Гарри Тертлдав - Оружие юга

Он похоже изобразил рыхло-вихляющую походку Линкольна.

— Да, у него очень своеобразный вид, но это не главное. Главное, это цели, которые он перед собой ставит и способы их решения.

Ли также смотрел вслед Линкольну, пока тот не скрылся за ивами с их новыми юбками весенних листьев. Вот уж вопрос из вопросов: если бы Ли сказал, что с рабством нужно покончить за один день, кто бы на Юге стал слушать его?

— Простите, что пришлось побеспокоить вас за ужином, сэр, — сказал посыльный, вываливая кучу телеграмм на стол Ли в столовой отеля.

— Все в порядке, сынок.

Ли пришел в юмористическое настроение. Телеграммы плотным слоем начали покрывать блюда, миску гороха, соусник, бокалы; наконец они закрыли хлеб и спрятали из виду лоток с приправами. Ли заметил: — Если я все это буду читать сейчас, то ужинать придется ночью.

Посыльный, вероятно, уже не слышал последнюю фразу; он спешил обратно на телеграф за новой порцией сообщений. Генерал Грант сказал: — Тогда начните с тех, сэр, которые расчистят вам путь к ужину.

— Так и придется сделать.

Ли быстро начал проглядывать их одну за другой, иногда останавливаясь, чтобы отрезать еще ломтик седла барашка перед ним. За ним стоял чернокожий мальчик с большим пестрым опахалам, разгоняя душный воздух, который заполнил июньский вечер Луисвилля.

— Не слишком усердствуй там, — предупредил его Ли, заметив, что документы на столе зашевелились. — Или ты хочешь загнать их прямо в суп?

Маленький раб захихикал и покачал головой. Ли закончил с бумагами.

— Ни одного значительного нарушения здесь, — сказал он Гранту. Тот тоже подытожил свои.

— У меня тоже, кажется, без инцидентов.

Он отложил последнюю бумагу почти сразу после Ли.

— Обменяемся данными?

В обмен на отчеты, которые федеральные избирательные инспекторы послали Гранту, Ли протянул ему последний набор сообщений, что он сам получил от инспекторов Конфедерации. Как и сказал Грант, голосование в целом протекало гладко. Некоторые участки с юга и запада штата Миссури еще не представили данных. Ли подозревал, что никто там и не голосовал. Независимо от перемирия и отсутствия федеральных оккупационных войск, гражданская война там продолжалась. Но эти территории были малонаселенными, так или иначе. Даже если бы все их голоса были отданы Конфедерации, штат в целом остался бы в Союзе. Кентукки совсем другое дело. Грант признал это, когда сказал: — В ближайшие недели, генерал Ли, я переведу свою штаб-квартиру в Сент-Луис, чтобы обосноваться на территории Соединенных Штатов.

— Вам там будет даже лучше, чем в Луисвилле, исходя из вашего давнего знакомства с городом, — сказал Ли.

— Сильно сомневаюсь в этом. — Лицо Гранта редко меняло выражение, но его голос стал мрачным. — Я служил в армии, а не отдыхал на пляже в те времена, когда я там был, так что мои воспоминания не такие уж счастливые. И, как вы понимаете, сэр, я не могу радоваться тому, что штат Кентукки проголосовал за выход из Союза, которому я обязан всем в этом мире.

— Я уважаю искренность ваших чувств, более того — я восхищаюсь ими, но я надеюсь и вы понимаете, что люди из Кентукки также искренни в своих.

По соотношению четыре к трем, избиратели Кентукки связали свою судьбу с Югом.

Грант сказал: — Я признаю это, но мне трудно приветствовать подобное. Откровенно говоря, я считаю, что причины по которым Юг взялся за оружие, недостаточно основательными, а одной из них вообще нет оправдания. Поэтому то, что вы боролись так долго и мужественно, всегда был удивительным для меня.

