Николай Дмитриев - Желтый саквояж

На роскошных кожаных сиденьях удобно устроились ехавшие на переговоры с бульбовцами как полномочные представители майор и капитан, а за экипажем следовали ещё две добротные пароконные повозки, где разместились пятнадцать автоматчиков эскорта.

По обоюдной договорённости сторон встреча была назначена близ хутора Глушаки-Бельчик. Путь туда предстоял неблизкий, и делегаты, погружённые в мысли о предстоящих переговорах, время от времени негромко переговаривались, делясь возникавшими у них сомнениями.

Так, когда на одном из особо выступающих корневищ экипаж основательно тряхнуло, капитан вполголоса выругался и, обращаясь к майору, сказал:

— Я вот всё время думаю, что это за публика такая — националисты. Кто эти люди по классовой сущности мне совершенно ясно, а вот почему они ещё и между собой не ладят?

— А что тут сложного? — отозвался майор. — У них самих сил маловато, вот и сделали ставку на немцев. А в остальном просто власть делят.

— Да, тут нет вопросов, — согласился капитан. — Но я про мельниковцев и бандеровцев. Эти-то чего вдруг разошлись? Выходит, раскол у них?

— Конечно, — майор кивнул. — Бандеровцы как отделившаяся фракция малость поспешили, вот и сидят сейчас вроде как в подполье. А мельниковцы в Киеве обосновались, но и у них там с немцами не лады.

— Вот и я о том, — капитан оживился. — Бульбовцы вроде как совсем в стороне, и с немцами у них мордокол серьёзный. Опять же Полесская Сич почти как на дивизию тянула, у них, я слышал, даже и танки были.

— Было несколько, — подтвердил майор. — Но тут, сам понимаешь, парой танков дело не решишь. Я так думаю, Бульба, конечно, с немцами связан, но и с нами попробует установить так сказать «добрососедские отношения».

Капитан ненадолго умолк, а потом заключил:

— Мне кажется, наша задача установить хотя бы временный контакт и по возможности договориться.

— Верно думаешь, из этого и исходить будем, — майор согласно покивал головой, и собеседники снова надолго замолчали.

Километров за пять от хутора делегацию встретила застава бульбовцев. Её начальник, носивший знаки бунчужного, представился как адъютант атамана Бульбы и сообщил, что ему поручено сопровождать представителей партизан к ставке атамана.

По ходу выяснилось, что хутор Глушаки-Бельчик оцеплён тройным кольцом бульбовцев. Уяснив это, делегаты партизан, опасаясь нет ли тут засады, многозначительно переглянулись, и майор приказал своим автоматчикам окружить хату, где должны были проходить переговоры.

Приняв такие меры предосторожности, майор и капитан без колебаний вошли в дом, где всё тот же бунчужный любезно распахнул перед ними дверь комнаты и объявил:

— Прошу! Головный атаман вас ждёт.

Атаман Бульба-Боровец встретил делегатов стоя. Кроме него в комнате было ещё четверо. Двое военных со знаками сотников и двое штатских в костюмах европейского кроя, как выяснилось позже, это были «политический референт» и редактор газеты «Самостийник».

Взаимное представление вышло довольно коротким, и сразу перейдя к делу, головной атаман начал своё выступление с несколько напыщенного соблюдения всех норм дипломатического этикета. Потом он заявил, что с сегодняшнего дня вступает на путь вооружённой борьбы с немецкими захватчиками и что на этой стезе надеется обрести благословление божие, а заодно одобрение советских партизан, с которыми намерен жить в мире и согласии.

В ответном слове майор, возглавлявший партизанскую делегацию, сказал, что пора прекратить враждебные отношения. Да, были ошибки с обеих сторон. Но теперь пришло время всё исправить. Он предложил скоординировать действия УПА с планами партизан и начать совместные действия против немцев как общего врага. Также желательно, чтобы УПА от отдельных боевых операций перешла к повсеместному выступлению. Сигналом к этому могло бы послужить нападение на Коха и других членов рейхскомиссариата.

Майор закончил свою речь, и дальше переговоры пошли так, как предполагал капитан, поскольку обе стороны старались не столько договориться между собой, сколько, по возможности, прощупать позиции друг друга. Так бульбовцы, в принципе соглашаясь на совместные действия, уходили от их конкретного обсуждения, а майор, в свою очередь, опасаясь, что все детали переговоров могут стать известными немцам, тоже говорил уклончиво. К тому же бульбовцы категорически отказывались участвовать в покушении на Коха, отговариваясь тем, что это вызовет волну сверхжестоких репрессий. Однако кое-какая договорённость была достигнута, и Бульба даже предложил установить пароль во избежание столкновений между партизанами и его людьми.

Такой пароль был установлен, и по окончании переговоров бунчужный громко хлопнул три раза в ладоши, после чего двое бульбовцев внесли в комнату внушительную корзину со снедью. На столе немедленно появились бутылки с бимбером, сало и дичь.

Тогда майор кивнул капитану, тот вышел и через минуту вернулся с объёмистой сумкой. В ней оказалось три бутылки марочного вина, московская колбаса, сыр, печенье и галеты. Всё это капитан выложил на стол, добавив ещё и несколько плиток шоколада «Золотой ярлык».

Все эти вкусности наглядно продемонстрировали бульбовцам, что у партизан налажена регулярная связь с Москвой, и немало способствовали установлению некоего взаимопонимания теперь уже в неофициальной обстановке, как бы подчеркнувшей завершение переговоров.

Много позже, когда партизанский кортеж уже миновал третье оцепление бульбовской охраны, майор, благодушно улыбнувшись, спросил капитана:

— Про какой там подарок напоследок говорил Бульба? На что это пан атаман расщедрился?

— А, — капитан, в свою очередь, усмехнулся. — Свежеосвежёванного кабана хлопцы погрузили, в отряд везут.

— Что ж, свежина всегда хорошо… — Майор посерьёзнел. — А, по-твоему, какой главный итог наших переговоров?

— Ну, на многое мы и не рассчитывали, а главное то, что теперь наши люди через территорию Бульбы без помех проходить будут, — спокойно откидываясь на сиденье, заключил капитан…

Стоя на краю тротуара, лейтенант и Сергей старательно изображали подвыпивших спорщиков, одновременно, по возможности незаметно, косясь на здание, где, по их догадкам, размещался немецкий штаб. На то, что он секретный, указывало многое, но и сомнений тоже хватало.

Уже который день они поочерёдно под разными предлогами появлялись в этом районе и следили за каждым, кто входил в здание. Один раз Сергей даже приехал сюда вместе с разъездным продавцом керосина, но едва их бочка остановилась в нужном месте, как неизвестно откуда появившийся немецкий унтер с руганью прогнал торгашей прочь.