Каролин Вермаль - Цветок для ее величества

— Спасибо, мне кажется, что мой аппетит совсем пропал, — возразил Мэссон.

У него было чувство, словно он не ел ничего существенного уже несколько дней, а, судя по развитию событий, возможно, шанс что-нибудь съесть больше и не представится.

— Как пожелаете. Но вы пропускаете настоящий африканский опыт.

— На сегодня моя потребность в этом уже удовлетворена.

Тунберг кивнул и устроился поудобнее возле костра.

— Возможно, вы и правы. Но скажите все же, мистер Мэссон, зачем вы вообще сюда приехали?

— Вам это уже известно. Чтобы найти этот цветок, во всяком случае, я так думал до сих пор, — ответил Мэссон, все еще переживая из-за обмана Бэнкса.

— Да, но почему вы решились на эту поездку?

— Решился? — переспросил британец и задумался над таким вопросом. — Собственно, я не так уж и самостоятельно решился на это, я просто согласился. Но если хорошо поразмыслить, то я и не соглашался, просто не протестовал. Меня вынудили поехать, поэтому я так и поступил. Сейчас я здесь и уже не надеюсь вернуться домой.

Тунберг почувствовал отрешенность Мэссона и сменил тему. Он указал на людей, сидящих возле костра:

— Они тоже не отсюда. Предполагаю, что это всего лишь разведывательный отряд. Возможно, они должны следить за Колонией и потом рассказать вождям племен на востоке о своих наблюдениях.

— Зачем?

— Зачем, спрашиваете? А чтобы готовиться к войне.

Мэссон удивленно поднял брови. Никто до сего времени не высказывал предположения, что может начаться война.

Тунберг продолжал:

— Восточная граница Компании уже давно словно бельмо на глазу. Обществу неинтересно колонизировать весь Капский регион. Все лишь хотят, чтобы Колония обеспечивала сама себя и можно было получать постоянный доход от заходящих кораблей. Основная проблема здесь в том, что на обширных территориях очень мало воды и пастбищ. Вспыхнул раздор между местными племенами, и, хотя есть договоренности о границе, никто их не придерживается. Губернатор отказывается платить деньги для отправки солдат на границу для ее защиты, прежде всего потому, что поселенцы, которые получат от этого выгоду, приносят Компании мало дохода. А поселенцы чувствуют себя козлами отпущения, они как между молотом и наковальней — между Кейптауном и опасными ордами негров, которые поджидают их в глубине страны. Если племена уладят разногласия и объединятся против совместного врага, война станет неизбежной.

Мэссон заметил, что во время долгой истории Тунберга Эулеус не проронил ни слова, лишь прихлебывал бульон. Он никогда не говорил с другими мужчинами, только если того требовал Тунберг. Фрэнсису казалось это странным. Британец снова повернулся к доктору и поинтересовался:

— Вы говорили, что эти туземцы из региона, где проживает племя Эулеуса. Я думал, что запрещено забирать в рабство местных?

Тунберг покачал головой, понимающе улыбнувшись.

— Это верно, но Эулеус не раб. Он воин из племени хоса.

В представлении Мэссона образ нагоняющего ужас воина не вязался с покладистым негром с тихим голосом, который спокойно сидел рядом.

— Официально он вольный негр, но неофициально можно сказать, что он пребывает здесь не по своей воле, — пояснил Тунберг.

Казалось, Эулеус совершенно не следил за ходом разговора.

Тунберг продолжал:

— Он родом с другой стороны границы. Когда у него случился конфликт со старейшинами племени, его изгнали. Вскоре после этого его подобрал Виллмер. Он обещал негру крышу над головой и полный желудок, нужно было только поставить крестик на бумаге. Конечно, потом выяснилось, что на этой бумаге написан трудовой договор. В качестве вознаграждения за то, что Виллмер привез его в Кейптаун, Эулеус должен был выплачивать ему определенную сумму, и притом каждую неделю в течение десяти лет, иначе ему грозила тюрьма. Теперь в Стелленбосе Эулеус работает на ланддроста, который занимает должность местного судьи. Ланддрост — хороший человек, и по счастливому совпадению, сдает мне жилье. Эулеус обладает выдающими знаниями этих мест, и поэтому я попросил ланддроста, чтобы Эулеус сопровождал меня в путешествиях вглубь страны. Хотя Эулеус и не говорит об этом, но думаю, что ему нравится проводить время вне города. Он хороший человек, только неразговорчивый.

Мэссон слушал Тунберга и задумчиво чертил палкой на песке. При этом он прокручивал в голове события последних дней. Не особенно обращая внимания на то, что рисует, Мэссон поднял взгляд и заметил, что несколько хой-хой собрали довольно много горького миндаля и, очевидно, собираются его съесть.

Мэссон тут же бросил ветку и вскочил. Он закричал членам племени, чтобы они не ели миндаль, и сделал вид, словно задыхается, театрально разыгрывая смерть. Но туземцы, посмотрев на него, лишь расхохотались над умлунгу, который, очевидно, перегрелся на солнце.

Мэссон в отчаянии обратился к Тунбергу и попросил:

— Ради всего святого, объясните же им, что этот миндаль ядовит. Им нельзя его есть!

Разговоры притихли, когда Тунберг что-то сказал Эулеусу, а тот перевел это хой-хой. И вновь туземцы рассмеялись, качая головами, а потом снова принялись за миндаль как ни в чем не бывало.

Мэссон ошеломленно смотрел на это, пока не понял, что мужчины собираются отварить миндаль в котле, который вытащили из повозки голландцев, и только потом поджарить его на углях.

Когда орехи были готовы, их разделили на всех и съели. При этом Тунберг сделал вид, что отравился и умирает, и это невероятно позабавило туземцев. Мэссон взял свою часть орехов и уселся рядом со шведом.

— Дайте, я отгадаю, — сказал он, рассматривая дымящиеся плоды перед собой. — Когда их отварили и поджарили, этот миндаль перестал быть ядовитым, и теперь его можно смело есть?

Тунберг ответил:

— Ну, я не стану утверждать, что он так уж хорош, но утоляет голод. Не стоит забывать, этот миндаль сотни лет кормит туземцев. Они вообще не понимают, зачем посадили громадную изгородь из миндальных деревьев вокруг города, ведь жители не едят этих плодов.

Мэссон попробовал миндаль. На вкус он был горьковатый и твердый, но не казался смертельным. Когда Фрэнсис сунул в рот еще один орех, один из туземцев что-то воскликнул и указал на рисунок, который Мэссон начертил на песке.

Тунберг сообщил Мэссону перевод:

— Он говорит, этот цветок называется исигуда. Если не считать нектара, он совершенно бесполезен.

Мэссон воздел руки к небу и попросил этого человека о помощи:

— Он знает, где растет цветок?

Тунберг перестал хохотать и вытянул шею, чтобы рассмотреть рисунок, который обнаружил туземец.

— Это тот самый цветок, не так ли? — поинтересовался он.

— Просто спросите его! — настаивал Мэссон.