— Мы, в свою очередь, постоянно поражались решимости Соединенных Штатов расходовать столько средств и жизней, чтобы попытаться восстановить силой то, что люди Юга не хотели отдать добровольно.

— Ну теперь уже что там говорить. Если вы посетите меня в Сент-Луисе официально, генерал, то убедитесь, что я с радостью приму вас. — Грант встал. — Сейчас, я надеюсь, вы извините меня. У меня пропал аппетит теперь, когда я вынужден смотреть на еще один штат, оторванный от Союза.

Ли также встал, и они с Грантом пожали друг другу руки. Он сказал: — Штат Кентукки не был «оторван», он вошел в Конфедерацию по собственной воле.

— Для меня это слабое утешение, — сказал Грант, и отошел от стола. Вместо того, чтобы подняться наверх в свою комнату, он подошел к бару и заказал выпивку. Хотя он и не был полным трезвенником до дня выборов, но тут Ли, когда пошел наверх, застал его все еще за барной стойкой, а когда Ли спустился на завтрак следующим утром он обнаружил его там же спящим и пьяным.

— Может, разбудить его? — спросил Чарльз Маршалл, глядя на лежащего Гранта в форме с отвращением.

— Не трогайте его, майор, — тихо сказал Ли. Маршалл бросил любопытный взгляд на него. Он хотел добавить: — Избави меня, боже, от такого, — но в последний момент промолчал. Не в первый раз он спрашивал себя, как сложилась бы его жизнь после капитуляции в Ричмонде. Не очень хорошо, подозревал он: кому нужны генералы проигравшей стороны?

Джордж Макклеллан должен был хорошенько подумать, прежде чем ввязываться в безнадежную гонку за пост президента, подумал Ли. Но из Макклеллана и генерал был так себе. Такой ехидный юмор вполне привел в порядок его мысли, когда Ли сел в ожидании меню завтрака.

Летнее солнце палило на главной площади в Нэшвилле. Клены, которые росли вдоль улиц Вашингтона и Олстон давали некоторую тень, но ничем не могли помочь от жары и гнетущей влажности. Повозки, мчащиеся на запад по улице Вашингтона, поднимали так много пыли, что это напомнило Нейту Коделлу его походные дни в армии. Несмотря на угнетающую погоду, перед зданием суда собралась приличная толпа.

— Что происходит? — спросил Коделл человека, который казалось уже натурально таял в своем сюртуке, жилете, галстуке и шляпе.

— В полдень начнется аукцион по продаже негров, — ответил мужчина.

— Разве он сегодня?

Коделл, который мог бы позволить себе раба не более, чем личный железнодорожный вагон с локомотивом, обогнул угол собора и подошел к магазину Рэфорда Лайлза. Входная дверь была заперта. Коделл почесал затылок — ведь в воскресенье Лайлз никогда не закрывался. Потом он увидел его среди мужчин, ожидающих начала аукциона. Лайлз не раз говорил о желании иметь раба. Коделл заметил и нескольких других потенциальных покупателей, среди которых был Джордж Льюис. Его бывший капитан был избран в законодательное собрание штата, и в последнее время проводил больше времени в городе Рэйли, чем в Нэшвилле. Льюис тоже увидел Коделла и помахал ему рукой. Коделл помахал в ответ.

В толпе было немало приезжих. Коделл слышал мягкие акценты Алабамы и Миссисипи, а двое мужчин разговаривали с протяжными звуками, характерными для Техаса, как он помнил по армии. Уши также поймали еще один знакомый акцент, и он пристальней огляделся вокруг. Так и есть, здесь стояли трое мужчин из Ривингтона, разговаривая между собой. Несмотря на окончание войны, они по-прежнему предпочитали свою пятнистую форму, в которой приезжали в лагерь и в участвовали в боях. Тем не менее, они выглядели более изысканно в ней, чем большинство южных джентльменов в своей повседневной одежде.