Татьяна Недозор - Северная звезда

Мария воодушевилась:

– По-моему, маршрут не такой уж трудный.

Николай метнул на нее раздраженный взгляд:

– Угу, нетрудный! Как же вы не можете понять, сударыня, что здесь, на Юконе, ничего нет легкого. Я уже говорил, что каждый старатель должен иметь с собой тысячу двести фунтов провианта, если он хочет перейти через перевал. Большинство людей тащат этот груз на своем горбу, в лучшем случае на санях. Это значит, что они должны несколько раз пройти через перевал, чтобы частями перенести свои пожитки. Это адский труд. Никакой ломовой лошади такой не снился. Убийственный, в буквальном смысле этого слова. Люди часто умирают прямо в дороге, не перенеся и половины груза через перевал. Здоровые мужики падают с надорванным сердцем.

– Но как же мы…

– Не волнуйтесь, с вами этого не случится. У вас даже после того, как вы заплатите мне аванс, есть достаточно денег, чтобы нанять носильщиков. Путь и без того будет тяжелым. Я не могу позволить женщине взвалить на себя такую ношу. Но я все же просил бы вас подумать…

– О чем?

Николай печально усмехнулся:

– Послушайте, Мария Михайловна, не будьте идиоткой и откажитесь от своей затеи, пока не поздно. Аляска – неподходящее место для женщин.

– Ерунда! Я сама видела, что здесь есть женщины! Я не слабее их. Не беспокойтесь обо мне больше, чем нужно. Со мной ничего не случится. Я приехала сюда, чтобы найти Дмитрия, и я найду его. Остальное не имеет значения!

…Маша стояла посреди комнаты и дивилась огромному количеству вьюков, сложенных в углу. А она-то думала, что привезенного из Петербурга хватит. Неужели это все только для трех человек! Свитера, меховые куртки, резиновые сапоги и боты, теплые рукавицы, солнцезащитные очки, меховые шапки. Мешки с рисом, бобами, мукой. Сушеные овощи, арахис, и особо – лимоны. Николай сказал, что последнее особенно важно, поскольку предохраняет от скорбута, или, по-здешнему, цинги – страшной болезни, которая на Аляске частая гостья. Проводник купил также палатку и походную печку. Напрасно нанимательница говорила, что это лишнее, что она не собирается искать золото и незачем тащить на себе столько ненужных вещей.

– Да, но я полагаю, вам будет приятно ходить в сухой одежде и спать не на морозном ветру, а в теплой палатке. У вас, вижу, есть ватные брюки? Когда ударит мороз под семьдесят, вы будете счастливы, что они у вас есть.

Китти выпросила у хозяина жестяное большое корыто и теперь грела воду на печке, думая помыться напоследок. Она, против ожидания, оказалась чистюлей. Николай занимался заготовками на дорогу. А у Марии выдалось несколько свободных минут, и она решила черкнуть несколько строчек домой, тете Христине. Она живо представляла себе, как тетя сидит одна за своим бесконечным вышиванием и беспокоится о ней. Маше стало невообразимо грустно.

Она вкратце описала путешествие на корабле и Дайю, упомянула о Китти, уверяя тетю, что компания новой подруги сильно облегчает ей скитания в поисках Дмитрия.

«Так что все к лучшему , – писала она, украдкой вытирая слезы. – Я наняла надежного человека, который поможет мне найти Дмитрия. Как только представится возможность, напишу вам снова. Дорогая тетя, я чувствую себя прекрасно, абсолютно здорова, так что не беспокойтесь обо мне…»

Внезапное появление Николая застало ее врасплох. Она отвернулась, чтобы скрыть от него слезы.

– Как вы напугали меня!

Он положил в угол еще один мешок.

– Ну, я надеюсь, вы готовы.

– Разумеется.

– Мария, у вас осталась последняя возможность отказаться. Поезжайте домой! В Россию! Почему вы так этого не хотите? И я, наконец, перестану тратить время на глупости и займусь своими делами. Оставьте эту бредовую идею. Вы же достаточно разумны, чтобы понять, насколько она опасна и невыполнима. Пойдите в пароходную контору и купите билет до Сан-Франциско. Потом доберитесь до России, получите ваше наследство и живите на него. Аляска вас прикончит, и я не особо хочу оказывать вам помощь в деле самоубийства, и так грешил довольно. Послушайте, – вдруг с глубоким сочувствием осведомился он, – неужели во всем огромном Санкт-Петербурге не было никого, за кого вы могли бы выйти замуж, не забираясь на край света?

– Там есть такой человек – господин Арбенин. Но я скорее умру, чем выйду за него.

– Ладно, – вздохнул Устюжанин. – Нам нужно еще нанять носильщиков… Это обычно делается в кабаке «У кашалота». Пойдемте.

Путь до кабака – хижины, сметанной на живую нитку, с вывеской в виде кашалота, держащего плавниками бочку с виски и пьющего через край, не отнял у них много времени. Усадив ее за столик, Устюжанин отошел. Спустя пару минут Мария услышала над ухом хриплый голос:

– Маленькая леди?

Девушка повернулась и оказалась лицом к лицу с долговязым парнем.

– Да?

– Я от Ника. Он говорил, что вам нужны носильщики для путешествия по Чилкутской дороге. Я могу предложить вам кое-кого.

Он повернулся и похлопал по плечу смуглого улыбающегося мужчину. Незнакомец был приземистым, с мощными плечами, круглым лицом, украшенным шрамами от чьих-то когтей, и с темными узкими щелочками глаз. Одежда на нем была грубая, башмаки испачканы грязью, под распахнутой шерстяной накидкой красовалась ярко-красная шелковая рубаха. Он опирался на толстую трость с рукояткой в виде медвежьей головы из чистого серебра.

– Это вроде как старшина всех местных проводников, – сказал парень. – Его индейское имя не выговорить – язык сломаешь, и поэтому все здесь зовут его Чарли. Поздоровайся с маленькой леди, Чарли.

Индеец сдержанно кивнул:

– Привет, маленькая леди. Я Чарли. Я знать, что друзья Ника Рашенз – мой друзья.

– Меня зовут Мэри… – сказала она. – Можно просто Мэри. И мне нужны носильщики. Сколько вы берете?

– Тридцать пять центов за фунт, миз Мария, – не переставая улыбаться, ответил Чарли. – Вещи должны быть упакованы в мешки по двести фунтов.

Воронова быстро сосчитала в уме.

– И как далеко вы доставите их за эту цену?

– До озера Линдерман. Двадцать семь миль.

– Возможно, я решу двигаться дальше, а сейчас мне нужны еще по меньшей мере двое носильщиков. Вы сможете найти их?

– Сколько вы заплатите?

– Вы сказали, тридцать пять центов… Вам я заплачу по сорок центов за фунт, а остальным обычную цену.

Мария мысленно ужаснулась собственной расточительности.

Индеец, улыбаясь, протянул руку:

– Подходяще, миз Мэри. По рукам?

Она пожала протянутую руку и едва сдержалась, чтобы не поморщиться: ей показалось, что у нее трещат кости. Она ни словом, ни жестом не выдала себя и по одобрительному блеску темных глаз Чарли поняла, что ее подвергли испытанию, которое она успешно выдержала.