Теофиль Готье - Железная маска (сборник)

– Быть может, мы могли бы договориться, – сказал принц.

– Быть может, вы были бы прекрасным мужем, – сказала Нанси, – но я не хочу выходить за вас по трем причинам…

– Неужели?!

– Девушка, приносящая в приданое только свою красоту, не должна выходить за дворянина, у которого, вероятно, нет ничего, кроме шпаги.

Генрих улыбнулся.

– Скажите вторую причину.

– Я не хочу охотиться в чужих владениях…

Генрих вспомнил, как накануне он стоял на коленях перед принцессой Маргаритой.

– Браконьерство имеет свою прелесть, – возразил он. – А третья причина?

– Ах, третья причина самая важная.

– Неужели?!

– Да… и я не скажу вам ее!

– Тра… та… та! – прошептал принц. – Вы признаете себя побежденной.

– Если вы думаете так, то я скажу вам, господин де Коарасс.

– Послушаем!

– Я не вправе располагать собой.

– Боже мой! – воскликнул принц. – Бедный Рауль!

Нанси покраснела.

Генрих взял ее за руку.

– Извините меня, – сказал он, – охотно обманываешь женщину, которую не любишь, и еще охотнее – женщину, которую любишь… Однако это не дает права нарушать обещания. Вы же так очаровательны, что я чуть не забыл своего слова, данного Раулю…

– Я ведь не сказала, что это Рауль.

– Но лицо ваше сделалось таким серьезным, что у меня не остается сомнений.

Нанси опустила голову.

– По крайней мере, не говорите ему об этом, – попросила она.

– Будьте спокойны…

«Какая досада! – подумал Генрих. – Напрасно я обещал…»

– Господин де Коарасс, – начала Нанси насмешливо, – знаете ли, что вы большой ветреник?

– Вот как!

– Да, вы уже десять минут здесь и еще не спросили меня…

– Зачем я здесь, так ведь?

– Именно. Ну так вы здесь потому, что принцесса не могла предвидеть происшествия, взволновавшего весь Лувр.

– Что же случилось?

– Король разгневался из-за убийства на улице Урс.

– Знаю.

– Флорентиец Рене арестован.

– Как, уже?

– Четверть часа назад. Это поручение взялся выполнить герцог де Крильон. Королева-мать ходит то к себе, то к принцессе Маргарите…

– Понимаю. Зачем же вчера…

– Вы слишком любопытны…

– Черт возьми! – воскликнул принц.

– Так как вы узнали мою тайну, – посерьезнела Нанси, – мне лучше стать вашим другом.

– Я и так ваш друг.

– Правда?

– Я вынужден довольствоваться этим, так как Рауль…

– Тс!

Нанси закрыла своей маленькой розовой ручкой рот Генриха.

– Если вы еще раз назовете это имя, то ничего не узнаете.

– Я буду нем. Говорите.

– У принцессы Маргариты вчера не было мигрени, и она ничем не была занята…

– Она могла бы принять меня?

– Конечно.

– Отчего же…

– Отчего женщины капризничают? Принцесса Маргарита боялась…

– Кого?

– Вас…

У Генриха застучало сердце.

– Друг мой, сердце женщины всегда остается загадкой. Сердце принцессы полно странностей и слабостей… Третьего дня вы видели ее высочество в первый раз. На этом балу она присутствовала против своего желания и потом проплакала весь день.

Генрих умел понимать с полуслова.

– Она плакала, глядя в сторону Лотарингии, – сказал он с лукавой улыбкой.

– Возможно…

– А после бала?

– Она уже не плакала, но была задумчива. Вы обещали ей рассказать про наваррский двор.

– Я сдержал свое слово.

– Да, прекрасно сдержали.

– Разве я оскорбил ее?

– Боже мой! – воскликнула Нанси. – Если бы вы ее оскорбили, то не были бы здесь…

– Но отчего же вчера…

– Заговорила совесть, – пробормотала камеристка. – Лотарингия силилась уцепиться за какую-нибудь ветку.

– И что же эта ветка?

– Сломалась.

Генрих покраснел. Нанси рассмеялась.

– Вы любите принцессу Маргариту – так же как она вас.

– Нанси!

– Не оправдывайтесь, мой легкомысленный мотылек. Если хоть раз увидишь ослепительную красоту принцессы Маргариты – неизбежно обожжешь и крылышки, и сердце.

– Милая Нанси, – сказал принц, взяв руку девушки, – так как я не более чем ваш друг, скажите мне: долго ли придется ждать, чтобы увидеть ее?

– Вы здесь в плену до тех пор, пока ее величество не соблаговолит уйти.

– Вы проводите меня?

– Конечно. Я не собираюсь прятать вас здесь.

– А я не отказался бы от этого… – прошептал принц.

Нанси погрозила ему пальцем.

– Я передам это Раулю, и он вызовет вас на дуэль…

Девушка вдруг встала и прислушалась.

– Королева идет к себе! Пойдемте.

Она взяла принца за руку и снова увлекла на темную лестницу.

Комната Нанси находилась на втором этаже Лувра, а покои Маргариты – на первом, как раз под комнатой камеристки.

У Генриха забилось сердце.

Нанси остановилась у потайной двери, которая вела в комнату принцессы.

– Позвольте дать вам совет, – сказала девушка, нагнувшись к уху принца.

– Я слушаю.

– Не выдавайте меня… И я буду служить вам.

Нанси отворила дверь, и принц очутился в комнате принцессы.

Услышав шум, Маргарита подняла голову и заметила Генриха.

Легкая краска покрыла ее щеки. Принцесса приветствовала принца движением руки и сделала знак Нанси.

Камеристка задвинула задвижку на двери, которая вела в парадные комнаты, и вышла через маленькую дверь в коридор.

Маргарита взглянула на того, кого принимала за бедного гасконского дворянина.

Генрих стоял в нескольких шагах от нее в позе самого почтительного и робкого влюбленного. Это понравилось принцессе, кроме того, она получила возможность взять себя в руки.

– Месье де Коарасс, – сказала она, протягивая руку для поцелуя, – как вы счастливы, что вы не принц!..

Генрих улыбнулся.

– Я хотел бы быть принцем, – прошептал он.

– Напрасно. У меня с утра голова трещит от политики, королева-мать не дала мне ни минуты покоя.

Генрих робко приблизился.

– Садитесь, де Коарасс, – продолжала принцесса, – надеюсь, сегодня мне больше не будут надоедать гневом короля и беспокойством моей матушки по поводу Рене…

Генрих сел на скамейку рядом с Маргаритой.

– Вы, кажется, обещали, де Коарасс, рассказать о любви графини де Грамон к принцу Наваррскому, моему будущему супругу?

Вопрос пришелся по душе Генриху – разговор обещал быть веселым.

– Ваше высочество, – сказал он, – графиня де Грамон пользуется во всей Наварре репутацией хорошенькой женщины.

– Я видела ее, – сказала Маргарита.

– Особенно когда ее сопровождает супруг.

– Да, бедный граф стар и некрасив. Но, кажется, его жена позволяет себе…

– Гм! – произнес Генрих.

– Говорят, она без ума от принца…

– Нет, не без ума! Но она его очень любила…

– Как! Разве она его больше не любит?

– Может быть, и любит… Но принц разлюбил ее.

– Что вы говорите, месье де Коарасс?!

– Правду, ваше высочество.