Валерий Сосновцев - Имперский раб

Капитан пристально смотрел О’Хилу в глаза. Тот, не отводя взора, прикинул на вес протянутый ему кошелек. Ему сейчас было не до денег и не до провизии. Удача сама шла в руки! То он ломал голову, как сбежать незамеченным, а тут его отправляют да еще денег дают!

«Мистер Бирк не сразу пустится в путь по своим делам. Он, наверное, отсыпается сейчас в какой-нибудь таверне. После таких штормов и “морские волки” отдыхают. Найти его не составит труда, тем более с такими деньгами».

И капитан, и его помощник понимали, что расстаются навсегда. О’Хил почти бегом бросился исполнять приказ. Он экипировался по всей форме, взяв шпагу, кинжал и два пистолета. Капитан не препятствовал. Теперь ему было все равно. Каждый сам за себя!

На берегу Ефрем первым делом разузнал, где какие таверны, гостиницы и постоялые дворы. Выбрал таверну не дорогую и не бедную – среднюю, с комнатой на втором этаже. Роскошные апартаменты привлекли бы ненужное внимание, а бедная по статусу графа не годилась, и тоже вызвала бы ненужное любопытство.

Когда он представился хозяину заведения, тот изумленно спросил:

– Разве в России есть графы?

Больше хозяина удивился сам Ефрем:

– А почему им там не быть, милейший?

– Там ведь эти… Как их?.. Ну, эти… э-э, ах вот – зульданы и-и сарь-ы! – хозяин глупо заулыбался.

– Султаны и цари? – уточнил Ефрем.

– Да, да, – закивал хозяин и с любопытством уставился на гостя.

«Ишь ты, баран чванливый, еще блеет!» – мысленно обиделся за державу Ефрем. Он хотел было огрызнутся, но передумал и устало сказал:

– В России императрица и все как у вас, где хуже, где лучше. Главное, приятель, россияне всегда платят полновесной монетой!

Ефрем поднес к физиономии кабатчика свой увесистый кулак. Хозяин трактира открыл рот и увеличил в два раза глаза. Ефрем снисходительно улыбнулся и разжал пальцы. На ладони у него лежали два золотых. Хозяин заискивающе заулыбался. Он охотно сам отнес сундук русского наверх в отдельную комнату, осведомился:

– Будете завтракать?

– Пожалуй! – согласился Ефрем. – Зажарьте кусок свинины поувесистей и подайте пинту пива.

Хозяин ушел. Ефрем осмотрел комнату.

Единственное окно квадратной каморки выходило во двор. Двор был грязный, не в пример вылизанному входу. Ефрем приподнял раму окна, на него пахнуло жуткой вонью – смеси застоявшейся сырости и навоза. Внизу стояли три лошади и небольшой экипаж. Окно пришлось затворить.

В комнате стоял дощатый стол, два стула, деревянная кровать, застеленная чистым, но ветхим одеялом. В изголовье на стене висело католическое распятие. Пахло клопами. Он улыбнулся и подумал:

«Та-ак, видно, придется ночью подкормить аглицкую живность! Отощали без меня! Но сначала подкреплюсь я сам. Нагуляю кровушки, тогда уж. За клопов надлежало бы цену снизить за постой, да ладно уж, потерплю!»

Ефрем прилег поверх постели не раздеваясь. Только шпагу и пистолеты приладил рядом и задремал. Дремал чутко. Наконец в дверь постучали.

– Войдите, – пригласил постоялец.

На пороге вырос хозяин, держа в руках поднос с едой. Устраиваясь за столом, Ефрем спросил:

– Скажите, уважаемый, спокойна ли дорога до Дублина? Мне говорили, что на ней объявился какой-то разбойник. Некий Джим О’Хил, так, кажется, его зовут. Может, это все только слухи?

– Как вы его назвали? – переспросил хозяин, и Ефрем уловил в его голосе настороженность.

