Валерий Дуров - Нерон, или Актер на троне

Отделавшись от Сенеки, Тигеллин без особого труда отстранил от императора своего коллегу Фения Руфа. Для этого достаточно было напомнить Нерону о дружбе Руфа с Агриппиной, чтобы он потерял к нему всякое доверие и лишил его своего расположения.

— Руф, — нашептывал Тигеллин принцепсу, — был любовником твоей матери и до сих пор охвачен тоской по ней. Он наверняка вынашивает мысль о мщении. Будь осторожен с ним!

Желая еще больше выслужиться перед императором, Тигеллин, якобы проявляя заботу о его безопасности, внушает ему мысль, что Корнелий Сулла и Рубеллий Плавт, хотя и находятся вдали от Рима, строят против принцепса козни. Сулла, уверяет Нерона Тигеллин, составляет заговор в Массилии, подбивая германские легионы выступить против законного правителя, а Плавт склоняет к мятежу войско в Азии. Устрашив Нерона, подлый царедворец отправляет в Галлию убийц, которые, прибыв в Массилию, убивают Суллу, возлежавшего за обеденным столом, и на шестой день доставляют его голову в Рим в доказательство того, что поручение выполнено. Говорят, что Нерон, взглянув на голову Суллы, издевательски заметил, что ее портит ранняя седина. Плавт был застигнут убийцами в полдень, когда, раздевшись, занимался гимнастическими упражнениями. Если верить Диону Кассию, Нерон, посмотрев на голову убитого, сказал с мрачным юмором: "И я боялся этого носатого человека?"

Когда в Риме было сообщено о смерти Суллы и Плавта, сенаторы поспешили назначить благодарственные молебствия богам за избегнутую императором опасность и исключили обоих преступников из состава сената.

Глава тринадцатая. Смерть Октавии

Теперь, когда были истреблены все возможные претенденты на римский трон, когда Агриппины и Бурра не было в живых, а Сенека отстранен от политической власти, ничто не мешало Нерону всерьез подумать о своем браке с Поппеей. До последнего момента он не решался дать развод Октавии, страшась последствий такого шага: римский народ ее любил, и это обстоятельство могло быть использовано любым из его врагов, на что не раз в разговорах с сыном намекала Агриппина, взявшая невестку под свое покровительство и не скрывавшая своей враждебности к Поппее. Теперь не осталось никого, кто мог бы использовать юную императрицу в своих корыстных целях. Но самое главное — Нерон убедился в том, что какое бы злодеяние он не совершил, сенат не только не осудит его, а все примет с ликованием и благодарностью.

Подстрекаемый Поппеей, Нерон объявил о своем разводе с Октавией по причине ее бесплодия, как будто она могла родить ему наследника, не вступая с ним в интимные отношения. Всем было известно, что со дня свадьбы Нерон почти не заглядывал в спальню жены.

Через двенадцать дней после развода Нерон вступил в брак с Поппеей, вынудив тем самым Октавию выселиться из императорского дворца. На прощание Нерон сделал бывшей жене подарок, уступив ей некоторые владения, которые он прибрал к рукам после смерти Афрания Бурра и Рубеллия Плавта: дом — первого, землю и поместья — второго.

Но Поппея, слишком долго терпевшая Октавию, не переносила соперницу даже на расстоянии. Она подкупила одного из ее слуг с тем, чтобы он обвинил свою госпожу в сожительстве с рабом по имени Евкер. Он был уроженцем египетской Александрии и славился как искусный флейтист. Вести дознание взялся Тигеллин. По его распоряжению допросили рабынь Октавии, требуя от них лживых признаний. Некоторые из них были настолько истерзаны изощренными пытками, что, сломленные болью, подтвердили навет, но больше оказалось таких, которые стойко защищали целомудрие своей хозяйки. Рассказывают, что одна из них, корчась от истязаний, бесстрашно выкрикнула в лицо Тигеллину:

— Женские органы Октавии чище, чем твой рот!

Бывшую императрицу под вооруженным конвоем выслали в Кампанию и держали там под стражей на ее вилле.

Непредсказуемая в своих симпатиях чернь открыто поносила принцепса за беззаконие и жалела невинную жертву произвола. Перед угрозой мятежа Нерон объявил о своей готовности вернуть Октавию в Рим. В народе это решение было воспринято как возвращение императора к первому браку и расторжение супружества с Поппеей. Толпы обрадованных людей устремились на Капитолий, чтобы вознести богам благодарственные молитвы.

На Капитолии они снесли все статуи Поппеи и на их место установили изображения Октавии. Точно так же они поступили на Форуме: повалив изваяния Поппеи, заменили их статуями Октавии. Возбужденная толпа поднялась на Палатин, который огласился хвалебными криками в честь принцепса. Пришлось вмешаться преторианцам. Им понадобилось немало времени, чтобы разогнать такое скопище людей.

Поппея была охвачена смертельным страхом. Она впервые столкнулась с открытой ненавистью к себе римского народа. Но еще больше ее устрашило безволие Нерона, допустившего бесчинства черни. Поппея боялась, что он уступит толпе, вновь признает Октавию своей женой и тогда ее надеждам на власть придет конец.

Искусная комедиантка, она уже не притворялась, когда с рыданиями бросилась к ногам Нерона и, обхватив его колени, захлебываясь в слезах, говорила:

— Чернь покусилась не только на мою жизнь, но что гораздо дороже для меня — на наше супружество. Сейчас на карту поставлена твоя власть. Клиенты и рабы Октавии не остановятся ни перед чем, чтобы вернуть ее на престол. Эта женщина, даже находясь далеко от Рима, способна вызвать беспорядки. Что будет, когда она окажется в столице? В чем моя вина? В том, что я хочу родить императору наследника? Или, может быть, римский народ предпочитает видеть на троне египетского флейтиста, с которым спуталась Октавия? Если это необходимо для блага государства, можешь затребовать Октавию назад в Рим. Здесь ей наверняка найдут супруга, который встанет во главе народа и поведет его против тебя.

От слов Поппеи Нерон распалился гневом. О возвращении Октавии в Рим теперь уже не могло идти речи. Спешно ищут человека, готового оболгать ее, ведь обвинение в прелюбодеянии с рабом было явно надуманным и лживым. К тому же даже под пытками некоторые рабыни Октавии отрицали ее преступную связь с флейтистом. Нужен был человек, способный без зазрения совести пойти буквально на все. И такой человек нашелся. Это был все тот же Аникет, убийца Агриппины.

Срочно послали за ним. И вот он уже во дворце на Палатине.

— Я помню о твоей услуге, — обратился к нему принцепс. — Ты помог мне спастись от покушавшейся на мою жизнь матери. И вновь тебе представился случай заслужить мою благодарность. На этот раз ты должен помочь мне освободиться от Октавии. Нет, нет, тебе не придется пользоваться мечом, — поспешил заверить Нерон, заметив тень, промелькнувшую по лицу Аникета. — Достаточно лишь засвидетельствовать, что ты вступил в прелюбодейную связь с моей бывшей женой. После чего тебе будет обеспечено щедрое вознаграждение и спокойная безбедная жизнь где — нибудь недалеко от Италии. Если ты откажешься, мне придется лишить тебя своего покровительства, а чем это чревато, ты хорошо знаешь.