Алла Бегунова - Звенья разорванной цепи

Аржанова рассеянно смотрела в окно.

Доклад у Попова получился слишком многословным, скучным, содержащим бесконечные повторы. Флора не была уверена, что все эти сведения помогут ей при проведении операции. На ее взгляд, следовало больше внимания уделить нынешней внутриполитической обстановке в Австрии, отношению ее граждан к императорскому дому Габсбургов, экономическим проблемам, занимающим население сел и городов. Она посещала Вену в 1781 году, когда Иосиф Второй после смерти своей матери Марии-Терезии только-только пришел к власти и разрабатывал план реформ. Конечно, они повлияли на жизнь государства, но как?

Якоб-Георг фон Рейнеке в качестве уже утвержденного светлейшим князем участника операции «Золотая цепь» тоже присутствовал на совещании и слушал коллежского советника Попова с глубочайшим вниманием. В отличие от курской дворянки, прежде ему еще не приходилось сталкиваться с австрийцами, изучать историю и культуру этой страны. Однако доклад Попова лишь в малой степени восполнял данный пробел. Он свидетельствовал об одном — сейчас в Вене к русским относятся если не враждебно, то крайне настороженно, возлагая на союзников вину за свои неудачи в войне против турок.

Потому Аржанову занимал один вопрос: какой будет теперь ее «легенда»?

Василий Николаевич Попов, положив на стол последний лист из своего доклада, выдержал паузу, приличествующую важности момента.

— Секретная канцелярия Ее Величества, — откашлявшись, произнес он, — находит наилучшим следующий вариант. Анастасия Петровна едет в Вену с господином фон Рейнеке, который будет в столице Священной Римской империи германской нации исполнять обязанности первого секретаря российского посольства. Пока мы не решили только вопрос родства…

— В каком это смысле? — удивилась курская дворянка.

— В самом прямом, ваше сиятельство, — ответил Попов. — Якоб-Георг вам — муж или брат?

Воцарилось долгое молчание.

«Немец», опустив голову, нервно сплетал и расплетал пальцы рук. Потемкин-Таврический, строго посматривая на него, перебирал на столе бумаги. Управитель канцелярии светлейшего князя вытирал платком пот со лба. Анастасия хмурилась и молчала. Она полагала, будто первым должен отвечать любитель охоты на кабанов и оленей.

— Ваша светлость, — обратился надворный советник к Главнокомандующему Южной армией. — Ведь любому видно, что мы с княгиней Мещерской вовсе не похожи друг на друга. А еще возникает вопрос о возрасте…

— При чем здесь возраст? — перебила его Аржанова.

— Душа моя, — повернулся к ней генерал-фельдмаршал, — ты абсолютно права, возраст тут — не помеха.

— Но все-таки, — Попов усмехнулся, — муж или брат?

— Муж!

Безопеляционно, четко, громко произнес Якоб-Георг фон Рейнеке и приготовился защищать этот вывод. Но никто из присутствующих спорить с ним не стал. Управитель канцелярии, обмакнув перо в чернильницу, делал пометки в своем докладе. Светлейший князь, наклонившись к Анастасии, заговорчески что-то шептал ей на ухо, и она, соглашаясь с ним, кивала головой.

— Надеюсь, ваше высокоблагородие, — Флора пристально посмотрела на надворного советника, — вы отлично понимаете, каким будет наш, так сказать, брак?

— Фиктивным, ваше сиятельство! — немедленно отрапортовал «Немец».

— Для того, — подхватил Попов, — нам придется оживить прелестную Лору фон Шулленус, да упокоится с миром ее душа!.. Мы думаем, что в Вене не очень-то разбираются в немецких дворянских родах, обитающих в Курляндии, а ведь безвременно умершая как раз была оттуда…

— Совершенно верно, — подтвердил Якоб-Георг.

— Это поможет вам более правдоподобно и достоверно общаться на людях с княгиней Мещерской, — поклонился в его сторону коллежский советник. — Тем более, согласитесь, все красивые женщины в чем-то схожи…

— Очень точное наблюдение! — сказал фон Рейнеке.

— Прекрасно. Осталось подготовить необходимые документы, — управитель канцелярии начал собирать бумаги в свою кожаную папку. — Я говорю о паспортах, выписках из церковных книг о рождении и венчании, царском указе о назначении на должность, рекомендательных письмах, подорожных и прочем. Особенно нас радует то обстоятельство, что они будут не поддельными, а настоящими…

Однако Глафира нисколько не обрадовалась распоряжению барыни о праздничном обеде, на который к ним приглашен надворный советник фон Рейнеке. Не обращая внимания на ворчание верной служанки о разных людях, шатающихся меж двор в штаб-квартире Главнокомандующего Южной армией, Аржанова продиктовала ей примерное меню и приказала произвести закупку вин и других напитков, например, оранжада в лучшем магазине города Яссы, принадлежавшем некоему Эмилю Гымпу.

Таким был новый шаг курской дворянки навстречу Рейнеке-лису. В ближайшее время Анастасии предстояло наладить отношения с «Немцем», человеком не очень-то ей понятным, но обличенным доверием высокого начальства. Сыграть любящих, добродетельных супругов в глазах венского придворного общества, на самом деле ими не являясь, — не слишком уж простое дело. Конечно, к ним будут приглядываться утонченные дамы и господа, разбирать по косточкам, судить да рядить. Конечно, они также попадут и в поле зрения профессионалов, поскольку шпионаж и доносительство в Австрии при Иосифе Втором развились как никогда.

Следовало найти какие-то маски, удобные для них обоих, придумать манеру поведения и выдерживать ее в различных ситуациях. Скажем, инструкции секретной канцелярии Ее Величества предписывали Якобу-Георгу подчиняться Флоре безоговорочно. А внешне, наверное, все должно быть ровно наоборот, думала она. Пусть надворный советник играет роль умудренного жизнью, строгого, но заботливого наставника для своей глуповатой супруги. Пусть она взирает на него снизу вверх, с покорностью и непреходящим обожанием.

— Любезная Анастасия Петровна, — улыбнувшись, Якоб-Георг пригубил бокал с рейнским вином, — позволю себе заметить, выйдет сие совершенно ненатурально.

— Что «ненатурально»?

— Чтобы вы хоть на кого-нибудь взглянули снизу вверх, с покорностью и обожанием.

— Неужели? — курская дворянка отделила от рыбьего хребта кусочек розового мяса запеченной семги.

— Осмелюсь доложить, вы даже на светлейшего князя Потемкина-Таврического не смотрите с покорностью.

— Вам показалось.

— Вовсе нет. Скорее он смотрит с покорностью на вас.

— Обычное ваше преувеличение.

— Нисколько. Благородный дворянин так и должен относиться к своей возлюбленной.

— Ну, хорошо. Тогда вы смотрите с покорностью на меня. — Аржанова положила в рот кусочек вкусной рыбы.

— Охотно, дражайшая моя супруга Лора.