Константин Паустовский - Бригантина, 69–70

Важно другое: земледелие, основанное на возделывании этого замечательного растения, впервые появляется на Американском континенте около 4-го тысячелетия до н. э. И родиной его является мексиканский штат Пуэбла. Примерно в 3-м тысячелетии до н. э. кукуруза распространяется до северо-восточных районов Мексики (Тамаулипас) и юго-запада США (Нью-Мексико). Несколько позднее, в 1-м тысячелетии до н. э., некоторые разновидности кукурузы проникают и на юго-восток США, в бассейн реки Миссисипи.

В южной части материка (Эквадор, Боливия, Перу) кукуруза появляется внезапно, около 700–600 годов до н. э., по-видимому, как результат влияний с севера, со стороны земледельческих культур Мексики и Гватемалы.

К 2000 году до н. э. земледелие становится в Мексике уже основным видом хозяйства. Возникают первые постоянные поселки. Появляется гончарное искусство. В истории местных племен начинается новая эпоха — эпоха расцвета раннеземледельческих культур.

После того как человек, вооруженный самыми примитивными орудиями, смог обеспечить себя постоянными урожаями со своих полей, по всей Мексике наблюдается быстрый рост оседлых земледельческих поселений. Раскопки этих ранних памятников, в какой бы части страны они ни находились, вскрывают поразительно однообразную картину: остатки хрупких глинобитных хижин с высокими крышами из листьев или тростника, многочисленная глиняная посуда, каменные инструменты — то есть весь набор вещей, характерных для простого быта земледельцев. Их жизнь была нелегка. Она состояла, по сути дела, из бесконечных циклов изнурительных сельскохозяйственных работ. Все зыбкое равновесие нового производящего хозяйства целиком зависело от величины собранного урожая. Стоит ли поэтому удивляться, что древние мексиканцы так ревностно поклонялись небесным силам, от которых, по их глубокому убеждению, зависел урожай, а следовательно, и само их существование. Подобно всем земледельческим народам древности, они поклонялись обожествленным силам природы: солнцу, ветру, дождю и т. д. Правда, эти верования носили еще довольно примитивный характер и не вылились в какие-то осязаемые формы и образы.

Однако если верно предположение ученых о том, что многочисленные глиняные статуэтки (главным образом женские), найденные на земледельческих поселениях, связаны с культом плодородия, то мы имеем здесь дело с первым конкретным воплощением религиозных канонов в искусстве.

Эти маленькие и грубые фигурки из обожженной глины — настоящая энциклопедия древней жизни. Благодаря им мы знаем теперь, как одевались и украшали себя предки мексиканцев, каков был их внешний облик и т. д. То изящные и выразительные, то, напротив, нарочито огрубленные и схематичные, они производят тем не менее сильное впечатление, позволяя заглянуть в мир мыслей и чувств людей, живших почти 35 веков назад. Кажется невероятным, что вся эта галерея образов родилась еще в глубокой древности. Мастера, создававшие их, вложили в них столько жизненной силы и выразительности, что, несмотря на всю свою условность и схематизм, они смогли донести до нас дыхание той далекой эпохи.

Мать, нежно укачивающая на руках свое дитя; «три грации» — очень смешные и вместе с тем выразительные женские фигурки с непомерно большими головами. А вот и еще один женский портрет — молодая женщина с тонким и одухотворенным лицом. Но сделан он в совершенно иной манере, напоминая скорее европейских средневековых дам, нежели ставший уже каноническим образ «краснокожего» индейца.

Среди архаических глиняных статуэток из долины Мехико резко выделяется одна вполне реалистическая скульптура: голова молодого мужчины или юноши. Одутловатое лицо, пухлые губы, узкие пронизывающие глаза — все это исполнено настолько живо и ярко, что невольно напоминает лучшие образцы античной терракоты.

В 1-м тысячелетии до н. э. замкнутая жизнь ранних земледельческих общин претерпевает некоторые изменения. Увеличивается число возделываемых растений, совершенствуются методы земледелия, достигает значительных успехов селекция кукурузы. Успехи в хозяйственной сфере не замедлили сказаться и на других сторонах местной культуры. Расширяется торговля с соседними областями. Появляется уже и некоторое имущественное неравенство, особенно заметное в распределении вещей, сопровождавших умерших. Здесь же мы впервые встречаем изображения людей, заметно отличающихся по внешнему виду от своих соплеменников. Их лица прикрыты иногда масками; на голове — вычурный убор или же высокая коническая шапка; на плечах — длинный плащ и т. д.

Хотя эти глиняные статуэтки не имеют еще четких канонизированных форм, они отражают, по-видимому, процесс зарождения жречества, которое, превратившись позднее в могучую политическую силу, оставило заметный след в истории древних цивилизаций Мексики. Примерно в то же время появляются и первые храмы, построенные из дерева и глины. Их размеры еще невелики, но они уже гордо возвышаются на своих высоких пирамидах-фундаментах над окружающими хижинами земледельцев. В наиболее засушливых районах начинают строиться первые оросительные каналы, плотины и дамбы. На склонах бесчисленных гор кропотливым трудом многих поколений земледельцев возводятся опорные стены-террасы из камня, несколько увеличившие общую площадь годной для обработки земли.

Все отчетливее и ярче проглядывают сквозь простоту старого архаического быта контуры будущих индейских цивилизаций. Все убыстряется темп общественного и культурного развития. Многие народы Мексики вплотную приближаются уже к тому невидимому и роковому рубежу, который отделяет жизнь свободных и равноправных людей первобытнообщинной эпохи от рабского удела их прямых потомков, очутившихся на самом низу гигантской социальной пирамиды, созданной раннеклассовым государством.

К началу новой эры в Новом Свете возникают первые индейские цивилизации. Рождаются могучие империи, многолюдные города, жрецы создают новые религиозные учения, пышно расцветают науки и искусство. Народы Мексики и Центральной Америки переживают свой «золотой век». И все это великолепие было бы нежизнеспособным без земледельца, без плодов его труда и прежде всего без главной земледельческой культуры древней Америки — маиса.

Сразу же за окраинами великолепных городов, на пыльных улочках небольших деревушек и селений продолжал существовать простой и незыблемый уклад сельской жизни, проверенный тяжелым опытом многих поколений.

История мексиканских классических цивилизаций заканчивается грандиозной катастрофой, совершенно изменившей культурный облик страны. В конце 1-го тысячелетия н. э. по всей Центральной Америке, от Рио-Гранде до Панамы, свирепствовали войны, усобицы и мятежи. Под натиском неведомых северных варваров целые народы снимались с насиженных мест и двигались на юг в поисках обетованной земли. Возникали и вновь рушились эфемерные империи тольтеков, миштеков и т. д., созданные исключительно силой оружия и погибшие от него же. Наконец, в XVI веке на страну обрушился грозный вал конкисты. Жадные руки испанских колонистов протянулись к сказочным богатствам Нового Света. Конкистадоров интересовало все: от золота в сокровищнице Монтесумы до крошечного клочка мексиканской земли, которая при надлежащем уходе могла давать по два-три урожая в год. Сразу же после завоевания Мексики католическая церковь принялась жестоко искоренять среди индейцев малейшее напоминание об их былом величии, о замечательных достижениях древней культуры и таинственных языческих богах. Но настолько прочны были традиции прежнего образа жизни, настолько сильно укоренились они в сознании народа, что ни время, ни стальные мечи и мушкеты испанских завоевателей не смогли уничтожить или изменить их.