Виталий Гладкий - Повелители волков

— Агафирсы не глупее нас, — строго ответил сатапатиш. — Нас всего тридцать человек, а среди домов легко обороняться. Нас расстреляют из луков прежде, чем мы опомнимся.

— Варвары боятся одного имени нашего великого повелителя, — самоуверенно заявил десятник. — Они даже не помышляют о сопротивлении.

— Ты в этом уверен? — не без иронии поинтересовался сотник.

— Абсолютно! Мы уже столько прошли, но еще ни разу не встретили мало-мальски серьезного отряда заморских саев. А они ведь знают, что наше войско пришло в их земли. Знают!

— Вот как раз это меня и настораживает.

— Да они бегут, как зайцы! Я уверен, что и агафирсы удрали из этого Мидне.

— Чтобы убедиться в этом, возьми двух человек и проверь, что там и как. Только будь предельно осторожным!

— Слушаюсь, господин!

Десятник и двое разведчиков исчезли в высокой траве. Арпаг с удовлетворением осклабился: за ними не шелохнулась ни единая веточка, не раздался даже тихий шорох. Да, воины у него и впрямь подобрались один лучше другого; этот поход у них как бы не десятый.

Потянулось томительное ожидание. Но вот на небольшой площади посреди поселения показались персы, а вместе с ними и группа белобородых стариков. Десятник изобразил руками условный знак — все чисто — и Арпаг облегченно вздохнул. Может, датапатиш и прав: имя царя царей Дария гремит не только по всему Востоку, но и в этих варварских землях. «Кто осмелится выступить против персидского войска?» — вспомнил сатапатиш огромную массу конных и пеших воинов, которая шла вслед за ними.

— За мной! — приказал он остальным разведчикам, они сели на коней и вскоре оказались на площади.

— Мы приветствуем славных воинов великого царя Дария! — Тириасп низко поклонился Арпагу, сразу определив, кто командует отрядом персов.

— Где ваши люди? — спросил Арпаг; он понял, что сказал старейшина. Тот говорил на ломанном истахра; диалект провинции Фарс обычно использовали не только персидские, но также ионийские и даже фракийские купцы.

— Все наши люди находятся в поселении, — спокойно ответил Тириасп. — Сидят по домам. — И продолжил, словно жалуясь: — Неспокойное время, господин…

— Зови всех сюда!

— А может, пусть они заодно и угощение твоим воинам принесут? У нас есть хорошая еда, доброе вино…

Арпаг оглянулся на своих воинов и по голодным волчьим взглядам понял, что их мало интересуют жители Мидне, а вот плотно поесть не мешало бы, потому что третий день они не слазят с седел, рыскают по лесам и в степи, довольствуясь черствыми лепешками, вяленой бараниной и теплой водой из небольшой фляги — засушенной тыквы с пробкой.

— Будь по-твоему, — устало махнул он рукой, и спустя немного времени поселение ожило.

По улицам забегали старушки с яствами, деды прикатили бочонок с вином, а несколько достаточно крепких мужчин притащили несколько ковров и расстелили их на ровной лужайке неподалеку от огородов, где была невысокая и мягкая трава. Чуть поодаль старейшины и жрец разожгли костер и насаженные на вертел два молодых барашка вскоре начали испускать такой умопомрачительно вкусный аромат, что у персов слюнки побежали.

— Подойди сюда! — подозвал Арпаг вождя поселения. — А еще ты, ты и ты! — указал он на двух старейшин и женщину. — Всем выпить по чаше вина и отведать яств!

Он не без основания опасался, что в вине и еде может быть отрава.

Тириасп понял, чем озабочен перс, улыбнулся и выпил полную чашу. А затем, как и остальные, съел кусочек лепешки, немного сыра, отведал меда и попробовал все, что стояло на дастархане, которым застелили ковры. Он ел и мысленно посмеивался. Перс думает, что его отряд остался незамеченным. Глупец! Ему бы следовало спросить, почему сыр совершенно свежий, а лепешки вообще горячие — с пылу, с жару.

Конечно, оставшиеся в Мидне хотели угодить персидскому воинству, но не до такой же степени. Все дело было в сороках, которые подняли гвалт задолго до прихода персов в селение. Болтливые птицы никого не пропустят незамеченным. Для этого нужно превратиться в бесплотную тень. Поэтому, едва услышав в перелеске сорочью трескотню, Тириасп приказал изъять из одной пчелиной колоды соты с весенним медом, смешать приготовленную утром сырную массу со свежими сладкими ягодами, хорошо ее отпрессовать и испечь лепешки.

— Присаживайтесь, — приветливо сказал Тириасп, и скромно отошел в сторону.

Персов долго уговаривать не пришлось. Они набросились на еду, как оголодавшие звери. Арпаг, внимательным взглядом окинув окрестности Мидне, тоже сел, но ел неторопливо, с достоинством; все-таки он принадлежал хоть и к захудалой, но знати.

Неожиданно раздался чей-то вопль и возле насыщающихся персов появился старейшина, который ратовал за то, чтобы в точности исполнить приказание царя агафирсов и встретить персидское воинство со всеми почестями. Старец с безумным видом кричал, вытаращив глаза на персов:

— Люди добрые! Это что же творится?! Ваши кони пасутся на наших посевах! Прекратите немедленно это безобразие! Рядом луг, там свежая трава уже в пояс!

Арпаг невозмутимо посмотрел на старца, возмущенного до глубины души, а затем бросил многозначительный взгляд на своего помощника, датапатиша. Тот криво ухмыльнулся, — мол, я все понял — поднялся, выхватил меч и одним ударом снес голову старейшине; она покатилась вниз, оставляя за собой красный след.

— Уберите отсюда этого старого дурака, — сказал Арпаг, остро взглянув на онемевшего Тириаспа. — Никому не позволено прерывать трапезу персидских воинов. Это не может сделать даже сам царь Дарий. Таков закон.

Агафирсы подняли обезглавленное тело старейшины и куда-то унесли. А за головой сбегал к огородам местный умалишенный. Тириасп опасался, что именно он может попасть под раздачу, но поди ж ты… Вождь сокрушенно покачал головой и приготовился к худшему. Похоже, смерть старейшины — это только начало.

Арпаг с удовольствием прихлебывал вино, которое подали к трапезе агафирсы. Оно явно было не местным и немного напоминало ароматное вино с царских виноградников Экбатаны.

«Хорошо-то как! — думал блаженствующий Арпаг, чувствуя, как хмель постепенно проникает во все клеточки его тела. — Вино даже не царское лекарство, а царь всех лекарств. Только глупые греки, считающие себя цивилизованным народом, могут разбавлять вино водой. Чем крепче вино, тем яснее мысли».

Подумав так, он повернулся и посмотрел на стоявшего несколько поодаль Тириаспа. Арпаг хотел спросить вождя, много ли у агафирсов такого вина, а если да, то приказать, чтобы он припрятал бочку-другую для его сотни, которая сейчас зачищала передний край персидского войска от вражеских лазутчиков и прочих соглядатаев. Конечно, под горячую руку персы рубили всех, кто им попадался, без разбору, — возиться с ними было недосуг. Да и что пленники могли сказать нового, существенного? Армия катилась как горный поток в весеннее время, сметая все на своем пути.