Татьяна Недозор - Северная звезда

– Вы сумасшедшая, знаете ли вы это? – угрюмо уточнил Ник. – Тут каждая минута может стоить жизни! Мы и так перешли через Чилкут, почитай, что с первыми осенними метелями.

Он взял ее за руку и посмотрел в глаза. Взгляд его был таким теплым и нежным, что Мария перестала дрожать от холода.

– Вы сумасшедшая! Но вы молодчина! И ты, Китти, тоже!

– А то! – задорно ухмыльнулась девчонка.

– Спасибо… – ответила ему Воронова и уставилась на идущую к перевалу толпу.

Да так и замерла в ужасе…

Изрядная часть цепочки исчезла, будто стертая с доски тряпкой гимназического служителя, а затем белая волна в ореоле бриллиантового блеска мириад снежных крупинок устремилась прямо на неё…

Онемев от ужаса, она смотрела на приближающуюся к ней стену снега и льда, слушая глубокий глухой рокот лавины, множимый эхом. Понимала – надо бежать, но ноги словно приросли к месту…

Лавина опала, не дойдя до них футов двести. Подняв глаза к перевалу, Воронова увидела, что черная линия карабкавшихся вверх людей, напоминавшая цепочку муравьев, распалась на отдельные темные крупинки, с трудом продвигавшиеся сквозь снег в поисках погребенных под обвалом грузов.

Вздрогнула, только теперь почувствовав, как она замерзла, устала и измучилась и как близко к ней подходила смерть. От запоздалого ужаса готова была расплакаться.

– С вами все в порядке? – участливо спросил появившийся Николай.

Она совсем забыла о его присутствии.

– О да, все хорошо! – беззаботно махнула рукой. – Но эти бедняги…

– Да, много людей погибло. Это суровая страна. Лавины бывают тут время от времени.

К своей досаде, Мария ощутила, что глаза ее наполняются слезами. Она вдруг почувствовала себя слабой и ничтожной былинкой перед яростью древней стихии, перед этими горами и ледниками, помнившими времена, когда и человека на Земле не было…

«О боже! Груз, носильщики!!»

– За груз не беспокойтесь! – бросил голубоглазый, словно прочтя её мысли. – Чарли там не было, да и вообще он тут вырос, не пропадет. У меня во вьюке есть маленькая палатка и немного еды.

Он привел Китти и Машу к небольшой пещерке, образованной двумя валунами.

– Это место выглядит не хуже других. Сидите тут, пока я не поставлю палатку… Потом полезайте внутрь и заворачивайтесь в одеяла. Я разожгу эту чертову печурку и приготовлю что-нибудь поесть.

Китти не заставила себя упрашивать и нырнула внутрь. Маша, скептически хмыкнув, ибо палатка выглядела маленькой даже для одного человека, залезла в палатку следом за смуглянкой, завернулась в одеяла и вытянулась на земле. Ее тут же начало клонить в сон.

Разбудил девушку запах горящей пищи, и она мгновенно почувствовала зверский голод. Села, закутавшись в одеяло. Ник сидел на корточках, спиной к ней, у самого входа в палатку и что-то помешивал в железной кастрюльке, стоявшей на походной печурке.

– Николай, – нерешительно позвала она. – Николай Максимович!

Он повернулся и взглянул ей в глаза.

– Я умираю от голода. Меня разбудил запах. – Она кивнула на кипящую кастрюлю…

Тушеное мясо было вкусным и отменно горячим. Расправившись со своей порцией, Мария пожалела, что больше ничего не осталось.

Затем они сидели перед печкой, впитывая ее слабеющий жар, и пили крепкий чай из растопленного снега.

– Мне кажется, что у вас все получится, вы сильная женщина, – похвалил блондин.

Русская удивилась тому удовольствию, с которым приняла этот комплимент.

– Приятно слышать это от столь опытного человека. Вы неправы, я слабая и не знаю, как выдержу этот путь.

Он замолчал, погрузившись в свои мысли, наконец, посмотрел на нее и улыбнулся:

– Думаю, нам всем нужно немного поспать. К утру тропу расчистят, но идти по ней будет трудновато. Нам понадобятся силы, – демонстративно потянулся и зевнул.

Мария вдруг представила себе, как они лежат рядом, и у нее перехватило дыхание. Она смущенно посмотрела на него.

– Вам придется поверить моему слову, что я буду джентльменом и не воспользуюсь вашей беспомощностью.

Кивнула, все еще не в силах вымолвить ни слова и чувствуя себя глупой трусихой. Затем она быстро нагнулась и пролезла в низкое отверстие входа.

– Ну или если уж совсем боитесь… – догнал её насмешливый голос. – Не помню уж, в какой книге, там рыцарь ночью клал между собой и прекрасной дамой обнаженный меч. Меча у нас нет, да и нож мой или мисс Брайтберри за него не сойдут, но можете положить свой пистолет на крайний случай. Или ружье вашей подруги.

Она вспомнила, что вооружена, и невольно усмехнулась. Оружием они запаслись за день до того, как вышли из Дайи. Николай просто привел их с Китти в одну из сколоченных из досок лавок на окраинной кривой улице поселка. И русская невольно ойкнула – столько смертоубийственных предметов она не видела за всю жизнь.

Револьверы – от коротких никелированных «велодогов» до огромных кольтов, «веблей-скотты» и «смит-вессоны», какие-то неизвестные ей марки, судя по виду, вышедшие чуть не из деревенских кузниц, и даже эти новомодные пистолеты-автоматы Маузера и Борхарда. Карабины всех мастей, среди которых она с некоторым удивлением узнала и знакомый по России «Бердан № 2», винчестеры, двустволки, трехстволки… Даже старые шомпольные мушкеты. Патроны в жестянках россыпью с указанием калибра, причем, видать, для иностранцев и в американской системе, и в линиях, и во французских миллиметрах. Слитки свинца и стеклянные банки с дробью и картечью. Оружие, еще хранящее смазку на металлических частях и вытертое до блеска прикосновениями ладоней за многие годы и десятки лет. И все это лежало на прилавке грудами, как репа или картошка в лавке зеленщика.

Из пропахшей железом и оружейным маслом полутьмы выполз хозяин – грузный, одноглазый, в любимой янки клетчатой рубашке и сдвинутой набок широкополой шляпе-стетсоне.

– Привет, Эйб! – обратился к нему их проводник как старому знакомому.

– Привет, Ник, мое почтение юным леди, – с улыбкой бросил тот в ответ, шутливо приложив к шляпе ладонь, на которой не хватало двух пальцев. – Для кого собираешься брать товар?

Николай молча повел головой в сторону притихших спутниц. Взгляд хозяина безошибочно определил Марию как главную в паре…

– Из чего-нибудь стреляла, дочка? – с грубоватым участием осведомился он.

Та торопливо закивала, хотя её знакомство с оружием было больше теоретическим. Она, само собой, несколько раз была на охоте вместе с приятелями отца, когда те выезжали, прихватив семьи, пострелять по несчастным уткам и зайцам в окрестностях Санкт-Петербурга. Но там ей доводилось подержать лишь разряженное ружье, а в основном обязанности сводились к тому, чтобы в компании дам обсуждать охотничьи успехи мужчин. Причем чаще всего упоминали отцова знакомца Антипа Ефремова – этот могучий старообрядец охотился на медведей с рогатиной, «по старине».