Каролин Вермаль - Цветок для ее величества

— Эулеус, — медленно произнес Тунберг, — что случилось?

Вместо ответа из-за деревьев появились два голландца, держа оружие наизготовку. Мэссон тут же их узнал: это были охранники, несущие службу у ворот возле живой изгороди ван Рибека. Позади них стоял Виллмер с пистолетом в руке.

— Бросьте ваше чертово оружие! Вы все арестованы!

Тунберг и Эулеус опустили ружья на землю.

— Доктор Тунберг! Я думал, что выявлю одного предателя, а оказалось, мы наткнулись на целую банду.

— Не смешите меня, Виллмер, вы же видите, что мы сами только что хотели задержать этого человека.

— Разве это то, что я вижу перед собой? Я вижу лишь одного хоса с вашим ружьем, шпиона, а также доктора, который, очевидно, забыл, на чьей стороне должен находиться.

— Послушайте, Виллмер, мы наверняка можем разрешить все мирно. Я согласен, что моя тактика выглядит несколько нетрадиционно, но она на самом деле действенна. Я его держу там, где хочу! Так почему бы нам не разделить вознаграждение за него?

— О, нет, доктор Тунберг! Единственное, что вы заслуженно получите, — камеру в крепостной тюрьме, и разделите ее вместе с вашим новым приятелем. Все же надеюсь, что вы не заболеете. Слышал, губернатор решил, что лекарства, которые мы производим из целебных трав садов Компании, слишком ценны, чтобы тратить их на преступников. Снадобья нужно использовать только на благо работников и рабов. Разве это не то, что вы, интеллектуалы, называете иронией судьбы?

— Именем короля Англии я требую, чтобы нас отпустили, а мне отдали то, что украдено! — воскликнул Фрэнсис.

— Ваш король вам здесь не поможет, мистер Мэссон, а что касается ваших вещей, то они теперь называются иначе — вещественные доказательства.

Мэссон вскипел от ярости, но Виллмер лишь улыбнулся.

— Ваш дневник — очень интересная литература. Уверен, губернатор с увлечением его прочтет. И он, конечно же, не будет против, если мистер Схеллинг и я оставим себе несколько предметов, которые наверняка не понадобятся Колонии.

Виллмер и его подручные нагло ухмылялись, когда вели троих мужчин через лес к повозке, запряженной двумя волами. Лошади Эулеуса и Тунберга уже были привязаны к ней.

Связанных пленников посадили в повозку. Мэссон беспомощно, в отчаянии оглядывался в поисках возможности побега. Он проклинал себя за то, что оказался так близко от дороги и не знал этого. Если бы он только не сделал привал!

Один из голландцев стеганул волов сьямбоком по спинам, и повозка рывком тронулась с места. Виллмер проехал на лошади рядом и на прощание поднял шляпу со словами:

— Позвольте вас оставить на попечение моих компетентных товарищей, а я пока поскачу вперед и сообщу мистеру Схеллингу о нашей удаче. У меня такое чувство, что он будет очень доволен. Наслаждайтесь поездкой, господа!

Глава 22

Открытая повозка тарахтела по пыльной дороге в направлении Кейптауна. Мэссон и Тунберг были связаны по рукам и ногам, а Эулеусу пришлось бежать за повозкой. На его запястьях тоже были веревки.

Один из двух голландцев держал наготове ружье и все время наблюдал за пленниками, другой же управлял волами, постоянно подгоняя их сьямбоком.

Мэссон попытался все объяснить:

— Сэр, я садовник, меня сюда направил король Англии. Если вы меня отвезете в какое-нибудь убежище, я смогу вам предъявить свое рекомендательное письмо.

Мужчина, который подгонял волов, обернулся и произнес по-английски с сильным акцентом:

— Вы только напрасно тратите время. Капитан Виллмер показывал нам вашу записную книжку. «Мистеру Мэссону для его ботанического путешествия на мыс Доброй Надежды», не так ли? — Голландцы рассмеялись, а Мэссон уставился на пыльное днище повозки. Его лицо, обожженное солнцем, совсем залилось краской.

— Вы, проклятые англичане, все время пытаетесь составить карту окрестностей Фолс-бей, чтобы когда-нибудь высадиться там с кораблей, — произнес один. — Мы всего лишь простые фермеры, но и то можем распознать шпиона, если он нам встретится. Вы не первый, уж поверьте, хотя не могу не признать: вы весьма находчивы.

Ветер стих, солнце постепенно клонилось к горизонту, повозка громыхала, направляясь вперед и оставляя позади равнину. Дорога пошла в гору. Когда они приблизились к подножью Столовой горы, Мэссон заметил, что стражник начал клевать носом, убаюканный ритмичным покачиванием повозки и послеполуденной жарой.

Эулеус молча, стоически семенил за повозкой, оглядывая иногда мимоходом горизонт позади, словно искал что-то на широкой песчаной равнине.

Тунберг тайком наблюдал за борющимися со сном солдатами.

— Жаль, что вы не прихватили с собой шпагу, мистер Мэссон, — произнес Тунберг с явным намеком в глазах.

Фрэнсис чувствовал, как нож оттягивает его карман, но не знал, как до него добраться, руки-то ведь у него были связаны за спиной.

— Там, куда вы сейчас держите путь, понадобится нечто большее, чем просто шпага, — пошутил стражник.

Голос его казался сонным, и вскоре голландец снова задремал.

Но когда повозка резко подскочила, переезжая из колеи в колею, мужчина отклонился назад, чтобы не потерять равновесие, а Тунберг привалился к Мэссону. Ему удалось связанными руками достать маленький нож из кармана Фрэнсиса. Швед быстро спрятал его за спиной, ловко открыл лезвие и принялся перерезать путы.

Наконец Тунберг нагнулся к Мэссону и шепнул ему на ухо:

— И последнее, мистер Мэссон: задолго до того, как стать врачом, я был ботаником. Если я погибну, мою коллекцию растений нужно непременно отправить Карлу Линнею в Уппсалу. Сообщите ему, пожалуйста, что я относился к нему как к отцу. И подыщите какие-нибудь красивые слова для моего надгробия. Я всегда считал, что англичане очень хорошо понимают мрачную меланхолию шотландских поэтов.

Не успел Мэссон возразить, как Тунберг вскочил и бросился с карманным ножом на одного из стражников. Тот среагировал поздно и выпустил из рук ружье, но ему удалось удержать руку Тунберга, сжимавшую нож. Когда швед навалился на стражника, ему мешали путы на ногах.

Повозка резко остановилась: другой стражник натянул вожжи. Тунберг и голландец рухнули на землю, борясь за упавший нож. Мэссон уже приготовился кинуться на второго солдата, который все еще не мог справиться с волами. Но как раз в тот момент, когда второй голландец собирался прийти на помощь своему другу, мимо уха Мэссона что-то просвистело и с ужасным глухим ударом вонзилось в деревянный борт. Копье, которое едва не угодило в Мэссона, имело лезвие около пятнадцати сантиметров длиной, утончавшееся к кончику. Оно было закреплено кожаными ремешками на слегка изогнутом древке, длина которого составляла около одного метра восьмидесяти сантиметров. Прежде чем британец успел сообразить, откуда оно прилетело, Эулеус схватил Мэссона и без лишних слов уволок под повозку.