Константин Паустовский - Бригантина, 69–70

Именно эта поразительная живучесть древних культурных традиций и позволяет нам совершить увлекательное путешествие по времени и с помощью археологов, этнографов и историков перекинуть невидимый мост в ту эпоху, когда на туманном горизонте американской доистории рождались первые индейские цивилизации.

Передо мной лежит книга советского исследователя Ю. В. Кнорозова, в которой собраны все уцелевшие до наших дней рукописи древних майя. Дрезденская, Мадридская и Парижская. [38] Эти названия условны и даны по названиям тех городов, в библиотеках которых хранятся в настоящее время упомянутые рукописи майя. Странные гротескные фигурки майяских богов заполняют почти все их страницы. Боги мирно беседуют между собой, сражаются, плывут на легких лодках — каноэ, ткут пряжу, совершают сложные религиозные обряды, охотятся на оленей, услаждают себя звуками музыки и т. д.

Таким образом, «царство небесное» было создано у древних майя по прямому подобию «царства земного».

На одной из страниц Дрезденской рукописи изображен бог с тонким и красивым лицом. Его голову увенчивает высокая корона из растений. В руках он держит глиняный сосуд с нежными ростками кукурузы. Это — Юм Каш — юный бог кукурузы, покровитель земледелия и один из самых почитаемых богов в пантеоне майя накануне конкисты. Всего на страницах трех майяских кодексов его изображение встречается 98 раз.

А вот еще один интересный персонаж, уже из Мадридской рукописи. Одной рукой он бросает в землю горсть зерен, а другой сжимает остроконечную палку для выкапывания лунок при посадке семян. Там же встречаем мы изображение очень популярного среди земледельцев майя бога воды и дождя Чака с каменным топором в руках. Именно такими примитивными топорами майя вели упорную борьбу с джунглями, вырубая для своих посевов очередной участок леса.

Но есть здесь и такие рисунки, содержание которых сразу распознать не удается: старая сгорбленная женщина с огромной змеей на голове (это, по-видимому, Иш Чель — супруга грозного повелителя небес Ицамны и богиня плодородия) льет на землю воду из опрокинутого кувшина; какое-то божество стоит перед высоким деревом (вероятно, это символ «древа жизни», связанный с культом плодородия), сжимая в руке обезглавленную птицу, и т. д. Что хотел выразить этими странными рисунками древний художник? Кто знает? Но зато благодаря красочным картинкам старинных иероглифических кодексов мы теперь твердо знаем, что в момент расцвета своей цивилизации майя занимались земледелием, используя при этом самые примитивные орудия — заостренную палку и каменный топор. Об огромной роли земледелия в жизни древних майя красноречиво свидетельствуют многочисленные рельефы, фрески и скульптуры, изображающие юного бога кукурузы и других богов — покровителей земледельцев. Однако какими-либо определенными сведениями о характере самого земледелия и о том, какое влияние оказало оно на развитие других сторон майяской культуры, мы, к сожалению, не располагаем.

Пытаясь раздвинуть границы времени, вновь и вновь обращались исследователи к богатому и яркому искусству погибшей цивилизации. Но молчат каменные истуканы, выглядывая из зарослей вечнозеленых джунглей. Переливаясь многоцветной радугой, злорадно усмехаются вычурные лики богов на страницах пожелтевших кодексов.

Увы, подобно любой науке, археология тоже имеет свои пределы. Возможно, эта проблема так и осталась бы нерешенной, если бы на помощь археологам не пришли представители других наук.

«Прежде всего майя были земледельцами и занимались сбором кукурузы и остальных посевов… Они сеют во многих местах, чтобы в случае недорода с одного участка возместить с другого. Обрабатывая землю, они только собирают сорную траву и сжигают ее перед посевом. Они работают с половины января до апреля и сеют с началом дождей. При посеве они… делают отверстия в земле заостренной палкой и кладут туда 5–6 зерен, зарывая их затем той же палкой. Во время дождей посевы всходят изумительно».

Этот небольшой отрывок взят из манускрипта испанского епископа Диего де Ланды «Сообщение о делах на Юкатане», написанного в 1566 году. Прибыв в Мексику вскоре после ее завоевания, Ланда сразу же принялся ревностно насаждать христианство среди индейцев, одновременно уничтожая все, что напоминало о прежней языческой культуре. Именно этот фанатик и иезуит поднял руку на величайшие духовные богатства майя — огромное собрание древних иероглифических рукописей, хранившихся в городе Мани. Объявив все книги «порождением дьявола», Ланда сжег их на гигантском костре.

Уже в конце своей жизни Диего де Ланда взялся за перо, чтобы описать культуру и религиозные верования майя, против которых он сам прежде боролся с такой яростью. Возможно, он хотел этой книгой ослабить критику своих «деяний» на Юкатане. Не исключено также, что главная его цель состояла в выработке наиболее удобных способов пропаганды христианства среди индейцев.

Как бы то ни было, монументальная работа Диего де Ланды до сих пор служит основным нашим источником о культуре юкатанских майя накануне и в эпоху конкисты.

Сведения Ланды хорошо дополняются этнографическими наблюдениями. Дело в том, что во многих районах Мексики и особенно на полуострове Юкатан, подсечно-огневое земледелие сохранило свое значение до сих пор.

Европейская колонизация почти не отразилась на его методах, а привела лишь к замене каменного топора различными стальными орудиями (мачете, топор, пила и т. д.). Именно поэтому изучение хозяйства, культуры и быта современных майя позволяет одновременно судить и о многих сторонах жизни их далеких предков — создателей величественных городов Древнего царства. Американский ученый Моррис Стегерда, много лет проживший среди юкатанских майя, установил, что весь цикл земледельческих работ у местных индейцев состоит из следующих ступеней: выбор будущего поля; вырубка деревьев и кустарников; выжигание; ограждение поля; сев; прополка; сгибание стеблей кукурузы; уборка урожая.

На Юкатане год подразделяется на два сезона: сухой (ноябрь — май) и дождливый (июнь — октябрь). В конце сезона дождей земледелец отыскивает в лесу подходящий участок. Наиболее благоприятными считались места, поросшие высоким кустарником и деревьями — признак плодородной почвы. Немалую роль играла и близость к источникам воды — колодцам (сенотам), естественным водоемам и т. д. С наступлением сухого сезона, обычно в декабре или январе, начиналась вырубка лесных зарослей. Правда, трудно понять, каким образом делали это майя в доиспанскую эпоху с помощью каменных топоров. Очевидно, вырубали лишь сравнительно мелкий кустарник, а большие деревья только подрубали, сдирали с них кору и оставляли медленно высыхать на солнце. В конце марта или в апреле производилось выжигание лесного участка. А примерно во второй половине мая — в июне, вместе с началом сезона дождей, проводился сев. Посадка семян, как и в древности, осуществлялась с помощью деревянного шеста с заостренным концом (коа). Семена носят в специальной сумке, сплетенной из волокон агавы, или же в полой тыкве. Кроме нескольких зерен кукурузы, в одну и ту же ямку бросают обычно семена тыквы и черных бобов. Ямку засыпают пяткой. В течение сезона дождей один или два раза производится прополка участка для удаления сорной травы. За месяц-два до сбора урожая кукурузные стебли сгибают, с тем чтобы лишить початки лишней влаги и ускорить их созревание. Сбор урожая производится с ноября до марта, в зависимости от сорта кукурузы. Берутся только початки, стебли оставляют в поле. На следующий год земля очищается от старых стеблей и травы, выжигается и засевается вновь.