Станислав Федотов - Схватка за Амур

Когда за Владимиром Николаевичем закрылась дверь, Муравьев позвонил. В кабинет вошел и вытянулся новый старший адъютант, тридцатилетний капитан Сеславин.

– Кто в приемной, Александр Николаевич?

Сеславин сверился со списком (Муравьев было недовольно сощурился, но тут же понял: адъютант же никого не знает):

– Штабс-капитан Вагранов и чиновник Волконский.

– Пришли вместе?

– Так точно, – кивнул Сеславин.

– Вместе и зови.

Доклад Вагранова о безуспешных поисках пропавшей паровой машины и сопровождавших поиски странных событиях генерал-губернатор выслушал с непроницаемым лицом. Ходил по кабинету, поглядывая на вытянувшегося Михаила Волконского, и молчал.

А странности были. Очень непонятные и неприятные.

Иван Васильевич проснулся рано утром и не сразу понял, где находится. Осмотрелся, медленно поворачивая голову на подушке. Комната с белеными стенами и потолком. Две железных кровати – на второй спал Миша Волконский. Некрашеные стол у единственного окна и две табуретки. Комната похожа на ту, в мугунском трактире, где они ночевали перед поездкой на прииск. На столе – бутылка, два стакана, тарелки: наверное, ужинали…

Как – ужинали?!! Они же сели пить чай на занадворовском прииске, и там что-то случилось!

Вагранов вскочил и выглянул в окно. Улица была залита утренним солнцем; в кронах деревьев, похожих на прозрачные зеленые облака, на разные голоса заливались птицы; где-то неподалеку бухал и гудел бубен. Так и есть – они в мугунском трактире. Однако… знакомая площадка перед трактиром, прошлым утром раскисшая от мелкого, нудного дождя, сейчас была не только сухой, но и местами покрытой молодой ярко-зеленой травкой.

– Ничего не понимаю, – пробормотал Иван Васильевич. – Как мы сюда попали и сколько проспали?

Надо сесть и все спокойно обдумать.

Он так и поступил: оделся, сел на кровать и начал вспоминать, тщательно обкатывая в уме каждый свой шаг. И сразу же столкнулся с тем, что какие-то моменты память восстановить не может.

По всему выходило: его и Мишу чем-то опоили, привезли в Мугун и уложили в постель. Спрашивается: для чего?! Ведь, проспавшись, они могут снова поехать на прииск и довести начатое до конца. И если даже теперь никаких следов машины не найдут – ее, разумеется, уже увезли и спрятали, – все равно останется обвинение занадворовской компании во главе с самим Фавстом Петровичем в умышленном препятствовании официальному дознанию. Хотя… те могут заявить, что никто ни в чем не препятствовал, мол, приезжим стало плохо от целебной настойки, поэтому их перевезли в более удобное место.

Но почему просто не убили?

Опасно. Начнется поиск пропавших. У старосты Кындызыка, а потом у здешнего трактирщика узнают, куда направились посланцы генерал-губернатора, и выйдут на прииск. А там уж обязательно найдется кто-нибудь, чьи трусость, недовольство или желание отомстить помогут добраться до истины, которая для виновных пахнет каторгой.

Лишь одно царапало беспокойством сердце Ивана Васильевича: почему сухо на площадке перед трактиром? После такого дождя, какой лил вчера, земля долго приходит в себя.

Заскрипела кровать. Вагранов поднял голову. Миша Волконский уже сидел и таращился на него заспанными глазами.

– Доброе утро, Иван Васильевич.

– Не такое уж оно доброе, Михал Сергеич, – хмуро откликнулся штабс-капитан.

– А что такое? Что-то случилось?

– Вы помните, что было вчера?

– Вчера? – Миша наморщил свой ясный чистый лоб. – Ну, мы приехали, поужинали здесь и легли спать. Решили, что на прииск поедем завтра. То есть сегодня. Давайте завтракать, да и поедем.

Вагранов тяжело вздохнул: похоже, дождливый день и все с ним связанные события исчезли из юношеской памяти. А были ли эти события?! Не приснились ли?

– Вы одевайтесь, я сейчас. – Иван Васильевич вскочил и уже из-за двери крикнул: – Спускайтесь в трактир.

Он поспешил к трактирщику, который за своей стойкой перетирал рюмки и стаканы.

– Послушай, любезный?

– Да, ваше благородие?

– Ты не заметил, кто нас привез с прииска Занадворова?

Трактирщик уставился на штабс-капитана:

– Вы с молодым человеком вечор приехамши сами и, поужинамши, спрашивали, как проехать до прииска – только не занадворовского, а машаровского. Занадворовских приисков тута не водится.

Теперь на трактирщика уставился штабс-капитан.

– Как так приехали вчера и как это нет занадворовского прииска?! Вчера лил дождь, и мы с господином чиновником ездили на прииск. И видели там Занадворова!

– Кого и на каком прииске вы видели – того не ведаю. Только дождя вчерась не было, а прииск тута один – машаровский – верст семь али восемь отсель, на берегу Манута. Речушка така, с гор текет.

– Ладно, разберемся, – сквозь зубы сказал Вагранов. – Подавай завтрак. Да, кстати, скажи, какой сегодня день недели?

Трактирщик поднял глаза к потолку, посчитал в уме:

– Кажись, четверток. Да, точно, четверток. Два дни назад церква была закрыта, батюшка в понедельник отдыхат, нычить, нонче – четверток.

– Разберемся, – повторил Вагранов.

Разобраться не получилось. Они направились по той же дороге – Вагранов запомнил ее по двум кривым березам на обочине за околицей села; проезжая, еще оглянулся, мельком заметив, как за ними, на вытоптанной площадке, крутился и бил в бубен шаман, – но приехали совсем в другое место. Да, на берег горной речушки, – только скалы на другой стороне были не такие, вместо арки на въезде стоял столб с прибитым деревянным щитом, а на щите красовалась витиеватая надпись «Золотопромышленная компания бр. Машаровых. Прииск Манут 2-й»; изба конторы ничем не походила на занадворовскую, кроме того, что срублена тоже из лиственничных бревен, а управляющим оказался молодой человек весьма приятной наружности. Который, разумеется, о занадворовском прииске ничего не знал.

– А где «Манут первый»? – хмуро спросил Вагранов.

– Верстах в десяти выше по течению. К нему дорога из Петровского, а от нас дороги нет, – пояснил управляющий и пригласил: – Заходите, господа, выпейте чаю с дороги.

Зашли, выпили чаю, поговорили о паровых машинах на приисках – у Машаровых работали две, но в Енисейской губернии, – а когда вернулись в Мугун, уже смеркалось и пришлось остаться в трактире еще на ночь. Поужинали в номере и легли спать под буханье и гудение бубна – шаман снова камлал возле кривых берез.

А утром шел изморосный дождь, площадь перед трактиром была раскисшей и голой – без единой травинки.

Вагранов кинулся к трактирщику:

– Какой сегодня день?

Трактирщик поднял глаза к потолку, посчитал в уме:

– Однако, четверток, ваше благородие. Два дни назад церква была закрыта…