — набраться терпения и в кубрике или даже внизу, в каюте, „высидеть“ волнение. Поднимать и опускать паруса, брать рифы, рулить, одним словом, почти все, что надо, можно делать, сидя в каюте. Правильно построенное и оснащенное судно нередко идет само по курсу одну, две и даже три тысячи миль“.