Адольф Мютцельбург - Невеста с миллионами

— Вот как? А этот раскаявшийся грешник… не из числа тех, кто напал на моего друга Дантеса? — воскликнул дон Лотарио с угрозой в голосе. — Зачем он так подробно интересуется мистером Дантесом и мистером Коннингэмом? Зачем ему знать, сколько наших колонистов способны носить оружие? Зачем ему это и все прочие мелочи, теснейшим образом связанные с его желанием исправиться?

— Я вижу, вас просто надули! — ответил Йеррес, презрительно глядя на дона Лотарио. — Только болван мог наболтать вам такого! На этом позвольте откланяться! Целую руку вашей суровой милости!

С этими словами он направился к дверям, однако Огастес уже преградил ему путь, а из соседней комнаты появились еще трое молодых людей.

— Вот оно что! А я, идиот, пришел без оружия! — скрипнул зубами Антонио Йеррес. — Прочь с дороги, черная образина!

Однако негр молча оттолкнул техасца.

— Не поднимайте шума, любезный! — невозмутимо заметил дон Лотарио. — Наша собственная безопасность вынуждает держать вас под замком до тех пор, пока мы не выясним, чего нам ждать от вашего приятеля и его возможных спутников. Для чего вы явились к нам под видом колониста? Если решите искренне раскаяться и сообщить нам зловещий план, к которому вы приложили руку, то вам достаточно только уведомить ваших сторожей, и я тут же выслушаю вас. Потом отпущу вас на все четыре стороны и дам денег на дорогу.

Антонио, похоже, задумался, потом засмеялся своим мыслям, как всякий, кто уверен в собственной правоте, и воскликнул:

— Вперед! В тюрьму свободной колонии Толедо! Но вам придется горько пожалеть обо всем этом!

Йерреса увели. Поскольку тюрьмы как таковой в Толедо не существовало, его заперли в помещении с решетками на окнах. Троим сторожам настрого приказали не спускать глаз с окон и дверей помещения. Потом дон Лотарио позвал к себе десятка два колонистов, под большим секретом сообщил им, что колонии угрожают техасские мародеры, и велел организовать постоянную караульную службу. Для отвода глаз нужно было представить дело так, что днем эти люди постоянно заняты на своих полях, а ночью отправляются охотиться на оленей, которых и в самом деле замечали в лесу. Дону Лотарио не хотелось будоражить всю колонию, поскольку он пока не имел представления о численности банды, в которую входил Йеррес.

Впрочем, мирный труд и воинские упражнения шли в Толедо своим чередом. Эдмон познакомился теперь с большинством колонистов и охотно болтал с французами, ибо они были чрезвычайно рады поговорить с кем-нибудь, кто только прошлой осенью прибыл из Франции. Под предлогом выявления лучших стрелков были организованы упражнения в стрельбе, закончившиеся вечером музыкой и танцами. Выяснилось, что почти все колонисты, не исключая недавно прибывших немцев, способны поражать мишени с расстояния в триста пятьдесят шагов. Лучшими стрелками из ружья оказались дон Лотарио и Коннингэм. На этом празднестве обитатели колонии впервые увидели Инес и встретили ее криками ликования. Впрочем, серьезность так и не покидала ее лица.

Праздник устроили в воскресенье. В понедельник ожидалась намеченная встреча Йерреса с незнакомцем. Были приняты все меры, чтобы схватить этого человека. Впрочем, выставленные посты не засекли ни одного постороннего. Что касается трех посланных на разведку индейцев, ни один из них еще не вернулся. Дон Лотарио не мог скрыть своего беспокойства. Медлительность неизвестных врагов наводила на мысль, что они рассчитывают получить подкрепление.

Наступил вечер, на который была назначена встреча. Антонио Йеррес вел себя в заключении довольно спокойно. Желания поговорить с доном Лотарио он не изъявлял.

Уже вскоре после полудня четверо колонистов притаились в леске. Другие были расставлены с таким расчетом, чтобы держать под наблюдением все подступы к леску. Около десяти часов вечера первый силач колонии, хорошо вооружившись, отправился в лесок тем самым путем, какой избрал в свое время Антонио Йеррес, и остался ждать на том месте, где Кирона подслушивал первый разговор техасца с неизвестным. Наступило одиннадцать, потом двенадцать часов ночи — никто из посторонних не появился. Тогда лесок оцепили и при свете зажженных факелов прочесали. Никаких следов присутствия посторонних обнаружить не удалось. Было решено не снимать оцепления до утра, но и тогда ничего не нашли. По неизвестной причине ожидаемая встреча не состоялась.

Все разъяснилось на рассвете. Один из колонистов, отправленных осматривать окрестности, при возвращении заявил, что накануне, ровно в шесть часов вечера, заметил четверых всадников, едущих с восточной стороны. Они придержали лошадей в кустарнике, один из них вскарабкался на выступ скалы, откуда вся колония Толедо была видна как на ладони, и вытащил подзорную трубу. Примерно четверть часа он разглядывал Толедо, затем спустился, вскочил в седло, и вся четверка снова повернула на восток.

Теперь не оставалось ни малейших сомнений, что Антонио Йеррес условился со своим собеседником в тот день, когда намеченная встреча должна была состояться, незаметно подать ему знак. Вероятно, этот знак не должен был привлекать внимание окружающих, а для посвященного наверняка означал, что все в порядке и можно безбоязненно приходить в условленное место. Таинственный компаньон Йерреса не обнаружил нужного знака и убрался восвояси.

Посоветовать что-либо в подобном положении было нелегко. Тот колонист сказал, что неизвестные всадники всем своим видом напоминали техасскую герилью: низкорослые, резвые лошади, широкополые соломенные шляпы, светлые костюмы, за плечами — ружья, за поясом — пистолеты. Но откуда они пожаловали и куда возвращались? Если их всего четверо, можно было особенно не волноваться. Решили на следующий день проследить за этим местом, рассчитывая, что всадники вернутся: по-видимому, от намеченной встречи зависело многое. Вся восточная сторона не меньше чем на четыре английские мили была взята колонистами под наблюдение.

Альфонсо продолжал стоять на своем. Он предлагал с помощью хитрости и подкупа заставить Антонио Йерреса развязать язык. Что ни говори, а самое лучшее средство защиты от опасных намерений неизвестных бандитов состояло в том, чтобы заранее знать, что они замышляют. Поэтому дон Лотарио велел под конвоем доставить к себе техасца и имел с ним разговор в присутствии трех наших молодых героев.

Дон Лотарио пытался убедить Йерреса, что для него самое лучшее — сказать правду: для чего он находится в Толедо, кто эти неизвестные, с которыми он поддерживает тайные сношения, и каковы их планы. Дон Лотарио посулил техасцу десять тысяч долларов и полное прощение всех грехов. Антонио Йеррес выслушал монолог основателя колонии с полным равнодушием, лишь временами его губы растягивала насмешливая улыбка. В ответ он заявил, что сообщить ничего не может, ибо ему ничего не известно. О человеке, с которым он виделся в тот вечер, ему нечего добавить. Что это за история со всадниками, он понятия не имеет: никакого сигнала он не подавал. Короче говоря, он оставался непреклонным, разыгрывал из себя оскорбленного, несправедливо обвиненного. Дону Лотарио пришлось опять отправить его в тюрьму.