Луи Жаколио - Покоритель джунглей

Г-н де Рив де Нуармон не годился для подобной роли, тогда как человек более энергичный на его месте не колебался бы.

Между тем одно событие, по видимости незначительное, но на самом деле имевшее глубокий смысл, могло бы показать ему всю важность его возможных действий и то, как они были бы восприняты в высоких сферах в случае успеха.

Почтенный г-н де Рив после того, как раджи и другие влиятельные лица обратились к нему за разрешением восстать во имя Франции, немедленно снесся с Парижем, прибавив от себя, что был бы счастлив дать согласие на то, о чем просили его раджи при единодушной поддержке всех индусов, ибо Франции никогда больше не представится столь блестящая возможность отомстить англичанам.

После подобной депеши, если бы правительство хотело предотвратить всякий конфликт, оно немедленно отозвало бы губернатора, выразив ему откровенное недовольство. Но г-н де Рив де Нуармон не только не был отозван, но и не услышал ни единого слова порицания. Дело ограничилось тем, что он получил официальное письмо, где его информировали о том, что запросу его не может быть дан ход, ибо оба государства находятся в состоянии мира. Ему напомнили, что, будучи союзниками, они вместе проливали кровь в Крымской войне.

Человек решительный немедленно понял бы, что это послание значило следующее: «Вы делаете нам официальный запрос, и мы вам отвечаем официально. Если же вам удастся вернуть нам Индию так, чтобы не вмешивать нас в это дело, мы будем счастливы».

Но, повторяю, г-н де Нуармон не был решительным человеком. Он понял ответ буквально, не сумев ничего прочесть между строк, на чем и успокоился. Не помогли и мольбы французов из Пондишери, которые не понимали, почему надо колебаться, когда речь идет о том, чтобы вернуть то, что у нас отняли.

Из стечения этих обстоятельств и родился план Сердара, план, великолепно задуманный, который провалился в самый последний момент по чистейшей случайности. Существовал один шанс из ста тысяч, из миллиона, что Сердар потерпит неудачу, и надо же было случиться, что именно этот роковой шанс и сыграл в пользу англичан. В лотерее непредвиденных обстоятельств они вытащили счастливый билет, хотя Сердар продумал все до мелочей, не оставив места неожиданностям.

Настало время рассказать об этом дерзком проекте, осуществление которого наш герой начнет через несколько часов.

Сердар верно разгадал тайный смысл письма, о котором мы говорили выше. Содержание депеши стало ему известно благодаря его многочисленным связям. Он увидел в нем скрытое поощрение и, убедившись, что г-н де Нуармон сидел сложа руки, решил за неимением лучшего занять его место на сутки и осуществить то, на что не решался боязливый губернатор.

Он написал в Париж бывшему консулу, яро ненавидевшему англичан, и тот, придя в восторг от замысла своего друга, немедленно выслал ему все необходимое для успеха задуманного предприятия.

Благодаря связям в военно-морском министерстве он сумел незаметно раздобыть бланк указа о назначении со всеми печатями, который оставалось только заполнить и вписать туда имя его обладателя. Имея на руках официальный документ, где было указано вымышленное имя, Сердар мог сыграть свою роль. Для этого требовалась только отвага, которой ему было не занимать. Он заказал у ловкого портного-мусульманина два французских Генеральских мундира, один — дивизионного генерала — для себя, другой — бригадного генерала артиллерии — для Барнетта, которому отводилась роль его адъютанта.

Теперь нам становится ясно, сколь важной была для Сердара поездка на Цейлон, ибо французский пакетбот должен был доставить необходимое снаряжение на адрес Рама-Модели. В Индии он был напрочь лишен подобной возможности. Все порты находились в руках англичан, и с момента восстания письма, адресованные кому-либо, кроме всем известных английских подданных, вскрывались по приказу вице-короля Калькутты и лишь после этого попадали по назначению. Не могло быть и речи о том, чтобы отправить их в Пондишери, так как малейшая неосторожность грозила провалом заговора.

Сердар был сильно взволнован в тот вечер, когда «Диана» подошла к Пондишери. Он дал приказ Барбассону бросить якорь за Колеронской банкой, чтобы провести там ночь. Сердар хотел сойти на берег днем, чтобы энтузиазм местного и французского населения, который, несомненно, вызовет его прибытие, не позволил слишком придирчиво копаться в его бумагах.

Уже несколько дней как его эмиссары были посланы на юг к главным раджам, чтобы пригласить их прибыть в Пондишери в определенный день. Раджам дали понять, что примерно в это время из Франции будут получены важные новости, которые совершенно изменят положение вещей и удовлетворят чаяния индусов.

В последний момент Сердар подумал, что рискует оттолкнуть от себя Шейх-Тоффеля-Барбассона, если оставит его в полном неведении относительно происходящего. К тому же в данный момент опасаться измены больше не приходилось. Даже если бы капитан «Дианы» был способен выдать секрет англичанам, у него не хватило бы времени ни задумать предательство, ни осуществить его. Мы должны сказать, что главный представитель ветви Барбассонов — Данеан не был способен на подобную низость. Он обладал всеми достоинствами и недостатками уроженца Марселя, но никогда не запятнал бы себя предательством, он любил свою страну так же, как ненавидел англичан. То, как он вел себя в этом отчаянном предприятии, доказывает, что на него можно было положиться при любых обстоятельствах.

Ночью, после окончания ужина, Сердар попросил Барбассона остаться в гостиной для важного разговора.

— С вашего позволения, капитан, только взгляну, что делается на палубе, — ответил Барбассон. — Наступила ночь, и я должен сам убедиться в том, что сигнальные огни зажжены, чтобы избежать столкновения. Я не слишком-то доверяю моим ласкарам: как горячих лошадей, их надо держать в узде.

Те, кого Барбассон называл своими ласкарами, составляли экипаж из пятнадцать человек самых разных национальностей. Суровый моряк справлялся с ними с помощью веревки, призвав на помощь добрые принципы, привитые ему Барбассоном-отцом. Экипаж «Дианы» был сборищем пиратов и жутких негодяев, подобранных на берегах Аравийского полуострова; среди них были арабы, негры из Массауа, малайцы с Явы, два-три малабарца, один китаец, все настоящие висельники, которых Барбассон колотил при малейшей оплошности, приговаривая при этом: «Так вам и надо».

Оба механика были американцами — когда они не находились при исполнении служебных обязанностей, то всегда были пьяны.

Как мы видим, команда была отборная. Барбассон не захотел иметь помощника, считая, что по горячности характера не сможет столковаться с другим офицером.