Понсон дю Террайль - Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа

– Мне нужно поговорить с тобой, – сказала Баккара и пристально посмотрела ей прямо в лицо.

– Что ты тут делаешь?

– Жду барыню.

– Врешь.

Баккара произнесла это слово твердо и холодно.

– Врешь! – продолжала она. – Твоя барыня уехала и воротится только ночью.

Фанни хотела отделаться наглостью.

– Я жду барынину приятельницу, – сказала она.

– Что же это за приятельница? Фанни колебалась.

Баккара расстегнула лиф своего платья и вынула оттуда кинжал с резною ручкою.

– Узнаешь его или нет? – сказала она. Фанни приподнялась и хотела бежать, но сильная рука

Баккара удержала ее на месте.

– Ну, отвечай же.

– Маркиза Ван-Гоп.

– А!.. Помни, что если ты солжешь хоть одно слово, то тебя ожидает смерть.

– Черт побери! – подумала горничная. – Не умирать t же мне в самом деле из-за них… я лучше скажу все!..

И она рассказала тогда все, что устраивал сэр Вильямс, чтобы доказать виновность и измену маркизы Ван-Гоп.

Фанни не колебалась и созналась во всем, не упустив ни одной из подробностей плана презренного Андреа.

Наконец, она протянула руку к уборной и. добавила:

– Маркиз, ее муж, – там.

Баккара встала, чтобы отворить дверь в уборную, но она отворилась сама, и на пороге ее появился маркиз Ван-Гоп.

Баккара подошла к нему.

– Милостивый государь, – сказала она, – довольны ли вы подобным оправданием маркизы в ваших глазах или вы хотите еще доказательств?

Маркиз молчал – на его глазах видны были слезы.

– Едемте со мной, – проговорила тогда Баккара, – и вы будете вполне удовлетворены…

В то время как все это происходило у госпожи Маласси, в отеле Дай Натха совершалась ужасная драма.

Когда маркиз отправился от нее к Маласси, то индианка, ужасно страдавшая от действия яда, с трудом дотащилась до кольца, брошенного к ее ногам маркизом, и, подняв его, опустила в стакан с водой.

Хотя она невыразимо страдала, но уверенность в целебную силу синего камня придавала ей силу и твердость.

Прошло около десяти минут, а вода все не окрашивалась синим цветом.

Дай Натха сделалось страшно… Она боялась умереть, прежде чем вода получит целебную силу противоядия.

С отъезда маркиза прошло уже три часа… она страдала невыносимо.

Но вдруг в гостиной раздались шаги…

– Это он, – подумала она.

Но портьера приподнялась, и в комнату вошел человек, которого она прежде никогда не видала. Это был граф Артов.

– Сударыня! – сказал граф. – Вы напрасно ожидаете, что этот камень разойдется… это простая бирюза!

Дай Натха дико вскрикнула.

– Этой бирюзой был заменен настоящий голубой камень без ведома маркиза Ван-Гопа, – добавил он. – Как это совершилось, вы можете узнать вот от этой дамы, – сказал граф, указывая на вошедшую в это время маркизу Ван-Гоп.

Маркиза предложила спасти ее от смерти. Но Дай Натха сперва долго отказывалась и только тогда согласилась, когда в комнату к ней вошли маркиз и Баккара.

– Проси прощенья, – сказал ей маркиз, – и ты будешь спасена.

– Простите! – прошептала побежденная индианка. Маркиз взял стакан и уже хотел поднести его к губам умирающей, но Баккара остановила его.

– Нет, – сказала она, – погодите!.. Если эта женщина хочет жить, то пусть она укажет нам людей, которым она обещала эти пять миллионов.

– Их двое, – прошептала Дай Натха.

– Как их зовут? – настаивала Баккара.

– Одного из них – де Камбольхом.

– О, я убью его, – прошептал маркиз.

– Другого… другого! – повторяла Баккара, надеясь хоть теперь услышать проклятое имя – сэра Вильямса. – Скорей… другого, начальника!

– Он из Нью-Йорка!..

– Имя… имя его?

Дай Натха открыла рот и, вероятно, хотела произнести имя этого недосягаемого демона, но голос ее прервался, и она протянула руку к питью…

– Имя его… имя его? – все еще спрашивала Баккара. Дай Натха сделала последнее усилие, чтобы взять стакан, потом громко вскрикнула и упала мертвою…

Баккара ждала слишком долго, яд действовал быстрее ее, и Дай Натха унесла в могилу разгадку этой страшной загадки – имя этого человека, которому, казалось, покровительствовал сам адский гений – дух зла.

В то время как происходили эти события, два человека сторожили в ночной темноте результаты своих преступных планов. Один из них – сэр Вильямс, главный двигатель всей этой драмы, завернувшись в плащ и тщательно закрыв свое лицо, стоял в восемь часов вечера в маленьком темном и вечно пустынном переулке, куда выходил сад госпожи Маласси.

Незадолго перед этим мимо него прошел Вантюр, который, конечно, не заметил его.

Из этого сэр Вильямс заключил, что маркиз Ван-Гоп находится уже в предназначенном ему месте.

Пробило восемь часов… потом половина девятого…

– Этот выстрел, которого приходится что-то долго ждать, – думал сэр Вильямс, – это правда, что он стоит пять миллионов.

Прошло еще полчаса.

Сэр Вильямс вздрогнул. Ему невольно пришло в голову имя Баккара.

Он подождал еще несколько минут, и так как тишина все еще продолжалась, то он не выдержал и побежал к главному подъезду.

В первый раз после своего превращения проклятый Андреа изменил своим благоразумным привычкам и рискнул быть узнанным. На этот раз он положительно потерял голову… Он поднялся по лестнице и, добравшись через отворенные двери до комнаты Маласси, не нашел в ней никого, кроме обезумевшей от страха Фанни.

Она бросилась перед ним на колени.

– Что случилось? – вскричал он громовым голосом. – Говори или я задушу тебя!..

Но ей незачем было отвечать – взгляд сэра Вильямса упал на кинжал, лежавший на камине, и он понял, что его страшный враг был уже тут.

– Где она?.. Где он?.. Где Шерубен? – спрашивал он.

– Он не был.

– А Баккара?

– Она уехала с маркизом.

– Куда они поехали?

– К Дай Натха.

– Все погибло! – заорал сэр Вильямс. – Все погибло – опять Баккара! – Ив припадке ярости вонзил этот кинжал по самую рукоятку в горло Фанни, которая почти мгновенно умерла.

– По крайней мере, – прошептал он, – хоть ты не изменишь мне.

И убийца бросился из дому, где он пролил кровь.

– Я не хочу, – шептал он, – чтобы Арман ускользнул от меня подобно другим! Я непременно хочу отомстить ему.

И он вскочил в первый попавшийся ему фиакр и приказал везти себя на улицу «Лорд Байрон».

Кроме сэра Вильямса, был еще один человек, который следил с лихорадочным волнением за исполнением своих планов.

Он вышел от Дай Натха, сказав ей, что возвратится через час.

Блестящий шведский виконт отправился в клуб и ровно в десять часов поехал опять в улицу «Лорд Байрон», ничуть не подозревая того, что в этот час Дай Натха умерла, а маркиз, Баккара и граф Артов нарочно устраивали для него безвыходную тюрьму.