– Джим О’Хил, если я нечаянно что-то не перепутал.

Трактирщик насупился, подумал и буркнул:

– Нет, я такого не слышал. Вы хотите ехать? Я мог бы снарядить для вас экипаж, недорого.

– Я подумаю. Наверное, часа через два. Я сообщу вам, – ответил Ефрем, принимаясь за еду.

По тому, как поспешно ушел трактирщик, как он насторожился при имени помощника капитана шхуны, Ефрем понял – угадал!

И верно. Через часа полтора в дверь его комнаты снова постучали. На приглашение войти на пороге появился хозяин заведения и средней комплекции мужчина. Одет он был скромно, с трехдневной щетиной на щеках. Оба пришедших были хмуры и чем-то взволнованы.

– Простите, мистер Чер-ни-шоф, – сказал трактирщик, – мой родственник, Грег О’Нил, фермер из соседней деревни, хочет с вами переговорить. Вы позволите? – Он склонился, усердно изображая почтение, ждал ответа.

«Вам не позволь – вмиг выпотрошите!» – подумал Ефрем в ответ на их насупленность. Вслух сказал как можно радушнее:

– К вашим услугам, джентльмены! Чем могу быть полезен?

– Мистер Чер-ни-шоф, граф, – волнуясь, заговорил Грег О’Нил, – я не стану крутить вокруг да около.

Он покосился на своего родственника.

– Скажу прямо. Я простой человек… – Он замолчал, видимо, подбирая слова.

– Бога ради, мистер О’Нил, говорите, как считаете нужным, я рад выслушать гостеприимных хозяев, – успокоил его Ефрем.

Ободренный фермер продолжил, не меняя выражения лица:

– Вы давеча назвали моему родственнику страшное и подлое имя – О’Хил, Джим О’Хил. Это вымышленное имя. Носит его безродный проходимец и негодяй! Но это полбеды. Этот подлец принес много горя в семьи ирландцев… Он обрек на казнь невинные головы! Многих порядочных людей!.. Скажите, кто указал вам, что О’Хил снова на нашей земле? Кто может подсказать, где найти этого негодяя? Ирландцы хорошо отблагодарят того человека. Пусть только помогут нам поймать этого мерзавца!

Ефрем внимательно посмотрел в горящие глаза ирландцев, подумал и сказал:

– Как я понял, вы горите благородной жаждой мести к этому негодяю О’Хилу или как его там?

Ирландцы закивали. Фермер хотел было что-то сказать, но Ефрем продолжил:

– В моем лице вы всегда найдете понимание и участие. Дело в том, что я не все сказал вам, джентльмены.

Ирландцы растерянно переглянулись.

– На самом деле этот О’Хил следит за мной от самой Индии. Цель у него, я полагаю, одна – убить меня и ограбить. На корабле, на котором мы вместе плыли, он не мог это сделать. Теперь он думает, что руки его развязаны. Я слышал, что у него на родине есть враги, но, правду сказать, не думал, что на каждом шагу!

– Этого подлеца и на том свете не оставят в покое души ирландцев и всех, кого он загубил! – с жаром воскликнул О’Нил.

– Вообще-то этот О’Хил изрядный дурак, хоть и мошенник. Ну, откуда у недавнего раба сокровища! – воскликнул Ефрем.

– Этот мерзавец не погнушается и последним зернышком в кармане нищего!.. Что стоит все золото мира по сравнению с жизнью моего младшенького сыночка… моего мальчика! – взволнованно сказал фермер.

Его губы задрожали, веки увлажнились, но он справился с собой. Только сжал в кулаки свои заскорузлые пальцы, черные, в мозолях, похожие на древесные корни.

– Я полностью с вами, джентльмены! Мне тоже хочется избавиться от грозящей опасности. Знаете, все-таки чертовски хочется еще раз взглянуть на свой дом! Я помогу вам, а вы поможете мне, договорились?