Хуан Гомес-Хурадо - Легенда о воре

Клара не ответила, потому что и не могла возразить против непримиримой реальности, о которой только что поведала Манжетка. Девушка лишь сжала ее руку, пока на лице пациентки не появилась слабая улыбка.

"Моя первая пациентка", - подумала Клара.

- Я приготовлю для вас настой волчьей ягоды от головной боли. И еще то средство, которое давала вам сегодня.

Манжетка обогнула прилавок и осталась с обратной стороны, пока Клара вытаскивала склянки и высыпала травы в бумажные пакетики. Когда всё было готово, женщина потянулась за кошельком и вопросительно посмотрела на Клару.

- Двадцать мараведи - за травы.

- А за твои советы? - Лусия выжидающе приподняла бровь, готовясь услышать цену.

- Я не могу требовать за них платы, - ответила Клара. - Я ведь не врач.

- Я не могу позволить себе услуги врача, душенька. Если бы я обратилась за помощью к священнику, он бы лишь сказал, что мое тело отягощено грехами, и в этом всё дело. Цирюльник пустил бы мне кровь. И мне страшно подумать, что могло бы случиться, обратись я к другому аптекарю. Не иначе, он дал бы мне тот же самый настой, но не задержал бы меня у себя в доме, развлекая беседой. И тогда бы у меня посреди улицы схватило живот.

Манжетка полезла в кошелек и достала серебряный реал. Это было вдвое больше того, что запросила Клара.

- Столько я беру, когда меня укладывают в постель. Правда, клиентов всё меньше, а половину реала у нас отбирают наши храбрецы-сутенеры. Но черт возьми, неужели твои услуги не стоят по меньшей мере этого? - сказала женщина, мягко положив монету на прилавок.

Клара благодарно улыбнулась. Жест этой женщины быль столь великодушным, что Клара не нашлась, что сказать. В тот же миг она позабыла о долгих днях, наполненных одиночеством, и страх, который ощутила при выходе из пекарни накануне днем.

- Заходите, когда вам снова понадобится помощь.

- Подожди немножко. Дело в том, что нас много, и не проходит и дня, чтобы кто-нибудь из нас не захворал. - Женщина с минуту поколебалась, прежде чем продолжить - видимо, боясь отказа. - Мне бы хотелось, чтобы ты навещала нас время от времени. Я, конечно, понимаю, что это не самое подходящее место для порядочной девушки, но по утрам мужчины к нам не заходят, так что...

- С удовольствием, Лусия, - ответила Клара. - Вы мне очень понравились, это правда. И для меня это действительно было бы большим подспорьем. Видите ли, клиенты меня не жалуют, - вздохнула она, кивая в сторону улицы.

- В таком случае, я приду на днях и провожу тебя к нам. Это недалеко, но всё же не дело, чтобы такая конфетка, как ты, шла в "Компас" в одиночку. А сейчас я тебя покину. Уже темнеет, а малышке Манжетке сегодня предстоит немало постельных сражений.

Она направилась к двери, но, едва открыв ее, снова отступила на шаг назад. На пороге возник незнакомый мужчина.

- Так ты говоришь, у тебя нет клиентов? Ну, по крайней мере, один теперь есть, да еще какой красавчик! - женщина улыбнулась и подмигнула новому посетителю, сопроводив улыбку неприличным жестом.

- Сеньора, - поприветствовал ее незнакомец, галантно приподнимая шляпу.

- Приходите в "Компас", ваша честь, и спросите Манжетку, - сказала Лусия. - Вы не пожалеете.

Гость не ответил, лишь молча дожидаясь, пока она выйдет. Уже стемнело, и Клара не могла разглядеть его лица. Тем не менее, ей не давала покоя какая-то смутная тревога. Она разыскала свечу и вставила ее в подсвечник, который держала под прилавком, потому что в аптеке царил полумрак.

- Чем могу служить? - спросила она, пытаясь зажечь свечу.

- Я сам себя обслужу, - ответил незнакомец, закрывая за собой дверь.

Он твердым шагом подошел к прилавку, оперся на него рукой и перемахнул через него одним прыжком, что Кларе казалось невозможным. Когда он приземлился, его сапоги подняли лишь небольшое облачко пыли на земляном полу, а стоя со слегка согнутыми коленями и в элегантной позе, он напоминал дикое животное. На мгновение Клара была настолько заворожена, что даже позабыла про страх. В конце концов ей удалось зажечь свечу. С подсвечником в одной руке и ножом, который она хранила между банками, в другой, девушка обернулась, чтобы встретиться лицом к лицу с нарушителем спокойствия, опасаясь, что он в любой миг на нее набросится.

Но тот не обращал на Клару ни малейшего внимания и смущенно оглядывался вокруг.

- Проклятье, как здесь всё переменилось.

Он повернулся к девушке и увидел, что она сжимает в руке нож.

- Ни шагу дальше - или я выпущу вам кишки.

- Вы, должно быть, шутите?

Клара пронзительно закричала и бросилась на него с ножом наперевес, но злоумышленник лишь подался в сторону и, заломив ей руку за спину, с легкостью выхватил у нее оружие.

- Это вам не поможет, - сказал он. Затем, не торопясь, подошел к книжному шкафу орехового дерева, где стояли медицинские трактаты, и положил нож на самую верхнюю полку, чтобы Клара не смогла дотянуться, а потом вновь повернулся к девушке.

- Не угодно ли вам одолжить мне свечу?

- Вы хотите меня обокрасть? - спросила она. - Здесь нет ничего ценного.

- Вы дважды неправы, - усмехнулся он. - Во-первых, я пришел сюда не для того, чтобы красть, а лишь затем, чтобы забрать то, что принадлежит мне. А во-вторых, у вас как раз есть нечто весьма ценное - во всяком случае, для меня. Так вы дадите мне свечу, или мне отобрать ее у вас так же, как я только что отобрал нож?

Порядком разозленная Клара уже готова была швырнуть свечу ему в лицо, как вдруг глаза злоумышленника вспыхнули в ее свете зеленым огоньком. Те самые глаза, которые Клара была не в силах забыть.

- Так это вы! Вы - ученик того карлика!

Лицо молодого человека осветилось зловещей улыбкой.

- Ну что ж, по крайней мере, вы помните тех, кого погубили.

Девушка отвела взгляд, полный стыда и чувства вины. То, что произошло в тот далекий день, тяжким пятном легло на ее совесть. Она тогда побежала за стражей, всего лишь подчиняясь приказу Монардеса, а ведь в этом не было такой уж необходимости. Этот парнишка не сделал ничего плохого. Более того, за несколько месяцев до того он даже спас ее - тогда, на рынке, когда она обвинила в убийстве негритенка маркиза де Альхарафе. Сердце подсказывало Кларе, что он не виновен в тех преступлениях, в которых его обвинили, но разум упорно твердил, что, безусловно, виновен, хотя в глубине души она понимала, что просто хочет подавить угрызения совести.

И тут в ней громко заговорила гордость.

- Вы - вор, который вошел в дом моего хозяина с умирающим на руках. Я всего лишь призвала слуг закона, - произнесла она с видимой холодностью.

Насмешливая улыбка злоумышленника слегка дрогнула, словно занавеска в дуновении ветерка, но тут же вернулась на прежнее место.

- Просто удивительно, до чего законопослушной вы сделались, - усмехнулся он. - Как же трепетно вы относитесь к тому же самому закону, который так легко позволяет хозяину убить беглого раба! Когда мы с вами впервые встретились, мне показалось, что вы не очень-то согласны с такими законами.