Хуан Гомес-Хурадо - Легенда о воре

- Какая она легкая!

- Это тебе сейчас так кажется, ученик. Вот увидишь, что будет после того, как полдня помашешь оружием. Подними ее. Согни колени. Голова прямая, не наклонена ни вперед, ни в стороны, шея и спина в одну линию, чтобы придать силу плечам. Вот так.

- А сейчас?

- А сейчас останешься в таком положении, чтобы шпага не казалась тебе легкой.

Санчо подчинился, стоя с выставленной вперед шпагой. Однажды он уже проходил через похожее испытание, в вонючем трюме галеры, где ему дали в руки груз. Он знал, как тяжело долго оставаться неподвижным в одной позе. Он слегка раздул ноздри и мысленно приготовился к боли.

- Думаешь, что упражнения, которыми ты занимался эти две недели, были трудными, ученик? Сейчас ты узнаешь, что такое страдания.

День, когда Дрейер ударил Санчо, был странным с самого начала. Он слишком много раз колотил молотком по железу, словно решив, что оно уже никуда не годится. Лучшие заготовки, из закаленной и прочной стали, превращались в шпаги низкого качества, если ковать их слишком долго.

В этом парнишке - Дрейеру с трудом удавалось не считать его ребенком - было что-то особенное.

Первое указание, подтвердившее Дрейеру то, о чем он и так уже догадывался, он получил в тот день, когда Санчо начал испытание на полу. Нарисованные на брусчатке сложные геометрические формы предназначались для обозначение движений фехтовальщиков. Самая большая трудность для них заключалась в том, что делать с ногами.

- Схватки выигрывают ноги, ученик. Один шаг вперед, носок развернуть в обратную сторону. Снова назад!

Санчо проворно двигался по гипсовой сетке, занимая только свободное пространство и не наступая ни на одну линию. Он запомнил сложные рисунки почти сразу же, и Дрейер видел, как он повторял эти мелкие схемы на песке перед домом. Если юноша замечал кузнеца, то быстро стирал все следы, словно боялся, что Дрейер рассердится на него за то, что вынес эти тайные знания из зала для тренировок. Кузнец мысленно улыбался и притворялся, что ничего не заметил.

Он начал с тупой шпаги, чье острие заканчивалось бляшкой, управляясь с ней твердо, совершенно без той зажатости и неуверенности, с которой сталкивались все новички, не привыкшие к какому-либо элементу.

- Рукоять - как птица, ученик. Не сжимай слишком сильно, а то задушишь, но и не слишком мягко, а то выпустишь.

Дрейер приблизился к Санчо и вытянул шпагу, велев ученику сделать то же самое, а потом повернуться вокруг своей оси.

- Представь себе круг, радиус которого равен длине твоей руки плюс длина шпаги. Так вот, весь этот круг - твоя священная и неприкосновенная территория. Ты обязан знать обо всем, что происходит на территории этого круга. О том, какая там земля, есть ли там какие-либо предметы, которые могут представлять опасность, о которые ты можешь споткнуться. И когда твой круг пересечется с кругом противника, когда ваши шпаги соприкоснутся - вот тогда ты поймешь, что такое - почувствовать сталь, - с этими словами он коснулся своей шпагой острия шпаги Санчо. - Ты чувствуешь? Ощущаешь ту вибрацию, что идет через клинок к твоему запястью? Ты можешь очень многое узнать о своем противнике исключительно по его оружию, по технике ведения боя. Умеет ли он использовать эффект внезапности? Привык ли они надеяться на свою силу, как делают все неудачники, или больше полагается на технику и скорость? Я научу тебя оценивать всё это даже с закрытыми глазами, мальчик мой. Это как раз то, что и называется чувством стали.

- А что в это время делает левая рука?

- Она помогает держать равновесие, а также может служить дополнительным оружием. Ты можешь использовать ее как блок или набросить на нее плащ, чтобы защититься. Когда ты научишься пользоваться правой рукой, я покажу тебе приемы с бискайским кинжалом, который ты сможешь держать в левой.

- Выглядит ерундовым, - Санчо взглянул на маленький клинок размером в полторы ладони, который кузнец держал почти параллельно ноге.

- Ты в этом уверен, парень? А вот попробуй достать меня шпагой.

Санчо бросился вперед, но Дрейер отскочил в сторону и отразил сталь лишь при помощи кинжала. Другой рукой он влепил юноше пощечину, больше унизительную, чем болезненную. Глаза парнишки загорелись яростью, но ему пришлось о ней забыть, как и о только что произнесенных словах.

- Вопрос не в размере, ученик. Важно то, что ты с ним делаешь.

Каждый день Санчо хладнокровно рубил воздух неопытной рукой. Он также атаковал развешенные на стенах мишени и манекены, всегда медленнее, чем хотелось бы, и Дрейер спрашивал, почему так. Почти всегда ученики наносили удары направо и налево, словно от этого зависела их жизнь, в результате быстро уставали и всё тело начинало болеть вскоре после начала занятий.

Однако Санчо старался двигаться как можно меньше. Он явно осознал вес шпаги в тот первый раз, когда его заставили держать ее в боевой позиции несколько часов. С тех пор он не растрачивал ни грамма усилий без необходимости. Такое поведение было очень необычным, как и его уверенная манера, так что Дрейеру пришлось изобрести новые способы, чтобы юноша разбил окружавший его щит спокойствия. Он оскорблял его, атаковал сзади, бил, пока тот спал, отправляя на пробежку еще до зари. Но этих трюков оказалось недостаточно. Лишь когда Дрейер упоминал его мать, юноша становился просто безумным и начинал драться скорее яростно, чем разумно, открывая огромные бреши в своей защите.

А потом вопрос был уже только в том, кто начнет первым.

Поначалу юноша беспрекословно исполнял все приказы Дрейера. Когда тот велел ему сделать филигранный удар или заниматься работой ног, он тотчас же всё это делал. Но по прошествии недель Дрейер заметил некоторые перемены в том, как ученик откликается на указания. Движения шпаги, которые он принимал как должное, шаги в защите, которые казались ему невыносимыми, позы, не предполагавшие споров. Всё, чему он посвятил свою жизнь - выстроенное, измеренное и оцененное - едва заметно менялось перед его глазами. Каждое крошечное новое знание использовалось для экономии и упрощения. В разуме у юноши не было никаких сложных и вычурных идей. Он хотел лишь найти самый короткий путь между кончиком шпаги и сердцем противника.

- Сколько частей у клинка? - рявкнул Дрейер, пока Санчо выписывал фигуры на булыжниках.

- Слабая треть, средняя и сильная!

- Как остановить высокий выпад?

- Парировать в средней трети.

- А если противник сцепит шпаги?

- Зависит от обстоятельств, маэстро, - ответил Санчо, часто вдыхая через рот. - Вы научили меня, как левой рукой воткнуть кинжал в почки. Но чтобы помешать ему сделать то же самое, быстрее пнуть по яйцам.