Гарри Тертлдав - Оружие юга

Часы на здание суда пробили двенадцать. Мужчины, имевшие свои часы, начали проверять их. Через минуту или чуть позже, и колокола баптистской церкви возвестили о пришествии полудня. После очередной короткой задержки колокола методистской церкви, которая была дальше вниз по Олстон, также заявили об этом. Коделлу стало интересно, какие часы были точны, или, может, все они ошибались. Ему-то это было безразлично, а вот для железнодорожника, вроде Генри Плезанта необходимо знать время с точностью до минуты, подумал Коделл. Несмотря на объявленное время начала аукциона рабов, на площади ничего не изменилось. Люди продолжали болтать, многие курили, не проявляя признаков нетерпения. А вот ривингтонцы заерзали. Один из них многозначительно посмотрел на свое запястье — Коделл увидел, что он носил там крошечные часы с кожаным ремешком. Через несколько минут тот снова посмотрел на часы. Когда ничего не произошло после третьего, уже раздраженного взгляда, человек закричал: — Какого черта, сколько можно ждать?

Его нетерпение передалось толпе, словно капсюль воспламенил заряд патрона Спрингфилда. В одно мгновение, десяток мужчин уже кричали, требуя начала аукциона. Если бы ривингтонец промолчал, они, вероятно, стояли бы так еще час, не жалуясь.

Человек в карикатурном костюме под денди выбежал из здания суда и взобрался на недавно возведенный помост. Перестав жевать табак и сплюнув в пыль, он сказал: — Мы начнем в ближайшее время, господа, я обещаю. И тогда вы все увидите прекрасных негров, которых продает Джошуа Берд. — Он слегка приосанился, давая понять, что он и есть тот самый Берд. — И вы не пожалеете, что ждали, я обещаю вам.

Его широкое, сияющее лицо излучало неподдельную открытость. Коделл почувствовал невольную симпатию к нему.

Он продолжал свою яркую, зажигательную речь еще несколько минут. Ривингтонцы снова начали проявлять признаки нетерпения, но до новых криков дело не дошло. Из здания суда вышел чернокожий и встал рядом с Джошуа Бердом. Аукционист сказал: — Вот, господа, первый из списка, прекрасный работник для поля, негр по имени Колумбус, возраст тридцать два года.

— Давай, показывай его, — пробурчал один из техасцев.

Берд повернулся к Колумбусу.

— Раздевайся, — коротко сказал он. Негр стащил через голову грубую хлопчатобумажную рубашку и снял штаны.

— Повернись, — подсказал ему аукционист. Колумбус повиновался. Берд, возвысив голос, обратился к аудитории: — Итак, вы видите его. Рубцов на спине нет, как вы могли заметить. Он полностью послушный. Настоящий плантационный негр, ей-богу. Обратите внимание на его пальцы. Посмотрите на эти ноги! Если у вас есть плантация, покупайте его, и вы не пожалеете, мои друзья. Он соберет десять тюков за то же время, за которое я выпью виски со льдом и мятой. Так какую цену вы предложите за этого прекрасного негра?

Торг начался с пятисот долларов и быстро возрос. Техасец, который попросил показать Колумбуса, в конечном итоге купил его за 1450 долларов. Даже для теперешних высоких цен, это было много, но он казался невозмутимым.

— Я мог бы продать его хоть завтра в Хьюстоне и получить четыреста прибыли, — заявил он для тех, кому интересно было послушать. — Негры по-прежнему весьма дороги везде в Миссисипи.

Еще один чернокожий взошел на помост.

— Второй в списке, — сказал Берд. — Также годится для работы в поле, господа, зовут Док, возраст двадцать шесть лет. — Не дожидаясь запроса покупателей, добавил: — Раздевайся, Док.

— Да, сар.

Голос негра был густой, как патока. Он стянул свою рубашку и брюки и повернулся без напоминания. Его спина, как и у Колумбуса, никогда не знала плети, но обращал на себя внимание уродливый шрам на внутренней стороне его левого бедра, шестью дюймами ниже его паха.

Джошуа Берд еще раз начал превозносить покорность раба. Прежде, чем он закончил, Джордж Льюис прокричал: — Эй, смотрите! Ты, парень! Откуда у тебя это пулевое ранение?

Док приподнял голову. И посмотрел прямо на Льюиса.

— Получил его под Вотер Пруф, в Луизиане, прошлый год, дрался с Бедфорд Форрест. Он сделал поймать меня, когда мои три други, мерзавцы, бросили меня.

Аукционист сделал все возможное, чтобы опровергнуть информацию о том, что Док с оружием в руках дрался против Конфедерации. На этот раз торговались неохотно, и цена уперлась в восемьсот долларов. Раба купил один из мужчин-ривингтонцев. Он заплатил золотом, что немного восстановило дух Джошуа Берда. Сошедшему вниз с платформы Доку ривингтонец сказал: — Ты делаешь свою работу, и все будет хорошо, парень. Просто не важничай, что когда-то у тебя была винтовка. Я не задумываясь, буду использовать против тебя все, что мне заблагорассудится: голые руки, топор, кнут, оружие, что угодно. Каждый раз, когда захочешь попробовать, просто скажи, а уж могила для тебя всегда найдется, ты меня понимаешь?

— Вам не нужно бить меня, нет, масса — ведь вас закон… — сказал Док. Но прежде, чем он закончил, он встретился глазами с новым владельцем и понял, что тот имел в виду именно то, что он сказал, и что ему плевать на закон. Он кивнул, проникаясь невольным смирением.

Коделл подумал, что негр повел себя разумно, если только он не притворялся. А если он все же притворялся, то, скорее всего, вскоре пожалеет об этом. Коделл видел, что люди из Ривингтона были редкими бойцами. Другие рабы поднялись на помост. Кое у кого были шрамы на спине. У двоих были следы от пуль. Один черный, когда его спросили, сказал, что он воевал в 30-м Коннектикутском полку и получил ранение под Билетоном. Это заставило Коделла нахмуриться, ведь Ли приказал всех захваченных негров рассматривать, как и любых других пленных. Кто-то решил извлечь прибыль и нарушил приказ.

Ривингтонцы купили большую часть рабов с пулевыми ранениями и получили их дешево. Остальных купили техасцы. Коделл подозревал, что они будут перепродавать их своим землякам, которые нуждались в рабском труде и вряд ли возьмут кого-нибудь с пулевыми шрамами.

— Семнадцатый в списке, — говорил Джошуа Берд. — Отличный кожевник и каменщик, по имени Уэстли, мулат с четвертью белой крови, возраст двадцать четыре года.

У этого кожа была немного светлее, чем у большинства тех, кто был до него.

Торги были оживленными. Рэфорд Лайлз снова поднял руку. Коделл понял, почему: раб с двумя такими навыками быстрее сможет понять, что ему нужно делать в универсальном магазине, и принесет выгоду. Но когда цена на мулата приблизилась к двум тысячам долларов, Лайлз вышел из торгов с расстроенным рычанием. Ривингтонец и парень из Алабамы или Миссисипи повышали ставки, словно игроки в покер. Наконец человек из дальнего Юга сдался. — Продан за 1950 долларов! — закричал Джошуа Берд.