Владимир Ковтун - Полет дракона

- Жаль! Мы больше никогда не увидимся. – Сказал Амаяк, обнимая своих новых друзей.

- Ничего, внук. – Успокоил его Галуст. – Зато души наши отныне будут рядом. А там… кто знает, что будет дальше?

Ли-цин страдала. Поговорить с Ли ей почти не удавалось. Те короткие мгновения, когда они сидели у берега моря и держались за руки, больше не повторялись. Ли опять стал Главным Послом, суровым и сдержанным. И она боялась его потревожить. Если девушке что-то было необходимо, она предпочитала поговорить об этом с Юанем. Ли-цин сильно задело то, что Ли не взял ее с собой в поход на гору, к Великому кораблю. Она сочла это пренебрежением к ней, и обиделась. Если бы ее участие в походе зависело от Юаня, она бы не преминула поспорить с ним. Но, возражать Ли она не решилась.

Сидя на своем крепком, выносливом коньке, Ли-цин предавалась воспоминаниям о родителях, сестрах, двоюродных братьях, нянюшке, первой встрече с Ли. От прикосновения к его руке у нее начинала кружиться голова. И сейчас, при воспоминании о том чудном вечере у моря, она чувствовала, как горячая волна охватывает все ее существо, а окружающий пейзаж теряется в странной, дрожащей дымке.

Девушка бросила короткий, быстрый взгляд на Ли. Сидящим на коне она и увидела его в первый раз, когда была вместе со своей семьей на каком-то празднике. Но тогда он был весел и смеялся. Сейчас же он собран и недоступен. Каким-то шестым чувством она догадалась, что Ли ревнует ее к Юаню, и эта догадка повергла ее в растерянное состояние.

За годы странствий Юань стал для нее старшим другом, и настоящим братом, и вот теперь получается, что он становится между ней и Ли…

«Может быть, мне поменьше с ним разговаривать?». – Спрашивала она себя. – «Но, Юань может на меня обидеться и, что еще хуже, счесть меня неблагодарной! Что же мне делать?».

Проще всего ей было с Фэем. Неизменно приветливый, и внешне веселый, несмотря на разлуку с Валерией, этот молодой человек подкупал своей непосредственностью, и готовностью оказать помощь каждому, кто в ней нуждался. Кроме того, именно благодаря этому парню, с неподражаемыми искорками юмора в глазах, они были обязаны своей встречей в Чаньани.

Ли-цин знала о его отношениях с Валерией, и горячо сочувствовала Фэю. Он же, в свою очередь, нашел в ней благодарную слушательницу.

Ли тоже не мог не замечать изменений в настроении девушки, и не очень понимал, что происходит. Он всячески старался щадить Ли-цин, и не взял ее к Великому Кораблю только из опасения, что она утомится. В отношении же Юаня, как мы уже говорили, душу Ли мерзким червячком подтачивала ревность. Сам себе он в этом никогда бы не признался, но чувства были сильнее разума.

Юань, который лучше всех, из них троих, чувствовал и понимал происходящее, вел себя безупречно. Мыслями он все чаще и чаще возвращался в свой монастырь.

«Я выполнил свой долг». – Говорил он себе. – «Небо помогло мне, и они встретились. Когда мы вернемся в Хань, я повидаю Ильхана, а потом уйду к своим».

Рядом с Ли в седле покачивался Фэй. Настроение у него тоже было не из лучших. Навсегда потерянная Валерия стояла у него перед глазами.

«Странное дело…» - Думал он. – «Это было так просто – остаться в Риме. С моими знаниями я, без сомнения, заработал бы на кусок хлеба. И со мной рядом всегда была бы моя любовь! Валерия! Но…Император! Ли! Они же верят в меня. И что бы сказали мои родные и друзья, узнав, что я не исполнил свой долг?».

Ответа не было, и с каждым днем Фэй все дальше уходил от золотоволосой женщины с большими, зелеными глазами.

Грустным выглядел и Ин. За время, проведенное в усадьбе Лентула, он привязался к семье хозяина, подружился с его сыновьями и, что и говорить, был по-мальчишески влюблен в Скворца.

Его утешало только то, что скоро он увидит своего друга Дракончика, оставшегося в Селевкии.

Настроение других офицеров, и двух купцов, которые так и не смогли затеять в Риме хоть какое-то дело, было, тем не менее, приподнятым. Они возвращались!

Но, по настоящему, счастливыми чувствовали себя, наверное, Юс и Рваное Ушко. Они были вместе. С ними были хозяева и их рыжий, лопоухий сын Клеон.

Юс нередко видел во сне мудреца Лао. Но, эти сны больше не были тяжелыми. Лао улыбался, гладил собаку по голове, и говорил ей, что все будет хорошо. Юс верил ему и просыпался в хорошем настроении.

Дорога, между тем, незаметно убегала назад под копытами лошадей, и колесами повозок. Они все ближе и ближе подходили к Парфии.

По дороге у них было несколько приключений. Пару раз их пытались ограбить разбойники. Но, ханьцы шли с большим торговым караваном, и вместе со всеми дали разбойному люду самый жесткий отпор. Воинское искусство, проявленное иноземцами, вызвало всеобщее уважение. Особенно поразил всех Ин, метнувший свой тяжелый нож точно в запястье разбойной руки с мечом, поднятым на одного из парфянских купцов. Парфянин потом долго уговаривал Ли продать ему мальчишку.

- Он – слуга нашего Императора, и наш товарищ. – Ответил Ли. – К сожалению, я должен отказать вам.

Купец о продаже Ина больше не заговаривал, но зато подарил ему несколько золотых монет, и красивую меховую куртку.

- О! Ты начинаешь богатеть, Ин. - Воскликнул Фэй. – Если так пойдет и дальше, то я скоро наймусь к тебе в работники.

- Вы все шутите, господин Фэй! – Обиженно сказал Ин.

- А что еще остается делать в пути, господин Ин? – Ответствовал Фэй. - Разве, что набираться ума, да знаний. Ну-ка, сообщи мне, как выглядит иероглиф «богатый» и напиши мне все возможные варианты этого слова.

И поскольку дело происходило на привале, Ин начал палочкой выписывать на земле иероглифы. Время от времени, он отталкивал назойливого Клеона, который настойчиво теребил его зубами, приглашая поиграть.

Парфия встретила путешественников палящим солнцем, и целой вереницей цветущих селений.

В городах, лежащих на их пути, парфянские чиновники очень быстро сообразили, что с караваном идут те самые люди, которым царем Митридатом II было приказано всемерно содействовать.

Жизнь ханьцев опять приобрела райский характер. Ли больше не заботился о пропитании посольства. Достаточно было произнести волшебные слова «посольство Хань», как власть имущие наперебой старались им услужить. В одной из сатрапий Ли с трудом отказался от эскорта в двести всадников.

- Прекрасный человек, царь Митридат! – Не без юмора заметил Фэй. – Как все-таки хорошо, что он так опасается римлян.

Грек Лептин, плохо понимавший причины такого гостеприимства, высказал предположение, что ханьцев с кем-то перепутали.

- Ну, с кем нас можно перепутать? – Улыбнулся Ли. – Если ты найдешь здесь хоть одну физиономию, похожую на наши, я подарю тебе своего коня.