Хуан Гомес-Хурадо - Легенда о воре

- Ну и что прикажешь с этим делать? - возмутился он. - Я всё равно не смогу продать эту штуку: меня тут же схватят и повесят как вора. К тому же я не отдам свою таверну. Я хочу здесь умереть.

- Если ты и дальше будешь столько пить, этого не придется долго ждать, - раздраженно бросил Закариас.

- Хватит уже, - прервал его Санчо. Он хотел убедить Кастро, но в то же время чувствовал свою вину за то, что с ним произошло.

- Может, вы уйдете уже и дадите мне спокойно выпить?

Внезапно Санчо осенило.

- Кастро, кто дал тебе деньги, чтобы восстановить твой винный погреб?

Трактирщик отвел взгляд, злясь на самого себя.

- Один ростовщик по имени Карбахаль, - признался он. - Потом я узнал, что эта жирная свинья работает на главаря всех севильских бандитов. И с тех пор, стоило мне чуть-чуть задержать выплату, как он присылал ко мне своих молодчиков, и те начинали меня трясти. В конце концов мне пришлось продать всё, что у меня было. Сейчас весь долг уже выплачен, но и клиенты ко мне не идут, - закончил он с кривой усмешкой, разводя руками. - И всё это по твоей милости.

Санчо кивнул. Теперь он принял окончательное решение.

- Ты прав, - сказал он. - Я теперь и сам понимаю, что поступил нехорошо. Поэтому я хочу предложить тебе сделку. Мы поможем тебе отстроить таверну, а ты предоставишь нам убежище на ближайшие месяцы. Есть у нас тут в Севилье одно дельце.

- Что еще за дельце?

- Мы собираемся покончить с Мониподио.

Закариас раздраженно вздохнул, а Хосуэ в тревоге поглядел на Санчо. Юноша не обратил на это внимания, он был слишком занят оценкой того эффекта, который произвели на Кастро эти слова. Старый трактирщик не шевельнул и мускулом.

- Когда мы покончим с этим делом, мы дадим тебе столько денег, что ты сможешь завести хоть десять таких погребов, еще лучше, - убеждал его Санчо.

- Покойники не платят долгов, - возразил Кастро.

- Никто из нас не собирается умирать.

Кастро моргнул при виде такой наглой уверенности Санчо. Он сжал кулак и поднес его к лицу с угрожающим видом, Хосуэ сделал шаг вперед, чтобы его схватить, но Санчо жестом его остановил. Трактирщик вскинул руку, чтобы нанести удар, но заметив, что юноша даже не отклонился, опустил ее.

- Если ты хочешь, чтобы я вас принял, ты должен извиниться, - настаивал трактирщик.

- Ты избил меня до полусмерти за какие-то жалкие пятнадцать мараведи, Кастро.

- А ты погубил вина на целую сотню эскудо.

- Те побои заслуживали, чтобы ты получил урок.

- Ученикам необходима дисциплина!

- В таком случае, мы можем примириться.

Трактирщик покачал головой.

Я почти два года пил дрянное пойло, вспоминая те прекрасные вина, которые ты превратил в грязь, мерзавец, - Кастро изобразил грустную улыбку, больше похожую на гримасу. - Временами я мечтал о том, что лучше бы ты воткнул в меня тот нож, что оставил у тюфяка.

Он развернулся, собираясь подняться по лестнице, но его остановил голос Закариаса.

- Кастро, советую тебе принять предложение мальчишки. Или у тебя есть лучшие варианты?

- Ты же сам знаешь, что нет, слепой. Удача повернулась ко мне спиной.

- А я всегда говорю: если удача повернулась спиной, хватай ее за задницу!

Кастро запрокинул голову и сухо расхохотался, разрядив этим напряженную атмосферу. Он взглянул на Санчо, протянувшего ему руку, подошел к нему и крепко ее пожал. Это было удивительное мгновение.

- На сей раз ты уж лучше не разлей мое вино, парень.

В ту же ночь Санчо и Хосуэ ненадолго вышли, оставив слепого в "Красном петухе". Тот робко запротестовал, но слишком устал, чтобы последовать за ними. Двое друзей вернулись через несколько часов. Они преподали чистый и бескровный урок парочке фальшивых монахов, которые вечером попрошайничали на улицах. Санчо позаботился о том, чтобы не причинить им вреда, и оставил ясное доказательство своих намерений. Он улыбнулся, представляя, что почувствует Мониподио, прочитав этот исписанный большими буквами клочок бумаги.

В следующие дни они работали без устали. Дневное время Санчо и Хосуэ посвящали уборке замусоренной таверны. Это оказалось гораздо более сложной задачей, чем они представляли, в особенности учитывая, что ночью они едва имели время на отдых. Но через три дня им удалось привести первый этаж в приличный вид, вычистив его и поставив на место столов походные кровати.

Поскольку Санчо и Хосуэ хотели остаться незамеченными, необходимыми покупками занялся Кастро, эту задачу он выполнил с удивительной скоростью. С заполненной заново кладовой, с новым земляным полом в таверне и с перспективой через несколько месяцев вернуть к жизни свое предприятие, настроение Кастро резко переменилось. Цвет его лица потерял трупный оттенок, что помогло Санчо избавиться от чувства вины. Кастро разговаривал громким голосом и двигался быстро, словно человек, очнувшийся от дурного сна и пытающийся прогнать кошмары. Он занялся готовкой и, похоже, не успел потерять этот навык. Хотя поначалу он не хотел делить плиту с Хосуэ, негр тут же показал ему, что был рожден, чтобы превращать продукты во вкуснейшие блюда, и между ними зародились некие узы.

- Черт побери, парень. У тебя золотые руки, - только лишь и сказал Кастро. Хосуэ кивнул. Через несколько дней оба превосходно сработались.

Но самое главное заключалось в том, что слепой обещал пополнить отряд Санчо еще двумя членами. Закариас представил их спустя три дня после нападения на дом Сундучника.

Они явились, когда Санчо только что проснулся, приближалось время обеда. Когда он подошел, оба медленно поднялись - молодые, смуглые, ростом на ладонь ниже Санчо, они были похожи друг на друга, как две капли воды. Оба были босиком и очень бедно одеты.

- Это Матео и Маркос, - сказал Закариас, указывая на близнецов, которые учтиво кивнули в ответ. - Оба превосходно владеют ножом и умеют держать язык за зубами.

Санчо пристально поглядел им в глаза.

- Надеюсь, Закариас предупредил вас, что я не хочу никого убивать?

- Да, предупредил, хоть я и не могу понять, почему, - сказал правый из близнецов, оказавшийся Маркосом; в скором времени Санчо научился отличать его от брата по шраму на подбородке. - У нас к нему тоже имеется свой счет. Вот только что это за месть - без кровопролития?

- И что же Мониподио вам сделал?

- Убил нашего отца, - ответил Матео. - Много лет назад. Наш отец был одним из его телохранителей. Мы так и не узнали, почему Мониподио его убил.

Маркос опять перебил брата. Похоже, такова была их манера разговаривать, словно каждый заранее знал, что скажет другой.

- Мы лишь знаем, что ему перерезали глотку, хотя нам не особенно это и важно. Мы выросли на мельнице, под присмотром тети. Всю жизнь мы ждали, когда наступит этот миг, чтобы вернуть подлецу то, что он сделал нашему отцу.