Понсон Террайль - Тайны Парижа

– Потому что у вас лихорадка, и вам необходим покой. Доброй ночи!

Она коснулась губами бледного лба Армана, встала, послала ему рукой привет и исчезла. Но Дама в черной перчатке прошла не в свою комнату, с темными обоями, которую мы уже знаем, но поднялась на верхний этаж и постучала в дверь, которая немедленно отворилась. Это была комната графа Арлева.

Майор сам отворил дверь молодой женщине, приложил палец к губам и чуть слышно прошептал:

– Тс… пойдемте!

Он увлек ее в угол комнаты, за кровать. Толстый ковер, покрывавший весь пол, совершенно заглушал их шаги. Дойдя до угла, майор наклонился к стене, откуда проскальзывал луч света.

– Смотрите, – сказал он Даме в черной перчатке. Свет шел из отверстия, просверленного в стене, отделявшей дом майора от дома графа д'Асти. Это отверстие имело форму воронки. В доме графа оно было величиной с пятифранковую монету, а на противоположной стороне раза в три больше. Это отверстие, о существовании которого обитатели соседнего дома, очевидно, не подозревали, соединяло комнату, занимаемую майором, с комнатой графини д'Асти. В ее комнате это отверстие приходилось под картиной в готической раме и очень искусно скрывалось складками обивки, покрывавшей стены.

При помощи этого отверстия, напоминавшего собою слуховую трубку, в комнате майора можно было слышать каждое слово, произнесенное шепотом у графини, даже самый слабый вздох. Постель и альков графини, находившиеся как раз напротив, были также ясно видны, и благодаря этому отверстию Дама в черной перчатке могла прошлую ночь присутствовать при страданиях, тревоге и обмороке графини; она узнала благодаря ему же о решении графа и графини покинуть Баден на следующий день.

– Взгляните, – сказал майор.

Дама в черной перчатке приложила глаз к отверстию и при свете ночника увидала Маргариту де Пон, сидевшую на кровати, закутанную в меховую накидку и горько плачущую, закрыв лицо руками.

– Как она его любит! – прошептал майор чуть слышно умоляющим голосом. Казалось, он просил пощады графине.

Дама в черной перчатке осталась по-прежнему спокойна и, по-видимому, даже не поняла слов майора.

– Неужели вы хотите, – прошептал майор, – чтобы граф завтра умер?

– Нет, – возразила она.

– Однако…

Дама в черной перчатке хотела было объяснить что-то, как вдруг ее внимание было привлечено шумом, который послышался в комнате графини д'Асти. В дверь дважды постучали. Был уже час ночи, и никто, кроме самого графа, не мог позволить себе такую смелость, горничная же входила, не стучась.

– Кто там? – дрожащим и взволнованным голосом спросила графиня.

Ответа не последовало, но дверь отворилась, и вошел граф.

– Вы, граф, вы! – вскричала графиня д'Асти, вскакивая с кровати и крайне удивленная подобной дерзостью.

– Я, – спокойно ответил граф.

– Уходите… уходите!

– Мне необходимо переговорить с вами…

– Но я не хочу и не могу слушать вас!

– Я пришел сообщить вам, – продолжал граф, – что я не могу уехать завтра.

– В таком случае, я уеду одна…

– И это потому, – продолжал граф с прежним спокойствием, – что мне предстоит завтра утром дуэль. Я позволил себе явиться к вам, чтобы предупредить вас об этом. И все-таки, клянусь вам, я долго… очень долго колебался… и чуть не ушел.

Графиня смотрела на мужа в каком-то оцепенении.

– Дуэль? – наконец выговорила она. – С кем? По какому поводу? Неужели с Ар…

– О, успокойтесь! – возразил граф, который испытывал сильное страдание, видя бледность и ужас жены.

– Дуэль не с Арманом… не с вашим Арманом.

– Граф, вы оскорбляете меня…

– Я дерусь, – продолжал граф, – с безумцем, который искал со мной сегодня ссоры потому, что я выиграл, а он проиграл в рулетку.

– И вы согласились?

– О! – воскликнул граф. – Я так мало дорожу жизнью, что принял его вызов. Умереть сразу лучше, чем умирать каждый час, каждый день.

Эти слова, произнесенные с глубокой печалью, тронули графиню.

– А что, – спросила она, – если бы… я запретила вам драться… именем нашего ребенка?

Граф печально улыбнулся.

– Теперь уже слишком поздно, – проговорил он. – Меня сочли бы за труса… Но я осмелился явиться к вам именно за тем, чтобы поговорить о нашем ребенке.

– Я слушаю вас!

– У меня есть предчувствие, что я буду убит, – продолжал граф. – Я только что сделал завещание. Вот оно…

И он передал графине запечатанный конверт.

– Теперь, – продолжал он, – у меня остается к вам одна только просьба.

– Говорите, – сказала растроганная Маргарита.

– Если я буду убит, вы уедете из Бадена, не так ли?..

– Даю вам слово.

– Прощайте, графиня, – сказал граф и вышел, даже не протянув на прощание руку графине, которая не подумала удержать его.

Граф вернулся к себе. Но вместо того, чтобы лечь в постель, он провел весь остаток ночи, погрузившись в думы. Смотря в растворенное окно, с глазами полными слез, и вспоминало первых двух годах своей счастливой супружеской жизни с Маргаритой, когда она верила ему и когда он, убийца и разбойник, считал себя очищенным от своих грехов этим чувством любви. Ночь прошла, настал день, и первые лучи солнца скользнули по вершинам деревьев. Граф услыхал шаги в соседнем саду.

Он выглянул в окно и увидал майора, прогуливавшегося в обществе толстого, неуклюжего господина с седыми усами, в котором граф д'Асти тотчас же узнал капитана, о котором говорил майор.

Было пять с половиной часов. Граф переменил белье, тщательно оделся, как каждый джентльмен, которого ждет поединок, и вышел навстречу своим секундантам.

Проходя мимо комнаты своего ребенка, граф почувствовал, что его сердце разрывается от горя. У него не хватило мужества пойти навстречу опасности, не взглянув еще раз на свою дочь. Он на цыпочках вошел в комнату и подошел к маленькой кроватке так тихо, что даже горничная, спавшая в той же комнате, не проснулась.

Граф д'Асти стоял несколько минут, погруженный в созерцание розового личика спящей девочки. Затем, нагнувшись, он поцеловал в лобик ребенка и быстро вышел как человек, боящийся, что мужество покинет его, если он промедлит там несколько минут.

Майор Арлев и капитан прогуливались по Лихтентальской аллее. Старый капитан с комичной важностью держал под мышкой две шпаги. Майор, увидав графа, пошел ему навстречу.

– Вообразите, любезный граф, – обратился он к нему, – я всюду разыскивал экипаж, но нигде не мог найти! Нам придется отправиться пешком.

– Тем лучше, – ответил граф д'Асти. – Мы прогуляемся. Идемте.

Майор представил ему немецкого капитана, и, обменявшись обычными поклонами, граф и его секунданты направились по дороге в Лихтенталь.

Виконт де Р. и его таинственные секунданты, явившиеся к нему накануне в отель, были уже на месте, когда подошел граф д'Асти. Противники раскланялись, сняли верхнее платье и стали в позицию.