Юрий Шестера - Аляска, сэр!

Последняя надежда на спасение рухнула…

И тут навстречу атакующему их гурону внезапно бросился Кучум. Бросился молча, даже без своего знаменитого рыка. Разбежавшись, пес взвился в прыжке и вонзил острые крепкие клыки в ногу мустанга выше колена, а затем под тяжестью своего тела плюхнулся на землю, так и не разжав челюстей, из которых торчал кусок вырванной плоти. Конь жалобно заржал и, захромав на обагрившуюся кровью ногу, ошалело шарахнулся в сторону. На сей раз всадник удержаться на нем уже не смог.

– Четвероногий Воин! – наградил Майкл восторженным эпитетом Кучума, и Чучанга гордо вскинул голову.

– Заряжай ружья! – вновь раздалась повелительная команда Алексея Михайловича, которому было пока не до проявления восторгов.

Не дожидаясь, когда гуроны отловят своих лошадей, отряд разведчиков рысью поскакал прочь. Позади раздался звук запоздалого выстрела: это сахэм, выползший наконец из-под придавившего его коня, разрядил в беглецов свое ружье. Но выстрел, сделанный скорее всего от отчаяния, не причинил «разведчикам» никакого вреда.

Однако почти сразу вслед за выстрелом из рощицы справа наперерез им выскочили еще четыре всадника. На расстоянии ружейного выстрела индейцы пригнули головы, прильнув к шеям лошадей, но разведчикам именно это и надо было. Они остановились, подпуская неприятеля ближе. Затем грянул залп, и лошади преследователей покатились по высокой траве вместе со своими седоками.

– И снова – предсказанная вами засада, Алекс, – улыбнулся Майкл, перезаряжая ружье. – Правда, на сей раз не очень уж и опасная.

– Любой более-менее разбирающийся в военном деле человек догадался бы о наличии второй засады, – пожал плечами Воронцов. – Что же касается ее опасности, Майкл, то, думаю, вы были бы о ней совсем иного мнения, не успей мы перезарядить ружья. Ведь одного Кучума на четырех мустангов явно не хватило бы.

– И тогда индейцы были бы в восторге от твоего рыжеволосого скальпа, Майкл, – рассмеялся Уильямс.

– Тебе бы только подтрунить лишний раз надо мной, – обиженно взглянул на него Майкл и демонстративно повернулся к графу: – А где вы так лихо научились командовать, Алекс? Вы, случаем, не военный ли? – с некоторой даже долей зависти полюбопытствовал он.

– Вот вы, Майкл, служили, как я слышал, в свое время волонтером, то есть рядовым. А я, тоже в свое время, был унтер-офицером кирасирского полка гвардии.

– Гвардии?! – ошеломленно воскликнул тот. – Так ведь чин унтер-офицера приравнивается к офицерскому!

– Я знаю, – улыбнулся Алексей Михайлович.

– Но почему же вы не продолжили военную службу, если не секрет? – не отставал неугомонный Майкл. – Ведь блестящая карьера офицера при ваших способностях да при графском титуле вам была бы обеспечена.

– Потому что Алекс посчитал более достойным для себя занятием протирку штанов на университетской скамье, – со смехом ответил за Воронцова Уильямс.

Алексей Михайлович тоже невольно улыбнулся.

– Мой отец – генерал кавалерии, кстати, – рассуждал точно так же, как вы, Майкл. – Американец расплылся в улыбке. – Но я, как правильно заметил ваш друг, предпочел карьере офицера занятие наукой. Так что не взыщите уж…

– Ну да, каждому свое, как любит приговаривать наш Уильямс, – примирительным тоном произнес Майкл. – Хотя, честно говоря, я получаю огромное удовольствие от общения с вами, учеными людьми.

– Еще бы! Это тебе не байки травить с волонтерами в отряде генерала Рикорда, – вновь усмехнулся, но уже по-доброму, Уильямс.

Ружья были заряжены и вновь приторочены к седлам. Запах гари, приносимый легким ветерком с юга, с каждой минутой усиливался.

– Все! Дело сделано! Пора позаботиться и о себе, – подвел итог боевой операции Воронцов и повел отряд на запад, подальше от грозившей с юга опасности.

На ночлег остановились у рощицы на берегу ручья и, уже не таясь, развели костер. Чучанга еще по дороге успел подстрелить косулю и теперь нанизывал на упругие, очищенные от листьев древесные прутья куски мяса, чтобы, когда костер прогорит, поджарить их на углях. Кучум лежал рядом в ожидании вкусных косточек забитой хозяином косули. Расседланные лошади на коротких привязях паслись на небольшой лужайке.

Алексей Михайлович отошел к краю стоянки. Прерию освещал призрачный голубоватый свет луны, и лишь далеко на северо-востоке мелькали всполохи бушевавшего там степного пожара.

С наступлением ночи степь оживилась: мириады скрывающихся в густой траве насекомых огласили ее просторы разнообразными, на все лады, звуками. Время от времени издалека доносились то крик неведомой ночной птицы, то жалобный вой койота, выбравшегося, видимо, в сумерках из своей норы на поиски добычи.

Первозданность степи очаровывала. И Алексей Михайлович в который уже раз мысленно поблагодарил судьбу за то, что она забросила его в эти дикие, но совершенно удивительные края, отделенные от отчего дома многими тысячами верст.

Когда ужин созрел, путники уселись вокруг костра, от которого остались только слабо тлеющие угли.

– Эх, сейчас хотя бы самую малость «огненной воды» пригубить, – мечтательно вздохнул Майкл, с аппетитом жуя ароматный кусок жареного мяса. – Но Алекс на время нашей вылазки объявил сухой закон, а мы, американцы, как известно, граждане законопослушные…

– Особенно когда находимся за пределами своей страны, – хохотнул Уильямс.

– Кстати, Алекс, – сменил тему разговора Майкл, – а как вы оцениваете результаты нашей разведки?

– Безусловно, положительно. Особенно если учесть, что все мы, слава богу, остались живы и здоровы.

– Причем во многом благодаря Кучуму, нашему Четвероногому Воину, – Майкл любовно погладил пса по голове, и тот с готовностью подставил ему под руку ухо. – Надо же, – подивился американец, – зверовой же ведь пес, а смотри-ка, как отзывчив на ласку!

– Ха, ты, небось, тоже замурлыкал бы, приласкай тебя сейчас какая-нибудь женщина, – снова подковырнул приятеля Уильямс.

– Ну, это уж само собой, – ничуть не обиделся тот. – Только я ведь почти что траппер, вольный бродяга. Так что неизвестно, когда со мной такое чудо случится, – ностальгически вздохнул он.

– Ничего, дружище, вот вернемся за Миссисипи – там и отведешь свою грешную душу в обществе девиц определенного поведения, – усмехнулся Уильямс.

– Вот ученый ты вроде человек, Уильямс, но не шибко, похоже, умный, – беззлобно отреагировал на очередную иронию друга Майкл. – Когда ж это мы, интересно, вернемся-то? Года через два, не раньше… – Он безнадежно махнул рукой.

– Отчего же? – не успокаивался Уильямс. – Возьми пример вон хоть с Алекса! Он-то нашел ведь себе индейскую девушку и, как мне кажется, нисколько о том не жалеет.