Станислав Иродов - Мангуп (СИ)

– Твой дом осадили басурмане,– посочувствовал ему князь.

– Да. Взять Шиварин туркам будет легче, чем Мангуп, ведь только с трёх сторон его защищают пропасти. А одна сторона пологая, и даже две стены, возведённые на ней, не выдержат длительных ударов ядер. Хочу сегодня сходить на помощь отцу с отрядом. Ударю туркам в тыл, перебью их всех, что значительно замедлит их дальнейшие действия против Шиварина. Как ты на это смотришь?

– Положительно смотрю, и с удовольствием схожу с тобой.

– Нет, князь, нельзя тебе покидать столицу. Пойду сам с собственным отрядом. Ударим туркам в тыл и попытаемся отбить артиллерию.

– Слышал, в Шиварине есть тайный подземный ход.

– Да, есть. Выбраться по нему из города можно, но вот попасть в город, без предварительной договорённости с отцом – невозможно. Потому что тайный ход, как на Мангупе, кроме того, что перекрыт мощной железной дверью, запертой изнутри, стыкуется в городе с колодцем, и если сверху не кинут верёвочную лестницу, то вверх по вертикальной шахте не поднимешься. Кроме того, сверху колодец закрыт каменной плитой. Чтобы отодвинуть её, требуется усилие нескольких человек. Сверху, а не снизу.

– Колодец при тебе выкопали?

– Нет. Это сделали наши мудрые предки.

– На голубятне есть почтовые голуби из Шиварина. Отошли письмо отцу для координации действий.

– Отошлю завтра на утренней заре. Надеюсь, турецкие соколятники ещё будут спать, иначе голубям не прорваться.

Операцию Теодорик решил проводить ночью, и вечером он собрал возле колодца сотню своих людей. Для ночного боя отряд был вооружён лишь мечами и кинжалами. Вместо тяжёлых доспехов для защиты воины надели лёгкие кольчуги с железными пластинами на груди. В левой руке каждый держал небольшой сердцеобразный щит. Спускались вниз по одному. Александр попрощался с Тео, и когда солнце утонуло в море, последний человек исчез в недрах горы.

Утром Александра разбудил мандатор.

– Отряд Теодорика вернулся. Его преследуют турки, и под землёй идёт бой.

Князь, накинув на себя татарский халат, поспешил к колодцу под каменным куполом, из которого как раз вылезал очередной воин в забрызганной кровью кольчуге.

– Где Теодорик?

– Внизу. Нам удалось закрыть железную дверь под носом у турок, и сейчас все оставшиеся в живых поднимаются за мной.

– Фитиль к пороховому заряду подпалили?

– Подпалили.

Воины один за другим появлялись из колодца. Раненых втаскивали наверх с помощью верёвок. Наконец, из темноты показалась голова Теодорика. Александр облегчённо вздохнул.

– Ты цел!

– Не пришло ещё моё время,– ответил весь залитый вражеской кровью Теодорик, и дал знак воину поднять верёвочную лестницу.

– Рассказывай, что произошло.

– Мы почти полностью вырезали отряд, который стоял под стенами Шиварина, но оставшимся в живых удалось поднять тревогу. Недалеко от Шиварина, как оказалось, находился ещё один крупный отряд турок. Он ударил нам в тыл. Нам на помощь вышел отряд из крепости, но турок было больше, и люди отца, захватив турецкие орудия, бежали в крепость, а мы прикрывали их отход. Туркам удалось отрезать нас от крепости. Но мы прорвались. Намеревались уйти в горы, чтобы не выдавать расположение тайного хода на Мангуп, но когда проходили недалеко от входа, разведчики донесли, что турки его уже обнаружили. Наверно, прошли по нашим следам. Пришлось уничтожить небольшой турецкий отряд, который охранял вход, и бежать через туннель. К сожалению, нас преследовали. Нам удалось закрыть за собой последнюю железную дверь. Фитиль подпалили и скоро рванёт.

Из-под земли доносились далёкие удары.

– Не огорчайся! Вместо подземного хода всегда при необходимости можно спуститься с обрыва по верёвкам,– сказал Александр.

В это время скала под ними содрогнулась, а через мгновение из-под земли донёсся глухой удар.

Когда из колодца поднялся вверх столб пыли вперемежку с чёрным дымом, Теодорик перекрестился:

– Да приимет Господь души сих неверных!

– Да попадут они в свой мусульманский рай!– добавил Александр.

Тео построил остатки своего отряда, посчитал людей и доложил князю:

– Потери – двадцать пять человек. Ну, и раненых человек тридцать.

– Много. Но война есть война. Пусть твои люди идут отдыхать. А ещё прикажи выдать им вина. Они заслужили. Раненых в монастырь. Пусть и попы поработают.

Время шло. С Мангупа было видно, как горят сёла и крепости княжества. Дымы пожарищ уже охватили всю страну от границы с татарами до самых гор. Горела Старая крепость. В результате предательства некоего Прокопия пала Бойка – благословенная древняя Пойка, о чём поведала голубиная почта. Шиварин, родовое гнездо семьи Вельц, ещё держался. Впрочем, татары пока не осаждали Шиварин, а лишь выставили возле него заградительные отряды. Но татары не пересекли границу, не примкнули к туркам, хоть и помогали им продовольствием.

Наконец, наступил сентябрь. Ночи становились прохладными. Жара спала. По ночам в горах выли волки.

В конце сентября София родила сына. Весь город праздновал это событие. Ночью вдоль обрывов жгли костры, пускали вниз на турок горящие деревянные колёса с камнями, пели песни. Александр, почти счастливый, ходил по городу, принимая поздравления. И только тревога за будущее Феодоро омрачала его счастье.

На крещение княжеского сына собрался весь город. Под звон колоколов сына нарекли Алексеем в честь прославленных предков.

Желтели леса, протянувшиеся волнистым ковром от гор до самого моря. Но турки не уходили, и напряжение в городе росло. Так не могло продолжаться вечно. Когда-нибудь кончится продовольствие: в городе скопилось 15 тысяч человек. Прокормить всех длительное время было невозможно. Для этого не хватит травы и кустов, которыми питалось стадо коз – основных кормилиц. Когда стояла засуха, осаждённые поливали землю водой из родника, чтобы трава не выгорела. Сейчас пошли дожди, и трава опять бурно пошла в рост, а козье молоко обрело пряный вкус. Но скоро задуют холодные ветра, пойдёт снег. Удастся ли сохранить стадо? Овцы уже давно были переведены на заготовленное в подземных складах сено, и его должно было хватить до тех пор, пока всех овец не перережут.

Наконец, наступил декабрь. Шёл шестой месяц осады. Упал участок стены, но феодориты быстро воздвигли новую стену взамен обрушившейся. Пять турецких штурмов привели лишь к огромным турецким потерям в живой силе. По приблизительным подсчётам враги потеряли уже более семи тысяч человек.

Подули с севера холодные ветра, сдувая трупный запах, в котором тонул город. Вой волков по ночам приводил в неистовство городских собак. Их ещё не съели. А значит, голода в городе не было. Кое-где даже бегали куры. Иногда с неба срывался снег, но днём на солнечных склонах он таял. Склоны горы стали скользкими, и внезапной атаки турок можно было не опасаться. Люди привыкли к осаде. Если не считать редких пушечных выстрелов, ставших почти обыденными, город жил своей будничной жизнью. Но внутреннее напряжение росло. Люди становились угрюмыми. Даже те, кто раньше редко посещал храмы, теперь молился в них каждый день. В многочисленных храмах среди чада свечей стоял гул от голосов молящихся, и священнослужители чаще, чем обычно, проводили службы. Чем всё это закончится – никто не знал.